Читать книгу "Налейте бокалы, раздайте патроны! - Сергей Зверев"

Кроме того, практическая реализация проекта, как с радостью убедился полковник, тоже двигалась быстро. Как сообщил фон Гинденбург, муляж уже готов. И в самом скором времени должен быть доставлен по железной дороге. Умельцы-профессионалы, которым была поручена сия работа, выполнили ее на совесть.

Впрочем, в Германии по-другому обычно и не бывает. Дотошные немцы к своей работе испокон веку относились в высшей степени ответственно. Они на совесть строили дома, делали колбасу и на совесть убивали на войне. Все было сделано отлично. Так что танк получился искусной копией из фанеры, в натуральную величину. Естественно, копия была несамоходной и своими силами передвигаться не могла. Но этого от нее никто и не требовал.

Кроме того, командующий сообщил, что ловушка с танком на контроле у самого Мольтке-младшего — начальника германского Генштаба, одной из самых влиятельных фигур в германском рейхсвере.

«Уж если дело контролирует Мольтке, оно не может не удаться! — удовлетворенно усмехнулся полковник. — После того как он с присущей ему энергией и решительностью взялся за исправление дел здесь, в Восточной Пруссии, мы вправе ожидать подвижек. Это дело мне очень по душе, черт возьми!»

— Кстати, достаточно ли у нас керосина? — поинтересовался Диркер у одного из офицеров.

Тот являл собой типичный пример интенданта: толстый, спокойный, с маленькими глазками. Таким от рождения милей склады и учетные книги, нежели звон оружия и взрывы снарядов. Пускай он и военный, пускай он и в действующей армии, но его стихия — не сражения.

— Заказано десять бочек, — ответил тот. — Этого количества вполне хватит, — он достал из нагрудного кармана небольшую пухлую книжечку и, заглянув в нее, сообщил: — Да, все правильно. Девять из них уже прибыли. В самом скором времени ожидается последняя. Наша служба, как видите, работает точно.

— Хорошо. Этими качествами вы всегда отличались, и это не может не радовать, — кивнул полковник. — Необычайно приятно наблюдать, когда человек находится на своем месте и оправдывает его в полной мере. Ну что же, таким образом, можно начинать. Через два-три дня русские наверняка убедятся, что мы планируем наступление именно здесь.

Глава 16

Отряд прапорщика ждал пропавшего Шестакова почти сутки. Нельзя сказать, что ожидание было приятным времяпрепровождением. Лагерь отряда расположился на местности, малопригодной для бивуака. Впрочем, выбирать особенно не приходилось, так что они довольствовались тем, что было.

Мучали комары. В этой низменной и болотистой местности их оказалось несметное количество. Тучи комаров летали над головой, лезли за шиворот, в рукава и глаза. И при всем этом каждая из этих тварей старалась укусить. Приходилось мучаться с крылатыми кровопийцами в одной компании. Болотные испарения, роса делали стоянку совсем неуютной…

Вечером группа наконец отправилась в том самом направлении, где, по мнению штаба и в соответствии с полученными данными, находился танк.

Теперь маршрут по малонаселенной местности кончился, и отряд оказался в самой гуще событий. Прифронтовая полоса во все времена всех военных действий представляет собой весьма беспокойную территорию. Оно и понятно — линия фронта может оставаться некоторое время на месте, а может и сдвинуться в сторону почти мгновенно. То же самое сейчас и творилось на территории части Восточной Пруссии. Положение немецких войск было неопределенным. После недавних успехов в продвижении русских на запад многие местные жители серьезно задумались. И несмотря на то что новый командующий фон Гинденбург твердо пообещал в самое ближайшее время восстановить пошатнувшиеся позиции и отбросить противника на восток, теперь никто не мог быть уверен в завтрашнем дне. Беженцы потянулись на запад.

Выехав на одну из важных дорог, отряд Сеченова оказался в самой гуще движения. Здесь, казалось, смешалось все. Дорога, насколько хватало глаз, была забита беженцами, санитарными обозами, подводами с боеприпасами, маршевыми ротами…

В этой сутолоке и толчее, когда продвинуться вперед можно было с трудом, существовал один, но очень важный положительный момент: никому ни до кого не было дела. Даже ящик с «беспроволочным телеграфом» на вьючной лошади ничьего внимания не привлекал.

— Это мы, ваше благородие, удачно попали, — удовлетворенно произнес вполголоса Макаров, наклонившись к прапорщику. — В такой кутерьме сам черт себе ногу сломит. Да ежели б, к примеру, нас и искали, то попробуй отыщи тут! Легче иголку в стогу сена найти.

Прапорщик, кивнув, молча согласился.

Сейчас по всем дорогам на запад тянулись вереницы людей, повозок, техники. С визгом и грохотом люди и лошади шли вперемешку со стадами скота, автомобилями. От пыли першило в горле.

Санитарные фуры были полны раненых. Телеги с домашним скарбом, толпы женщин и стариков, тащивших на руках детей, узлы и утварь, шли лавиной. Навстречу, на восток, двигались военные обозы и воинские части. На мосту через небольшую, но глубокую речку шевелилось огромное скопище людей и телег. Громыхали колеса, щелкали бичи, раздавались крики команд.

Пробираясь по краю шоссе, кавалеристы добрались до моста. По нему проходил очередной обоз. При въезде на мост лошади приседали в оглоблях, цеплялись копытами за размокшие доски. Замедляя движение, обоз продолжал двигаться.

На дороге показалась машина с каким-то важным штабным чином. Пробраться через страшное скопище людей, лошадей было делом непростым. Однако же, яростно сигналя, автомобиль упрямо пробивал себе путь. На мосту он стал, и, похоже, надолго.

— Да, обозы, обозы, — процедил Лепехин, глядя на нескончаемый поток. — Это ж сколько тысяч народу дома-то свои покидает!

По дорогам маршировали пехотные колонны, пылили штабные автомобили, обвешанные чемоданами офицеров, за мощными першеронами тарахтели походные кухни. На привалах немецкие офицеры проверяли солдатские фляжки, и горе тому солдату, у которого недоставало шнапса до самой пробки. Расправа была короткой, но внушительной — палкой! На фронте немцы пьянствовали сколько душе угодно, но до прибытия на фронт пить запрещалось.

— А это что, ваше благородие? — спросил Батюк, указывая на цинковые ящики военного обоза, перевязанные, словно рождественские подарки, красивыми трехцветными лентами.

— В этих ящиках дум-дум, — пояснил Сеченов.

— А что это такое?

— Разрывные пули. Влепят в ляжку — и прощай ноженька; как треснут в голову — и череп разлетается вдребезги.

Прапорщик, сверяясь с картой, заметно повеселел — до места нахождения танка оставалось несколько верст.

Вечерело. Отряд свернул в сторону от главной дороги, ведущей на северо-запад. Впереди виднелись башни очередного немецкого городка под названием Ирстенбург.

— Да-а, — протянул Ярцев. — Ну и денек, настоящие Содом и Гоморра, ни больше ни меньше. Вот ведь боятся германцы нашего брата! Значит, не зря отходят они на запад.