Читать книгу "Укус ящерицы - Дэвид Хьюсон"

– Но командуют здесь они, – ворчливо напомнил Перони.

Пропустив замечание мимо ушей, инспектор достал из кармана пиджака пластиковый пакетик с ключами Уриэля Арканджело.

– Давайте посмотрим, что у нас здесь.

– Ну вот, – вздохнул Перони. – Мы уже выносим из квестуры вещественные доказательства. Так все и начинается. Не удивлюсь, если в следующий раз нас отправят еще подальше.

– Не будь таким консерватором, – укорил его Фальконе. – Здешние сыщики думают, что расследование начинается и заканчивается в комнате для допросов. Исчезновения ключей никто и не заметит. Поразмыслите вот о чем. Человек погибает от огня в запертой на ключ мастерской. Здесь же обнаруживается тело его жены, сгоревшей, очевидно, раньше, поскольку единственный из имеющихся у нас свидетелей ее даже не заметил. Дверь только одна, другого входа-выхода нет. Ключ торчит в двери с внутренней стороны. Что из этого следует?

Коста уже заметил, с каким интересом слушают инспектора женщины. Фальконе знал, что делает.

– Что он убил жену, а затем, вероятно, покончил с собой? – предположила Эмили.

Тереза покачала головой.

– Самосожжение как форма самоубийства встречается крайне редко, – заговорила она. – Мужчины, убивающие своих жен, обычно довольно трусоваты. Это не мое личное мнение, а вывод, сделанный на основании наблюдений. Такие обычно принимают таблетки. Или разбиваются на машине. Но еще чаще берут нож и режут запястья. Кишка у них тонка, так что до конца дело доводят немногие.

– Тогда что, несчастный случай? – спросил Перони.

Тереза ткнула его в бок локтем. Сильно.

Фальконе просиял.

– Видите? – обратился он к коллегам. – Всего лишь несколько фактов, а мы уже обнаружили кое-что, чего не знаем. И что будем делать без наших помощниц?

Тереза поморщилась:

– Пожалуйста, Лео, давайте обойдемся без дешевой лести Здесь что-то не так, Этот… Уриэль, да? Taк вот, Уриэль Арканджело как мне представляется, погиб не без причины. Насколько сильно он обгорел? Исследовали ли его одежду?

– Я детектив. – Инспектор пожал плечами. – И не могу дать точный ответ. Обгорел он ужасно, но только выше пояса. Остальная одежда сохранилась почти нетронутой. Тело было покрыто пеной, что сильно мешало проведению экспертиз. По крайней мере так мне сказали. Но ведь здесь и специалисты не вашего калибра. Или… – Он сделал вид, что мысль эта только сейчас пришла ему в голову. – Или не столь, как я подозреваю, прилежные в работе. Вы бы посмотрели сами.

– Ну вот опять, – пожаловалась Тереза. – Хотите, чтобы я помогла, Лео, перестаньте петь мне дифирамбы.

– Как пожелаете. Что еще нам известно?

Комментарии инспектора по поводу ключа весь день не давали Косте покоя. Выведя очевидное заключение, Фальконе выставил его полным идиотом. Теперь Ник понимал почему.

– Что ключ, возможно, означает не то, что мы предполагаем, – заметил он.

Перони кивнул.

– А что же?

– Дверь могли закрыть снаружи. Кто-то запер Уриэля в мастерской, а он всего лишь пытался открыть замок. Вот только… Фальконе снова поднял пакет.

– Вот только… Почему же тогда он не открыл дверь и не вышел?

– У меня в Риме есть знакомый инспектор, – сказала Тереза. – Большой любитель читать лекции. Дома у него редко рот закрывается. Так вот однажды этот инспектор сказал, что искать всегда нужно самое простое решение. Обычно оно же единственно верное.

Фальконе отпил вина и мечтательно закрыл глаза.

– В Риме – да, так оно и есть. Но мы не в Риме. Не забывайте об этом. И еще кое-что. У погибшей был сотовый телефон.

Все выжидающе посмотрели на него.

– И что в этом такого удивительного? – спросил Перони. – Мобильным телефоном сейчас никого не удивишь, они есть у всех.

– Только не у Арканджело. Я спрашивал у Рафаэлы. Она сказала, что сотового, насколько ей известно, ни у кого нет. Однако ж нашелся. В углу мастерской. Я сам его там обнаружил. Под складным столиком, на котором перевозят стекло. И который вполне мог быть использован, чтобы перевезти тело к печи. Похоже, наши венецианские коллеги не знают, что такое тщательный обыск места преступления. Я навел справки в телефонной компании. Телефон зарегистрирован на имя Беллы Браччи. Ее девичью фамилию. И адрес указан тот же, что у Браччи. Исходящих звонков за последние недели не зарегистрировано, и это, несомненно, указывает на то, что использовался он в первую очередь для приема. Входящие, если они блокируются, проследить нельзя. Но за девяносто минут до получения первого сообщения о пожаре с телефона позвонили. Куда? В офис Арканджело, что позади мастерской. То есть туда, куда, насколько нам известно, скорее всего заходил Уриэль перед тем, как отправиться на работу.

Тереза записала что-то на салфетке.

– Я понимаю, к чему вы ведете. Но мы опять-таки упираемся в ту же проблему. У Уриэля был ключ. Он мог, если бы захотел, в любой момент выйти оттуда. И то, что он не вышел, говорит только об одном: Уриэль далеко не безвинен.

Фальконе положил перед ней пакетик с ключом.

– Что вы о нем думаете? Тереза в отчаянии вскинула руки.

– Это же ключ! А я патологоанатом. И в ключах не разбираюсь.

– Можете достать, – разрешил Фальконе.

– Ну вот, – вздохнул Перони. – Что я говорил…

Тем не менее Тереза достала ключ, повертела его в своих больших сильных пальцах, поднесла поближе и нахмурилась:

– С ним поработали. – Она бросила связку на стол и посмотрела на инспектора. – Повторяю, я не специалист, но даже мне ясно, что кто-то отпилил один зубец. И что, открывает?

– Смотря что открывать, – ответил Фальконе. – Я вставил его в замок. Подошел. Я повернул. Повернулся. И еще раз повернулся. И еще. И еще. Что называется, холостой ход. Не закрывает. И не открывает. Что и требовалось доказать.

– А ключи Беллы исчезли, – добавил Ник.

Все пятеро молча переваривали информацию. Подошедшая официантка спросила насчет десерта. Обрадованный Фальконе заказал тирамису. Остальные промолчали.

– Сделайте пять, – попросил инспектор, – Аппетит к ним еще вернется.

Девушка ушла в кухню, откуда донесся женский смех.

– Здесь отлично кормят, – бодро заметил Фальконе. – Жаль, вы не сказали мне раньше.

Перони метнул на него сердитый взгляд.

– А я уже жалею, что поделился с вами, Лео. Почему вы не оставили ключи в квестуре?

Фальконе изобразил удивление:

– Вам не кажется, Джанни, что квестура – последнее место, где можно обсуждать такого рода дела? Они ведь действуют в первую очередь в интересах Хьюго Мэсситера. Вы сами видели, как заискивает перед ним Рандаццо. Легко представить, как англичанин поведет себя на острове. Квестура пытается свалить дело на нас, чтобы мы представили обе смерти в удобном им виде. И все ради того, чтобы Мэсситера провозгласили спасителем Мурано, а чиновникам не пришлось отвечать на неудобные вопросы о состоянии их банковских счетов.