Читать книгу "Тайный мир Шопоголика - Софи Кинселла"

Да, я выбрала нелегкий путь. Но результат должен тогостоить.

Пока я жду свой десерт, Сьюз и Фенелла решают, что имнеобходимо пойти поболтать с Бенджи, который сидит на другом конце зала.

Они вскакивают, зажигают сигареты и уносятся, а Таркиностается со мной. Он вообще, похоже, не слишком стремится пообщаться сознакомыми. Весь вечер Таркин был какой-то молчаливый. И еще я заметила, чтовыпил он больше нас. По-моему, он того и гляди упадет лицом на стол. Ну пусть,мне-то что?

Некоторое время мы молчим. Честно говоря, Таркин такойстранный, что я даже не считаю нужным поддерживать с ним беседу. И тут он вдругспрашивает:

— Тебе нравится Вагнер?

— Да, — без запинки отвечаю я, хотя ни разу не слушалаВагнера. Но я же не могу показаться невеждой, даже если это всего лишь Таркин.Да и в опере мне доводилось бывать, правда, кажется, там давали Моцарта.

— Тат-та-та… помнишь, из «Тристана», — он мотает головой, —ти-та-та…

— Та-ти-ти, — отвечаю я и киваю, как мне кажется, с оченьумным видом. Наливаю вина себе и ему. Осматриваюсь в поисках Сьюзи. Оченьпохоже на нее — вот так бросить меня со своим пьяным в стельку кузеном.

— Та-та-та-та, таааа-та-та…

Господи, он всерьез распелся. Не очень громко, конечно, новесьма экспрессивно. И смотрит мне в глаза, будто ждет, что я присоединюсь кего вою.

— Та-та-та-та…

Вот, закрыл глаза и раскачивается. А теперь этодействительно неудобно.

— Та трам-пам-там та тааа…

— Прекрасно, — весело говорю я. — Разве может бытьчто-нибудь прекраснее Вагнера?

— Тристан… и Изольда. — Он открывает глаза. — Из тебя бывышла восхитительная Изольда.

Что бы из меня вышло? И пока я продолжаю пялиться на него,он берет мою руку, подносит к губам и начинает целовать.

На несколько секунд я от изумления теряю дар речи испособность двигаться. Потом говорю как можно строже, пытаясь отдернуть руку:

— Таркин. Таркин, пожалуйста, не надо… — В отчаянииоглядываю зал в поисках Сьюзи и встречаюсь взглядом с Люком Брендоном, которыйуходит из ресторана. Он слегка хмурится, машет на прощанье и исчезает в дверях.

— Твоя кожа пахнет розами, — бормочет Таркин.

— Да заткнись ты! — в гневе кричу я и с такой силойвыдергиваю руку, что его зубы оставляют следы на коже. — Отстань от меня!

Я бы влепила ему пощечину, но он, вероятно, воспринял бы этокак поощрение.

Тут, к счастью, возвращаются Сьюзи и Фе-нелла с кучейновостей про Бенджи, и Таркин замолкает. Весь оставшийся вечер он не поднял наменя глаз. И слава богу! Надеюсь, он понял намек.

Глава 7

Очевидно, намека он не понял, потому что в субботу мнепришла открытка. На ней изображена девушка кисти одного из прерафаэлитов, состеснительным взглядом через плечо. А на обороте Таркин написал:

Прошу прощения за свое бестактное поведение. Хотел быискупить свою вину. Билеты в Байреут[13] или хотя бы ужин вдвоем?

Таркин.

Ужин с Таркином. Представляете? Сидеть напротив этогосуслика весь вечер. И какой еще Байреут? Я и слыхом не слыхивала про Байреут.Это что, новый спектакль? Или он имел в виду Бейрут? Господи, ну с чего это мыпопремся в Бейрут?

В общем, бог с ним, с этим Таркином. У меня сегодня естьдела поважнее. Сегодня — мой шестой день экономии и первый аскетичный выходной.Дэвид Бартон говорит, что это очень опасный момент, на котором многие сходят свыбранного пути, — день свободный, и без привычного похода по магазинамкажется, что заняться совершенно нечем.

Но я слишком упряма, чтобы сдаться. Я уже все продумала. Кмагазинам сегодня и близко не подойду. Утром отправлюсь в музей, а вечером,вместо того чтобы тратить деньги на дорогие рестораны, сама приготовлю карридля себя и Сьюзи. Я даже с нетерпением жду наступления вечера.

Вот мой бюджет на сегодняшний день.

Поездка в музей: бесплатно (у меня есть проездной).

Музей: бесплатно.

Карри: 2, 50 фунта (Дэвид Бартон пишет, что можноприготовить карри на четырех человек всего за пять фунтов, нас двое, так чтоэто должно быть вдвое дешевле).

Итого расходов в день: 2, 50.

Вот это я понимаю. И наконец-то причащусь к Культуре вместообычного Материализма — еще один плюс. Я решила пойти в Музей Виктории иАльберта[14], потому что раньше там ни разу не была. Если честно, даже не знаю,что там имеется. Статуи королевы Виктории и принца Альберта?

Ну, что бы там они ни держали, наверняка это очень интереснои познавательно. И к тому же бесплатно!

Выхожу из метро. Солнце шпарит вовсю, и я шагаю по улице,жутко довольная собой. Ведь обычно по воскресеньям днем я смотрю телевизор иготовлюсь к походу по магазинам. А сегодня все иначе! Ощущаю себя деловойстоличной дамой, как персонаж из фильма Вуди Аллена. Для полноты образа мне нехватает только длинного вязаного шарфа и темных очков, тогда бы я былаточь-в-точь Даяна Китон. (Даяна Китон в молодости, конечно, и не в одеждевремен семидесятых.)

А в понедельник, когда меня спросят, как провела выходные,отвечу: «Да так, сходила в „В и А“». Или нет, лучше по-другому: «Заскочила навыставку». Так намного круче звучит. (И почему люди говорят «заскочить навыставку»? Как будто мимо них проносилось стадо диких картин, и они на нихзаскакивали на ходу.) А потом меня спросят: «Неужели? Мы и не знали, что вы,Ребекка, такая поклонница искусства». А я холодно отвечу: «Да. Большую частьсвободного времени я провожу в музеях». А они посмотрят на меня уважительно искажут…

Ой, так увлеклась, что проскочила мимо входа. Признаться,воображаемый диалог я вела с Люком Брендоном. Интересно, почему именно его лицовсплыло у меня перед глазами? Наверное, потому, что встретила его в ресторане.Впрочем, неважно. Пора сконцентрироваться на музее.

Возвращаюсь и вхожу в вестибюль, постаравшись сделать вид,будто бываю тут регулярно. Не то что кучка японских туристов, столпившихсявокруг своего гида. «Ха! — с гордостью думаю я, — я-то не туристка! Это — моекультурное наследие». Небрежно беру буклет, словно мне он и не нужен вовсе, ипросматриваю список лекций по темам вроде «Керамика династии Юань и раннейдинастии Минг», а потом бреду в первую галерею.