Читать книгу "Дюжина аббатов - Лаура Манчинелли"

Он достал из кармана очень странные очки с очень прозрачными и очень толстыми стеклами, вырезанными на манер алмазов.

– Эти очки, – сказал он, держа их двумя пальцами, – обладают удивительным свойством – они умножают все, на что ты смотришь, на девять. Я вижу вас девять раз, – сказал он, глядя сквозь очки на маркизу, – и вы тоже увидите меня девять раз. Можно увидеть в спокойном небе девять лун и девять раз подряд испытать редкую радость. Любящий девять раз увидит любимое лицо, даже если и целовал его только один раз. Хотите попробовать? – Он протянул красавице таинственные очки.

Маркиза с сомнением протянула руку, посмотрела вовнутрь и увидела девять улыбающихся купцов, и на что бы она ни посмотрела, всего становилось девять. Все захотели попробовать, и увиденное для всех явилось большой неожиданностью, все смотрели на разные предметы или на горячо любимые лица. Многие смотрели на маркизу, некоторые на мессера Гоффредо, пусть и украдкой. Аббат Леонцио пожирал глазами донну Пилар, веселую и красивую андалусийку.

Аббат Леонцио был весьма плотного сложения, с красным лицом и рыжими волосами, а глаза у него смотрели в разные стороны. Хоть и невозможно было с точностью сказать, куда он смотрит, маркиза все же заметила, что он поглядывает на Пилар. Она решила сделать ему приятное и прибрести у купца очки ему в подарок, чтобы он мог хотя бы зрение свое удовлетворить, ибо ему было отказано в удовлетворении всех других чувств. По окончании обеда донна Бьянка тайно провела с купцом переговоры и, приобретя очки, подарила их мессеру Леонцио для утешения. Но, увы, судьба вновь ополчилась против замка ди Шайян, и милый дар обратился смертельным оружием. Богу было угодно, чтобы прекрасная Пилар пригласила Леонцио на прогулку в розарий, дабы насладиться розами при помощи чудесных очков. Там, между разговорами и смешками, чувства аббата распалились. Он сам по себе был горяч и полнокровен, да еще и с очками, подаренными маркизой… Спустя недолгое время по воле Божьей случилось так, что аббат не смог более удовлетворяться только лицезрением прекрасной Пилар, а решился обнять ее и прижать к сердцу. Сколько бы он ни пытался поймать за желанные формы, он никак не мог ухватить живую плоть, а ловил только мираж. И принялся он тогда бегать в разные стороны за переменчивыми образами, которые иногда даже исчезали, потому что шаловливая Пилар пряталась за розовыми кустами и появлялась все время в новом месте. Леонцио, израненный шипами, бегал от куста к кусту, и падал, и снова поднимался, охотясь за своей призрачной жертвой. В розарии звучал задорный смех красавицы. Продолжалось все это до тех пор, пока сердце бедняги не выдержало – он упал между кустов и не смог больше подняться.

* * *

– Неудивительно, донна, что некоторые вещи заканчиваются совсем не так, как мы ожидаем, – говорил купец маркизе на следующий день, прогуливаясь с ней в розарии. – Когда вы срываете розу, чтобы подарить ее любимому, – сказал он, срывая цветок, – он может уколоться незаметным шипом, так вы наносите нежданный вред тому, кого любите всем сердцем. В том, что происходит, всегда есть невидимая нам сторона, которая может открыться так же неожиданно, как неожиданно для нас появление кометы в спокойном небе. Не всему, что происходит, мы являемся причиной, часто ею становится судьба или случай.

Он оборвал все шипы со стебля розы и с этими словами протянул ее маркизе.

БОЖЕСТВЕННАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ

Весна между тем не прекратила собирать урожай своих жертв на поле замка ди Шайян, словно подтверждая мысль того, кто назвал ее ненадежным и жестоким временем года. Вот какой случай приключился с аббатом Пруденцио, мужчиной галантным и красивым, на которого женщины смотрели с удовольствием и на губах у которого всегда играла соблазнительная улыбка. Он беспрерывно упражнялся в искусстве нравиться людям и достиг в нем таких успехов, что результаты казались даром самой природы. Аббат был хорош лицом, прекрасно одевался, божественно танцевал и отлично ездил верхом. Но хотя многие, как мужчины, так и женщины, поглядывали на него с удовольствием и во многих сердцах зарождал он сладостные желания, не было никого, кому аббат Пруденцио дарил бы свои улыбки и нежные слова. Ходили слухи, что он так ревностно оберегал себя, как будто завидовал тем, кто мог бы насладиться его телом. Особенно он опасался женщин, и если случалось так, что какая-то женщина, сраженная его очарованием, пыталась к нему приблизиться, или взять его за руку, или украдкой к нему прикоснуться, он отскакивал почти что с брезгливостью, как будто хотел сохранить свою чистоту и избегнуть плотских соблазнов.

Случилось так, что во время одной конной прогулки, организованной в ознаменование цветения черешни, которой росло в долине великое множество, рядом с аббатом Пруденцио оказалась донна Ильдегонда. Эта величественная и крупная белокурая дама прибыла ко двору с севера, и ее поведение все еще было несколько сдержанным, а тон голоса немного резким. Во время приятной беседы, то ли под воздействием аромата цветущих черешен, то ли от жужжания пчел, то ли от нежного дуновения ветерка, но у девственной донны Ильдегонды пробудились чувства к аббату, да так, что она не знала, как унять свои желания и сохранить их ото всех в тайне. Неизвестно, каким образом аббат заметил происходящее в ее сердце, но он сразу же задумался о том, как ему избежать ее объятий. Дама между тем разрабатывала такие планы завоевания, чтобы никоим образом аббат не смог избежать ее. Когда по окончании прогулки все ее участники вернулись в замок и разошлись отдохнуть по своим комнатам, Ильдегонда спряталась за пилястром рядом с апартаментами аббата. Когда он входил в комнату, она подтолкнула его сзади и вошла вместе с ним, ловко закрыв дверь прямо за собой. Нам неведомо, что произошло за закрытыми дверями. Если имела место борьба, то была она жестокой и трудной, ибо дама была куда представительнее невинного аббата. Но Пруденцио так заботился о своей защите, что задвинул свое ложе в нишу. Кроме этого, чтобы никто на него не покусился, он поставил сверху железную решетку с острыми шипами, которая опускалась до земли при одном нажатии на рычаг; таким образом, всякий покушавшийся на честь аббата рисковал быть раненным острыми шипами.

Узнайте, однако, как божественная справедливость наказала того, кто слишком пекся о своем благочестии, позабыв о милосердии к ближнему. Случилось так, что Пруденцио уже скрылся в алькове и уже нажал на рычаг, который управлял решеткой, когда Ильдегонда предприняла последнюю попытку овладеть аббатом и попыталась силой вытащить его из ниши, презрев опасность для собственной жизни. Пруденцио сопротивлялся нападающей до последнего и, вцепившись в покрывало, не давал ей вытащить себя из алькова. Как вдруг тяжелая решетка упала на него самого, пронзив острыми шипами тело и пригвоздив его к земле так, что он сразу и умер.

Такое и даже худшее всегда случается с теми, кто противится женской любви. Пусть это послужит уроком тем мужчинам, которые только и гордятся, что собственными добродетелями. Божественная сила может им отомстить так, что станут они жестокими жертвами собственных ловушек.

АСТРОЛОГ

Июньскими вечерами маркиза любила выезжать на своем белом Иппомеле, набросив на плечи белый шелковый шарф. Ей нравилось подниматься на каменистый холм, на котором не было других деревьев, кроме редких и хилых сосен. Напротив холма располагалась гора, еще покрытая белым снегом, отражающая свет, подобно белоснежному мрамору. Маркиза ждала там восхода луны. Бледное свечение, предшествующее ее появлению, слабо освещало гору напротив. По мере того как свет становился ярче, распространялся вдоль горного хребта и спускался вниз белым потоком, гора превращалась в огромный сияющий алмаз.