Читать книгу "Принуждение к миру - Сергей Зверев"

Следующим на татами вышел Крюков. Изображая из себя типичного Иванушку-дурачка, он даже с некоторой ленцой реагировал на атаки своего соперника – долговязого, черноволосого парня с длинными мускулистыми руками. Со стороны могло бы показаться, что этот представитель «Барса» просто валяет дурака, если бы не следовавшие одно за другим падения его противника. Наконец выбрав удачный момент, Крюков провел мастерский прием, и «сапсан» оказался распростертым на полу, да еще зажатым в крепчайшие тиски.

Очередная победа «барсов» породила в зале настоящее брожение умов. Ведь если победу Касымбекова еще можно было рассматривать как случайность, то второе подряд поражение «сапсанов» наводило на весьма далекоидущие выводы. Получалось, что заведомые аутсайдеры на деле оказались бесспорными лидерами.

Лишь в третьей схватке, сведя поединок по очкам к патовой «ничьей», соперник Эльчиева смог хоть как-то приободрить начавших унывать «сапсанов». Однако уже четвертая схватка стала очередным их поражением. Сабирбеков ухитрился менее чем за минуту заставить соперника бить ладонью по татами. Теперь в зале тональность разговоров поменялась радикально. Если до начала состязаний по рукопашному бою шли споры, удастся ли «барсам» победить хоть в одной схватке, то теперь, наоборот, такого рода прогнозы делались уже насчет «сапсанов».

Два часа спустя, когда последняя пара покинула татами под аплодисменты, адресованные опять-таки «барсам», главный судья огласил вердикт судейской коллегии: при пяти ничьих, без единого поражения, победило подразделение спецназа «Барс». Сияющий подполковник Аскарбаев походил на именинника, которому нежданно-негаданно подарили новенький «Феррари». Зато полковник, недавно расписывавший успехи своих «сапсанов», выглядел мрачнее грозовой тучи.

Неожиданно главный судья объявил, что в соревнованиях по рукопашному бою может быть проведена еще одна схватка. Наставник «сапсанов» Френсис Крэндилг предлагает провести товарищеский поединок с наставником «барсов» Андреем Лавровым. Это известие зал встретил настороженными аплодисментами. Не пожелавший дожидаться приглашения, Крэндилг вышел на татами и величественно вскинул руки, напрашиваясь на овацию. Вероятнее всего, он ожидал, что русский майор, учитывая габариты вызвавшего его на поединок, не отважится дать свое согласие. Но он ошибся.

Простецки, без малейшего намека на цирковые эффекты, Лавров спокойно вышел на татами, иронично пробормотав перед этим хорошо знакомое всем пушкинское:

– Ну, куда ж тебе тягаться со мною, со мною – самим Балдою!..

Ответив на эту шутку громким хохотом, «барсы», не жалея ладоней, зааплодировали своему наставнику.

Когда оба соперника встали друг напротив друга и, обменявшись традиционными приветствиями, замерли в ожидании сигнала рефери, зал напряженно притих. Даже на первый взгляд было видно, что американец минимум на три-четыре весовые категории тяжелее русского. И если поджарый, с крепкими плечами, распирающими борцовскую куртку, и сильной колонной шеи Лавров смотрелся как сгусток кипучей энергии, то Крэндилг выглядел незыблемой скалой. Картина «Давид и Голиаф»…

Но вот прозвучала команда, и Крэндилг нетерпеливо ринулся в атаку, собираясь всей своей тушей буквально смести соперника. Однако тот, проворно отступив вбок, сам его контратаковал. Американец едва удержался на ногах после того, как его опорную ногу подбила грамотная подсечка. «Барсы» тут же взорвались ликующими воплями. Это Крэндилга несколько остудило, и он перешел к более осторожной тактике. Он понял, что имеет дело не с технократом-верхохватом, умеющим лишь правильно выполнять те или иные приемы, а с высококлассным профи, постигшим все глубины искусства ведения поединка на уровне врожденного инстинкта.

Они стояли друг напротив друга, обменявшись испытующими взглядами. И если в глазах Крэндилга светилась яростная жажда победить любой ценой, чтобы хоть как-то сгладить поражение подопечных, то Лавров смотрел на соперника с некоторой добродушной усмешкой. Его команда победила. Он чувствовал соперника, как себя. Есть ли повод переживать?

Длилось это не более секунды. Почти сразу же американец стремительно шагнул вперед, стараясь провести один из своих самых сильных, отработанных приемов. Но будто предвидев это его движение с точностью до сантиметра и доли секунды, Лавров неуловимо быстро двинулся ему навстречу. Чуть блокировав левую руку Крэндилга, которой тот собирался произвести захват, и даже несколько опершись на нее, Андрей молниеносно метнулся вверх, и его ноги тут же крепко сжали шею соперника. Не успев даже удивиться тому, как это он мог пропустить такой захват, Крэндилг вдруг полетел кувырком, с грохотом приземлившись «пятой точкой» на татами.

Теперь уже весь зал взорвался воплями, в одной части – восторга, а в другой – крайней досады. Вскочив на ноги, Крэндилг вновь вышел на середину татами. Его вдруг охватило ощущение того, что этот русский словно читает его мысли и заранее угадывает, что именно он собирается делать. Уже без особой надежды на успех с запоздалым сожалением о том, что все-таки зря он напросился на эту схватку, Крэндилг попытался провести ложный финт, чтобы подготовить почву для новой атаки. Но это было его последней ошибкой.

Лавров, как заранее зная, что выпад Крэндилга не более чем обманный маневр, атаковал его сам, и тот, не успев понять, что вообще происходит, вдруг ощутил себя лежащим лицом вниз, с правой рукой, вывернутой назад и вверх, с кистью, прижатой к предплечью. Ощутив запредельную горечь досады, Крэндилг был вынужден хлопнуть левой ладонью по татами, давая понять, что признает свое полное поражение.

В зале стоял неумолкающий гул. Генералы оживленно обменивались впечатлениями. Даже американцы, бурно обмениваясь мнениями, аплодировали русскому, победившему их соотечественника.

…Затем настал черед пятикилометрового марш-броска по пересеченной местности. Крэндилг, сославшись на плохое самочувствие – дескать, простудился, оттого и проиграл, – ушел в свои апартаменты. Уже в обычной полевой форме «барсы», при полной выкладке, после команды «Старт!», довольно резво побежали за своим наставником. Глядя им вслед, наблюдатели посетовали на то, что зря они с самого начала взяли такой высокий темп продвижения по маршруту – хватит ли им «пороху», чтобы добраться до финиша?

«Сапсаны», ведомые своим основным командиром, заранее опасаясь проиграть и этот этап соревнований, также стали гнать. Но если для «барсов» подобные пробежки на пять километров с вещмешками, набитыми булыжником, были привычным делом, то «сапсанам», привыкшим пусть и к восьмикилометровым маршрутам, но с куда менее высоким темпом бега, уже на первых порах пришлось непросто.

Миновав третий километр, многие из «сапсанов» почувствовали, что их ботинки внезапно превратились в пудовые гири. Последний, пятый, километр они пробежали уже на одеревеневших от напряжения ногах. «Барсы» к этому моменту были уже на финише, тоже взмокшие и чрезвычайно измотанные, но еще имеющие внутренний резерв сил.

На стрельбище итоги по очкам были примерно равны. Однако и здесь «барсы» сумели отличиться. К огорчению американцев, подопечные русского майора блестяще справились с новым для Кыргызстана упражнением – практической стрельбой, тогда как «сапсаны» в этом выглядели послабее. Хотя, с учетом того, что практическую стрельбу придумал американец, все должно было выглядеть как раз наоборот.