Читать книгу "Ночь Шрамов - Алан Кэмпбелл"

Корабли прибывали в Дипгейт из Сандпорта и Клуна, их трюмы ломились, груженные богатствами речных городов. В обратный путь суда отправлялись налегке, везя на борту лишь налоговые уведомления, иногда ящики с оружием и стрелами для дальних гарнизонов.

Неттл помнил те дни, когда небо еще не бороздили вереницы воздушных судов. Товары доставлялись в Дипгейт караванами, немногим из которых удавалось добраться до города. Самые тяжелые годы пришлись на разгар хашеттской войны, когда язычники перерезали все пути поставок. Неттл был еще совсем мальчишкой, но он хорошо помнил голод, очереди за продовольствием и кровь, что могли пролить за краюху хлеба. Много душ досталось тогда Айрил.

По всей площади судостроительных верфей располагались гигантские, с зубчатыми краями отверстия, через которые корабли могли спуститься к причалам, где рабочие и глюманы словно проворные насекомые ловко карабкались по обшивке и заделывали пробоины и трещины. Неттл шел вдоль отверстий, из которых в лицо дул металлический ветер. Все причалы пустовали. Но там, в темноте, в паутине швартовых цепей и канатов, прятались целые полчища народу. До Неттла долетали голоса и смех, стук молотков, которые чинили износившееся железо. Как только этим людям хватало терпения каждый божий день смотреть на цепи и тросы, а их женам — глядеть по утрам на мужей, провожая бедолаг на работу!

В конце концов Неттл добрался до семнадцатого причала. Бригадир стоял там и орал на кучку рабочих, доверху нагрузивших углем телегу. Под весом тяжелых мешков телега накренилась назад, а портовый ослик вместе со всей упряжью повис в воздухе футах в десяти над землей. Животное спокойно что-то пережевывало, равнодушно взирая на толпу.

— Дармоеды, по-вашему, это шутки, что ли? Палкой по хребту захотели?

— Мы не виноваты! — запротестовал рабочий. — Осел похудел со вчерашнего.

— Сам похудеешь! Вот урежу тебе жалованье.

Улыбки улетучились с перемазанных сажей лиц, и рабочие принялись разгружать телегу.

— Чугун, — сказал господин Неттл, — для Смита. — Он протянул бригадиру купчую, но тот упорно не хотел его замечать.

— Завтра, — буркнул он и снова заорал на рабочих: — Да верхние сначала снимайте, дурачье! Хотите все порассыпать?

— Нет, — проговорил Неттл. — Сейчас.

Бригадир уставился прямо на него, как будто решил что-то сказать, однако передумал. Может быть, он заметил, как напряглись плечи Неттла. Бригадир вздохнул и взял купчую.

— Туда: одиннадцатый склад, здесь так и написано. Стеллаж триста два.

После того как распорядитель на складе проверил купчую, Неттл отыскал нужный стеллаж и начал грузить ящики на тележку. Деревянные оси застонали, когда он отправился в обратный путь на улицу Черных легких.

Бродяга целый день не покладая рук выполнял задание Смита. Кости трещали при каждом шаге, а боль была куда сильнее, чем после утренней потасовки. Но Неттл продолжал идти, тяжело переставляя ноги и пытаясь сконцентрироваться на брусчатке и скрипе деревянных колес. Каждый следующий ящик словно весил вдвое больше, чем предыдущий, и конца им не было видно. Кто-то будто вновь нагружал стеллаж каждый раз, как Неттл снимал с него ящики. Ему очень повезет, если такими темпами работу удастся закончить дотемна. Везение? Он нахмурился. А что такое, собственно, везение? Вот невезение — вещь повседневная. Тебе не везет, когда нужно вставать морозным утром, когда неделю в сети не попадается ни одной рыбешки, когда сляжешь от болезни, а нужно работать. Вся наша жизнь есть сплошное невезение. А везение? Не больше чем передышка между бедами. Например, когда болезнь обходит стороной и ты можешь все так же день за днем вытаскивать сети. Или когда находишь то, что можно продать, и тогда есть деньги на еду. Так, может быть, его невезение отступило? Смит оказался добрым малым. Неттлу не хотелось обо всем этом думать: чем больше он размышлял на эту тему, тем больше ему казалось, что он просто искушает судьбу. Везение — настоящее везение — никогда не выпадало на долю таких, как он или Смит.

К четвертому послеобеденному удару колокола Неттл перевез половину груза. Кости и мышцы наотрез отказывались работать дальше. Солнце пекло безжалостно, и остатки сил испарялись под жгучими лучами. Черная сутана Неттла насквозь промокла от пота. Он рухнул на колени около общественного крана у наблюдательной башни Мерригейт, наконец-то утолил жажду и обмыл лицо холодной водой. Несколько человек бросили на Неттла подозрительный взгляд, кто-то без стеснения уставился прямо на беднягу, а большинство не обратили на него ровно никакого внимания, как на обычного бродягу.

Лишь три стрелы. Каковы шансы? Если не попасть с первого раза, ангел прикончит его прежде, чем он успеет зарядить вторую, отравлена она будет или нет. Дело нужно сделать одной стрелой, но какой? Скорее всего подойдет убийца души — душа за душу. Но эта стрела обойдется дороже других — зараженные стрелы были большой редкостью. Смит ничего не говорил о плате за стрелы, но нужно рассчитаться с ним хотя бы за эту. Неттл напряженно тер глаза ладонями. А что, если ангел все-таки убьет его? Арбалет так и останется лежать посреди улицы, и кто угодно сможет подобрать оружие, а вот Смит его уже никогда больше не увидит. Плохая выходила плата за целый день работы. Неттл старался отогнать эти мысли прочь.

Он с трудом поднялся и подпер тележку животом. Боль сковала спину, но бедняга приложил все усилия, чтобы не замечать ее: еще полдня работы впереди.

Господин Неттл почувствовал неладное еще на обратном пути в кузню. Необъяснимый страх охватил его на узких извилистых улочках по дороге к кузнечным кварталам. Поначалу он отмахнулся от этого чувства. Вероятно, то проснулась боль недавней утраты. Но постепенно страх только усиливался, и господин Неттл, сам того не осознавая, торопился все быстрее и быстрее добраться до кузницы. Не дойдя всего одной улицы до места, он вдруг понял, в чем дело. Грохот молотов и звон металла прекратился. Улица Черных легких погрузилась в тишину. Господин Неттл пробежал оставшиеся несколько ярдов, толкая дребезжащую тележку.

Толпа перекрыла вход в переулок. Кузнецы вывалили на улицу из своих мастерских, мокрые, перемазанные сажей и копотью мощные спины закрывали проход. Дым валил с другого конца переулка, кто-то истошно вопил:

— Разойдись! Назад! Сейчас начнется!

Неттл оставил тележку и попытался пробиться сквозь толпу. Со всех сторон его встречали озлобленные взгляды и удары локтей, но здоровяку Неттлу все же удалось протиснуться вперед: хоть кузнецы все дюжие ребята, а он был покрупнее. Запах гари не давал вздохнуть.

— Назад! Расступись, дурачье!

Одни кашляли, другие что-то кричали. Раздался гул и стон надломившегося металла. Искры взметнулись вверх вместе со столбом дыма, и толпа резко подалась назад, унося за собой Неттла. Теперь народ ринулся прочь от опасного места, началась толчея, Неттл получил коленом в живот и чуть не упал, но схватился за чьи-то волосы. Его потянули вниз, и когда он все же оказался на земле, перед ним было лишь пустое пространство, охваченное пламенем.