Читать книгу "Киска по вызову - Марина Серова"

Словно читая мои мысли, Владимир Николаевич с затаенной усмешкой посмотрел на меня и сказал:

— Я понимаю, девушка, что вы нас подозреваете.

Перевалов достал пачку «Данхилла» и вынул сигарету. Держа ее в руках, но не торопясь закурить, он продолжил:

— Наверняка вы уже знаете, что я неплохо стреляю. Что с Михаилом меня связывают дружеские отношения. И что у Михаила есть косвенный, я подчеркиваю, косвенный мотив ликвидировать своего племянника. Эти факторы и заставляют вас так думать.

— Подождите, я…

— Молчите, девушка, я не договорил, — властно остановил меня Перевалов, повышая тон. — Насколько я понял обстоятельства дела, хотели убить племянника Михаила, а убили его жену… Хм-хм…

Владимир Николаевич сделал многозначительную паузу, помахивая рукой с зажатой между пальцами не зажженной до сих пор сигаретой и указывая ею на меня, словно говоря, что перебивать его пока рано. Я и не собиралась перебивать, решив выслушать Перевалова до конца.

— И вот как раз это обстоятельство должно навести вас на мысль, что я здесь совершенно ни при чем!

Я непонимающе посмотрела на Перевалова.

— Дело в том, что я не допустил бы промаха. Да, не допустил бы! — воскликнул он в каком-то восторге. — Метить в одного, а убить другого… — Перевалов осуждающе покачал головой и выдал убийственный вердикт: — Так стреляют только лохи, девушка! Я подчеркиваю и заостряю ваше внимание — только лохи! А я попадал волку в глаз с пятидесяти метров, с пятидесяти!

Эмоциональное состояние Перевалова явно переживало подъем. От былой невозмутимости английского лорда не осталось и следа, Владимир Николаевич раскраснелся и, казалось, был готов отстаивать свою точку зрения, несмотря ни на что.

— Но наличие мотива вы не отрицаете, — заметила я.

— Слушайте, а может, хватит заниматься тут всякими нелепыми предположениями? — снова нервно влез Сучков.

Перевалов, однако, остановил его движением руки:

— Миша, не надо, они все равно ничего не докажут!

И снова повернулся ко мне:

— Вы ничего не докажете, девушка! У вас это не получится. У меня нет пистолета. Вы не найдете у меня пистолета, и никто его не найдет! Далее — мы с Михаилом Степановичем находились здесь и никуда не выезжали. Можете спросить охранника нашего кооператива — у нас очень строго с пропускной системой. Здесь муха не проскочит, можно спокойно жить даже зимой. Я бы и жил, но супруге иногда надо уделять внимание, — Перевалов как-то кокетливо отвел глаза в сторону. — Так что у нас с Мишей алиби. Но вы ищите, ищите! И пистолет ищите.

— Почему вы говорите о пистолете? Вы же охотник, зачем вам пистолет? — подозрительно спросила я. — И между прочим, я не говорила, как именно была убита Алена Груничева.

— А это и так понятно, — безапелляционно прервал меня Перевалов. — Любому нормальному человеку понятно, что убийство в наше время, да в городе, да в тех условиях, что вы описали, могло быть совершено только из пистолета. Винтовка — это геморрой! Это неудобно! Так что не пытайтесь поймать меня!

Интонации Перевалова были абсолютно категоричны. Никакой альтернативы, никакого намека на возражение его тон не подразумевал. И дальше он продолжал в том же духе, только чуть понизив градус своей речи и добавив в голос тон снисходительности:

— А пистолет наверняка уже на дне Волги, девушка. Вам повезло, что не мы с Мишей осуществили это убийство, потому что, если бы делом занялись мы, вы бы никогда не раскрыли дело. А так у вас есть шанс.

Перевалов, явно довольный произнесенной речью и произведенным, как, видимо, ему показалось, на меня впечатлением, откинулся в кресле-качалке, усмехнулся и наконец зажег сигарету. Сделав одну затяжку, он победоносно сверкнул очами и сигаретой, как перстом, указал правильный путь:

— Идите к гаражу. Если бы мы выезжали, чтобы убить бедную жену Мишиного племянника, то должны остаться отпечатки шин автомобиля. А их там нет!

Последние слова Перевалов торжествующе выкрикнул. Щеки его раскраснелись, глаза блестели, он явно был увлечен игрой, своей ролью. Искренен он был или нет, неважно — в данный момент он явно чувствовал себя на сцене. Слушая его, я еще раз убедилась в правильности своего первого впечатления: да, Владимир Николаевич по жизни актер. Наверное, он уже и сам не замечает, в кого и как перевоплощается. Все зависит от того, кто его собеседник в данный момент. Хотя определенные черты в нем присутствуют всегда: например, такие, как покровительственность, напыщенность, помпезность и картинность. Они, скорее всего, постоянны в его характере. И мне вдруг захотелось поговорить с ним на его же языке, немного поиграть и пококетничать.

— Я подожду пока осматривать ваш гараж, — остановила я его. — Сделаю это позже, если, конечно, понадобится. А вообще-то я и без осмотра могу узнать, виновны вы или нет, — с загадочным видом закончила я.

— С помощью беседы с охранником? — презрительно оттопырил нижнюю губу Перевалов. — Так идите и беседуйте! Я вам покажу, как короче добраться до его домика!

— Не стоит, — покачала я головой. — Я вообще никуда не собираюсь выходить. Можно провести эксперимент прямо здесь, не выходя из комнаты.

Вид у меня стал еще более таинственным, и Перевалов невольно заинтересовался. Сучков же выглядел все более и более скептически настроенным. Он явно радовался, что его оставили в покое и что миссию по доказательству его алиби взял на себя Перевалов. Но он наверняка был бы рад еще больше, если бы я поскорее убралась восвояси и перестала нарушать их с другом старческий покой.

Перевалов продолжал поглядывать на меня с нескрываемым любопытством. Я же, не уменьшая выражения таинственности на лице, достала из сумки замшевый мешочек с гадальными «костями» и медленно высыпала их на диван.

18+4+34 — «Ваши мысли заняты одной почтенной особой, от которой многое зависит».

Толкование, моментально всплывшее в моей памяти, я не произнесла вслух. Я лихорадочно размышляла, что оно может означать. «Почтенная особа» — имеется в виду Перевалов? Ведь именно им сейчас заняты мои мысли. Если так, то вторая часть толкования, что от данной особы многое зависит, может означать как то, что он главная фигура в моем деле, так и то, что он способен чем-то помочь. Но вот чем? Пока что я не наблюдаю в нем огромного желания содействовать мне в расследовании, так что приходится склониться к первому варианту… Неужели все-таки он?

Перевалов тем временем, проследив за моими манипуляциями, уставился на рассыпанные по бархатной обивке дивана «кости».

— Что это? — оживившись, спросил он.

— Это мои самые верные помощники, — откидываясь на спинку и бесцельно перекатывая рукой «кости», сказала я. — Они мне всегда очень верно подсказывают, в правильном ли направлении я двигаюсь. И никогда — никогда! — не ошибаются.

— Гадальные «кости»? — скривился Перевалов и принял свой излюбленный напыщенный вид. — Это полная чушь, девушка!