Читать книгу "Бладхаунд. Играя на инстинктах - Алексей Фролов"

то, что однажды он все же встретит достойного противника!

Но эта перспектива меркла в сравнении с тем, что один из эскейперов оказался беременной девушкой! Сначала Бладхаунд думал, что это патология сбивает сердечный ритм молодой глупышки, спрятавшейся на втором этаже заброшенного особняка. Она пахла мускусом и пряностями, ммм… Но после принесения в жертву Стронг, его чувства обострились, и он понял свою ошибку. Это был не сбитый, а двойной ритм, под сердцем девушки билось еще одно сердце – восемь с половиной месяцев от момента зачатия. Волшебно! Трудно придумать жертву безупречнее!

Бладхаунд рванулся через площадь с колодцем к особняку, отмечая, что девушка в доме не одна – с ней мужчина, судя по запаху – ее муж. Остальные эскейперы в этот момент бегут через лес к лодочной станции. Пусть, все равно рация в ремонтном блоке и пока они это поймут, уже придет их черед.

Подкрадываясь к старому зданию, он уже во всех красках представил, как распнет беременную на сгнивших простынях трухлявой кровати, как медленно хирургически точными движениями разрежет ей живот и вытащит ребенка. Как окропит его своей кровью и достанет маленькое сердечко… Бладхаунд облизнулся, переступая порог особняка. На доски пола спустились две тягучие капли кислотной слюны.

Охотник не таясь двинулся к лестнице, ведущей на второй этаж, с силой надавливая на ступени, чтобы они скрипели под его ногами. Он решил не петь Сумеречную Колыбельную, потому что страх Твины (так звали молодую мать) свивался вокруг него столь тугими кольцами, что забивал все внутреннее пространство дома. Зато ее муженек, Файтфул, источал решительность, граничащую с исступлением. Он затаился в коридоре прямо за лестницей, сжимая в руках железный штырь, вывернутый из ограды особняка. Бладхаунд знал это, потому что к солоноватому запаху пота примешивался отчетливый запах ржавого железа и застарелой сухой грязи.

Охотник поднялся на второй этаж и завернул за угол, где дальше по коридору в комнате, что когда-то служила давно умершим хозяевам спальней, тряслась от страха Твина. Тут же Файтфул нанес удар железным прутом снизу вверх, намереваясь поразить чудовище в грудь или в подбородок – как повезет. Однако прут лишь разогнал в стороны лоскуты Нареченной Мглы, а Бладхаунд уже стоял у мужчины за спиной.

– А ты хорош, – прошипел он в затылок Файтфулу. – Почти не боишься.

Мужчина развернулся на звук, одновременно нанося продольный удар, но его оружие, вырванное из рук нечеловеческой силой, отлетело в сторону, вонзившись в стену напротив. Сам Файтфул, получив удар в грудь, раздробивший ему четыре ребра, упал на лестницу и покатился вниз по ступеням с грохочущим треском. Бладхаунд наблюдал его падение до самого конца, а потом невесомо перемахнул через перила и беззвучно приземлился рядом со стонущим телом, по-кошачьи мягко коснувшись ветхого пола.

Пинком он отбросил мужчину, выхватил топор и без замаха метнул его. Топор угодил в ладонь Файтфула, намертво пришпилив ее к стене, с которой давно облезла вся штукатурка, обнажив красные крошащиеся кирпичи. В сумраке особняка голые стены дома казались живой плотью, с которой сняли кожу.

Охотник ударил мужчину ногой по лицу, вторым ударом откинул в сторону его свободную руку и пригвоздил ее другим топором к полу. Файтфул зарычал, изо всех сил стараясь сдержать вопль боли, чтобы не напугать жену. Хотя точнее было бы сказать – чтобы ЕЩЕ БОЛЬШЕ не напугать жену. Ведь Бладхаунд чувствовал, как участился ее пульс, как ускорилось ее дыхание, как шире раскрылись поры на теле, выбрасывая в воздух феромоны незамутненного ужаса… Однако муж настрого приказал ей не выходить из комнаты, что бы она ни услышала, и Твина не смела выйти за дверь. Хм, какая покладистая женщина!

– Я убью тебя, урод! – Файтфул сплюнул кровь. Его слова заставили одну бровь Бладхаунда чуть приподняться. – Пытай меня, убей меня, принеси в жертву своему кровавому богу. Я все равно вернусь и разорву тебя на лоскуты, если…

Дальше охотник не слушал, потому что человек на его глазах делал невероятное. Его правая рука, прибитая топором к стене, начала двигаться. Файтфул напряг ее раз, другой, а потом рывком освободил, разорвав ладонь надвое между пястными костями среднего и безымянного пальцев. Больше того – покалеченной рукой, которой и двигать то было нельзя, не испытывая чудовищной, непереносимой боли, мужчина обхватил рукоять топора Бладхаунда и вырвал оружие из стены.

Охотник такое видел впервые. «Интересно, – подумал он, – что дает Файтфулу такую силу? Неужели пресловутая любовь? Или чисто животное желание защитить свое?». С этими мыслями он достал из-за спины третий топор и медленно занес его для удара. Он с самого начал намеревался убить мужчину, а не приносить его в жертву, но теперь решил, что подарит ему быструю гибель, без мучений. Он заслужил.

Они ударили одновременно, и конечно, у Файтфула не было ни единого шанса опередить Бладхаунда. Однако оружие охотника так и осталось в поднятой руке, тогда как топор мужчины ударил нависшего над ним убийцу в бок, войдя ровно под нижние ребра и погрузившись в плоть почти до середины. Бладхаунд недоуменно моргнул и отступил на шаг, с удивлением глядя на торчащий из бока топор. Его собственное оружие не могло нанести ему ощутимого вреда, но сама ситуация…

И тут он понял, что произошло. Та самая частичка его сущности, которая была против надругательства над Рейнджером, проявила себя с новой силой и на миг перехватила контроль над телом охотника. Поэтому он не нанес свой удар, поэтому пропустил удар Файтфула.

– Подойди, тварь, – хрипел на полу мужчина. Он пытался покалеченной рукой освободить свою левую ладонь, пригвожденную к полу, – и я завершу начатое. Я убью тебя…

Он не закончил предложение, потому что Бладхаунд не глядя метнул в него свой третий топор и тот раскроил человеку голову, мгновенно оборвав его жизнь. Сам охотник продолжал смотреть на оружие, застрявшее у него под ребрами. Затем медленно извлек его и облизнул. Что-то было в нем. Оно скулило, проклинало, но пряталось слишком глубоко, чтобы охотник мог его расслышать. Он сильно, до хруста в шейных позвонках замотал головой, а потом взбежал по лестнице. Сначала нерожденный, потом остальное!

Входя в комнату, где пряталась женщина, Бладхаунд почувствовал, что существо, о котором его предупредили обостренные ощущения еще у кукурузного поля над бездыханным телом Стронг, приблизилось. Теперь он довольно отчетливо воспринимал его запах – человеческий пот, машинная смазка и озон, как после дождя. Странное сочетание, да и вообще слишком много странного за одну