Читать книгу "Принуждение к миру - Сергей Зверев"

Ну а когда началась полоса препятствий, то, как и предсказывал Лавров, на ней «барсы» оказались вне всякой конкуренции. «Сапсаны», выжатые, как лимон, во время марш-броска, даже будучи более сильной командой по этой части состязаний, не смогли ничего им противопоставить.

Когда были объявлены общие итоги, согласно которым подразделение «Барс» одержало над «Сапсаном» оглушительную победу, до крайности расстроенный полковник даже схватился за кобуру пистолета, то ли собираясь отсалютовать соперникам, то ли застрелиться с горя. Но стоявший рядом с ним Каныбеков вовремя удержал его руку, укоризненно сказав что-то по-киргизски. В сердцах махнув рукой, полковник, ни на кого не глядя, покинул учебный полигон.

…И вновь потянулась обычная армейская рутина. Несмотря на победу в товарищеской встрече, Лавров не собирался «почивать на лаврах». После предоставленных взводу трех выходных, которые он провел с Токтогуловым на рыбалке, Андрей на первом же построении взвода после дежурного обмена приветствиями неожиданно поинтересовался:

– Ну что, сынки, за эти три дня никого не «зазвездило», никто не ощутил себя великим и всемогущим?

Парни растерянно уставились на своего наставника. А Батяня, пряча ироничную усмешку, продолжал:

– А то, может быть, настала пора признать, что коллеги из «Сапсана» – слабаки и полный отстой? Что они – годятся только в дворники или в погонщики верблюдов?.. Или все-таки так думать не стоит?

Ошарашенные услышанным «барсы», некоторое время помолчав, нестройно загалдели:

– Да нет, товарищ майор, мы в порядке! О «сапсанах» никто плохо не думает…

– Ну, это радует, – кивнул Лавров. – Победа, при всей своей значимости, не повод задаваться, чувствуя себя полубогом. Человек, сказавший сам себе: я – великий, бесподобный и несравненный, а все остальные – ничего не значащие отбросы, тут же становится тем, чем считает других. Ну, раз уж мы остаемся все теми же скромными, работящими, ответственными людьми, то – вперед, парни! С новыми силами – на тренировку!

После обеда, учитывая некоторые заморочки с полосой препятствий, Лавров остаток дня отвел отработке преодоления отдельных ее элементов.

…А за высокой стеной военного городка столичная жизнь шла своим чередом и была совершенно не похожа на размеренный ритм солдатского быта, определяемого четкими пунктами воинского устава. В городах и сельской местности вновь начала закипать митинговая стихия, уже немного подзабывшаяся с 2005 года. В первых числах апреля в Бишкек прибыл генсек ООН. Его встретили пикетчики с плакатами, на которых были требования восстановить в стране демократические свободы. И хотя эта акция обошлась без каких-либо эксцессов, даже стороннему наблюдателю было ясно: напряжение неуклонно нарастает, грозя вылиться в крупные столкновения.

Южная весна, даже в условиях континентального климата, это – южная весна. Начавшись еще в феврале, к концу марта она растопила не только в долинах, но и на нагорьях зимние сугробы. Лишь в горах, на высоте нескольких тысяч метров, продолжала еще держаться зима. Там и днем, несмотря на яркое солнце, пощипывал сердитый морозец. А уж ночью он трещал не хуже, чем в Заполярье.

Поскольку в программу подготовки спецназа Лавров решил включить и многодневный марш-бросок по горам, похожий на тот, который не так давно проводил по дебрям сибирской тайги, в последних числах марта он поставил перед подполковником Аскарбаевым вопрос о выезде взвода «Барсов» к заснеженным шапкам Тянь-Шаня. Он представил командиру части подробный план экстремального марш-броска, который предусматривал переход в сопровождении хорошего проводника-альпиниста через ряд плоскогорий. Подъемы на горные высоты, доступные только альпинистам, Андрей не планировал. Главной задачей он ставил отработку перемещения спецназовцев в условиях зимнего высокогорья.

После некоторых колебаний, согласовав задумку Лаврова с вышестоящим начальством, Аскарбаев дал добро. Когда Андрей в разговоре с капитаном Токтогуловым упомянул о необходимости найти хорошего проводника, тот пообещал помочь, поскольку когда-то и сам увлекался альпинизмом. Уже на следующий день капитан привез в воинскую часть рыжего, крупного, несколько угловатого парня с усами и едва наметившейся бородкой эдакого романтическо-великосветского стиля.

– Вот, прошу любить и жаловать! Это – мой хороший друг, знает Тянь-Шань как свои пять пальцев, – аттестовал своего спутника Токтогулов.

– Дмитрий Романчук, предприниматель. В недалеком прошлом – проводник-экскурсовод, – представился гость, добавив несколько слов по-киргизски. – Я спросил Тимурбека, не собирается ли и он сам прогуляться по горам, – пояснил он Лаврову.

– Нет, Дим, мне сейчас не до того, – отмахнулся Токтогулов, – вчера жену положили с аппендицитом. Своих «акробатов» на кого оставишь?

– Роза в больнице? – встревоженно удивился Федорчук. – Мы только вчера с Анюткой о вас вспоминали. Ее уже прооперировали?

Старые приятели заговорили о неожиданной болезни жены капитана Токтогулова, а Андрей, слушая их, неожиданно ощутил легкий укол зависти. Суждено ли будет и ему когда-нибудь в разговоре со знакомыми вот так, промеж делом, поведать о своей «половине» и своих «акробатах»… Что ж у него за такая странная планида, которая обрекает его на стабильное одиночество?

– Когда выходим-то? – неожиданно услышал он адресованный ему вопрос Дмитрия.

– Да хоть завтра, – пожал плечами Лавров. – Нам ведь как – встал и пошел.

Обговорив с Романчуком детали экипировки и снаряжения, он отправился в расположение взвода сообщить парням о том, что завтра они начинают не менее чем недельное путешествие по горам.

– …Тот, кто чувствует себя не очень здоровым, не то что может – обязан отказаться от прохождения по маршруту, – пройдясь перед строем, уведомил Андрей. – Так что сегодня после обеда вы все пройдете внеплановый медосмотр. Но медицина не всемогуща, что-то может не выявить. А в горах, где на десятки километров вокруг – ни докторов, ни транспорта, чтобы оперативно доставить в госпиталь, с внезапно заболевшим придется очень трудно. А заболеть там – проще простого. Идти придется целыми днями в очень трудных условиях – по горам, на ветру, спать в промороженных палатках. В принципе, нам обещали помочь со спальными мешками. Но, в любом случае это будут не гостиничные условия. Плюс ко всему питание – сплошная сухомятка. Поэтому хорошенько подумайте, взвесьте свои силы и возможности, а через час дружно идем в санчасть, проходить медкомиссию.

…Сидя в коридоре, «барсы» встревоженно обменивались мнениями по поводу того, насколько строгим окажется заключение докторов. Один лишь Эльчиев выглядел спокойным. Он был санинструктором взвода, и не взять его на маршрут не могли в любом случае – в горах-то что делать без медицинского обслуживания? Но каково же было разочарование Эльчиева, когда его-то как раз и забраковал строгий батальонный доктор, обнаружив небольшой, недолеченный трахеит. Кроме того, «красный свет» зажегся еще перед двумя «барсами», оттенок языка которых доктору почему-то не понравился, и он заподозрил у них проблемы с желудком.