Читать книгу "Ангелы крови - Максим Макаренков"

Высокие худые создания в драных пончо или списанных армейских плащ-палатках бесцельно бродили по улицам города и танцевали на перекрестках, выпрашивая у прохожих мелочь. Жили они подачками и за счет благотворительных фондов.

«Да я же на один такой жертвую, так какого…» – успел подумать Уильям Делэни Ричардсон и услышал как что-то хрустнуло. Наклонив голову он увидел, что широкое матово-черное лезвие исчезает у него в груди и понял, что не может нормально дышать. Во рту появился, забытый со времен репортерской молодости вкус крови. Стремительным плавным движением ангел выдернул из раны клинок, и Билл попытался зажать ее руками. На секунду он даже залюбовался грациозно поднимающим меч угольно-черным силуэтом на фоне заката, но тут нахлынула боль, и он попытался закричать.

Следующим ударом ангел рассек Билла Грузовика надвое вместе с ротанговым креслом.

С криком «Бросить оружие, на колени!» уже бежали к бассейну охранники. Двигались они грамотно, не перекрывая друг другу линию огня, но широкие крылья убийцы мешали рассмотреть шефа и они не решались стрелять.

Изящно развернувшись на каблуках, ангел прыгнул навстречу охраннику, набегавшему слева, и одним ударом рассек его надвое чуть выше пояса.

Охранник прожил еще несколько минут, глядя на свои подергивающиеся ноги и страшно крича.

Его напарник открыл огонь, с холодным удовлетворением отмечая, как крупнокалиберные пули выбивают черные перья из спины убийцы и фонтанчиками вылетает из ран темная, цвета шоколадной газировки, кровь.

Разрядив обойму он достал новую, но вставить уже не успел. Не замечая ран, двигаясь с легкостью, которой позавидовали бы балетные танцоры, ангел взмахнул крыльями и перелетел через бассейн. Охранник попытался перекатиться, уходя от удара меча, но так и остался лежать на светлых плитках, невидящими глазами уставившись в небо. Кровь из разрубленной шеи ударила фонтаном, затем превратилась в ручеек, толчками вытекающий из обезглавленного тела в бассейн.

Не дожидаясь, пока подоспеют остальные охранники, ангел подбежал к краю крыши, вскочил на высокий парапет, и канул в вечернем небе.

Залитая кровью веранда ловила последние багровые лучи уходящего солнца. Пахло кровью, дерьмом и ванилью.

* * *

Открыв дверь конторы Кинби улыбнулся, довольный выражением искреннего изумления на милом личике Юринэ. Придя в себя, она сказала, указывая на сыщика кончиком остро отточенного карандаша:

– Наверное мне надо сделать большие глаза и воскликнуть: Надо же! Пришел с первыми лучами солнца!". Правда, – покосилась она в окно, – за окном темнота.

– Ты вполне можешь сказать, что я явился с последними, – все так же улыбаясь, прошел к своему столу Кинби.

– И все же, что такого случилось, что ты явился в контору НАСТОЛЬКО рано? – не унималась Юринэ.

Время для Кинби было, действительно раннее, не прошло и получаса с заката, все вокруг еще дышало вечерним теплом.

Усевшись за стол, он сложил руки на груди, окинул задумчивым взглядом комнату.

– Юринэ, детка, я решил, что тебе срочно нужен отпуск. Ты когда последний раз отдыхала? – голос Кинби был полон искренности и чувства вины.

Девушка аккуратно положила карандаш, поправила его, добившись, чтобы он лежал строго параллельно ежедневнику, и, как примерная ученица, сложила руки на столе.

– А теперь расскажи, что случилось. Да, пока ты не начал! Марта в курсе?

Кинби отрицательно покачал головой:

– Нет. Не в курсе. Просто не успел. Поэтому сделаем так, ты сейчас выслушиваешь меня, встаешь и идешь домой. Собираешь вещи и уезжаешь из города. Куда хочешь. По дороге связываешься со мной. Если я не отвечаю, звонишь Марте и говоришь, что Кин…

Детектив оборвал речь на полуслове и поднял руку в предостерегающем жесте. В дверь постучали.

Юрине вопросительно посмотрела на шефа. Тот кивнул и девушка, чуть повысив голос, сказала:

– Войдите!

Невысокий худощавый джентльмен, с манерами пожилого аристократа, прошел на середину комнаты, слегка опираясь на черную трость с рукоятью в виде летучей мыши, вежливо поклонился Юринэ, и негромко спросил, переведя взгляд на вампира:

– Насколько я понимаю, вы детектив Кинби?

– Чем могу быть полезен? – ответил тот.

Дальше произошло сразу несколько событий.

Пожилой джентльмен превратился в торнадо, смерч, приближающийся к столу Кинби. Черная трость в левой руке отлетела в сторону, обнажив серебристый клинок, в правой оказался пистолет, направленный на Юринэ.

Рявкнув что-то неразборчивое, Кинби поднял свой стол, используя его в качестве щита. Тонкий клинок пробил его, будто стол был сделан из бумаги, и вышел из столешницы, рядом с лицом вампира.

Подняв стол с застрявшим клинком, Кинби с размаху обрушил его на нападавшего, и отскочил назад к стене. Дверной проем уже заполнял кто-то огромный, затянутый в черную кожу, с автоматической винтовкой наперевес.

Кинби вскинул кольты, в долю секунды оказавшиеся в его руках, краем глаза видя, как Юринэ, вот умница девочка, падает на пол, и передняя крышка ее стола взрывается, и она, уже лежа, посылает заряды картечи в спину седоволосого, каким-то образом выбравшегося из-под стола.

В изящных маленьких руках девушки уродливый обрез полицейского дробовика смотрелся непропорционально огромным, но управлялась с ним Юринэ вполне уверенно.

Стоявший в дверях доббер не успел нажать на курок – выстрелы из кольтов смели его с порога и, проломив ограждение террасы, стрелок исчез в темноте.

Держа на прицеле дверь, Кинби, аккуратно переступив через тело джентльмена с тростью, двинулся к порогу. Красивый серый пиджак седовласого убийцы превратился в лохмотья, в спине зияли огромные дыры, сочащиеся кровью.

Минимум два выстрела Юринэ попали в цель.

Выбравшись из-под стола, девушка держала на прицеле окно. И все же Кинби почувствовал опасность раньше.

Крикнув Юринэ: – Ложись! – он прыгнул к окну и превратился в смазанный силуэт. Юринэ снова упала под стол и выставила перед собой обрез, наблюдая за порогом. Автоматные очереди выбили щепки из дощатого пола, но ответил кольт Кинби, автомат замолчал. Снова и снова рявкали кольты.

Затем стрельба стихла, послышались крики ужаса.

Вылетев из дверей, Кинби застрелил автоматчика, подобравшегося к окну, и с удовлетворением увидел, как брызнули осколки черепа. Глянув вниз, он зашипел от ярости и презрения к самому себе.

Его обложили.

Двор перегораживали машины, причем их явно катили вручную, чтобы не побеспокоить бестолковую жертву. Но он просто обязан был учуять шелест шин. Он обязан был почувствовать запах опасности. Нет, не почуял. Расслабился, вынюхивая мелкие грязные тайны измен в окраинных мотелях, да страшные тайны бухгалтеров, укрывших выручку. Загнал глубоко в подвалы инстинкты убийцы, столетия позволявшие ему существовать.