Читать книгу "Ближе - Брайан Уильямс"

Элиза не была жестокой женщиной, однако сейчас она слишком разозлилась. Шагнув к кровати, она со всех сил залепила миссис Берроуз пощёчину — на бледной щеке немедленно проступил красный отпечаток её руки. Звук пощёчины был таким громким, что Колли изумлённо встрепенулась. Затем Элиза попыталась взять себя в руки и стремительно вышла из комнаты.

В кухне приглушённо звучали возбуждённые голоса. Старинные часы пробили последний, двенадцатый удар, и с этим ударом глаза миссис Берроуз открылись.

— Дохлая утка ещё жива! — прошептала она.

Затем подвигала челюстью и потрогала щёку в месте удара.

— Полегче, Элиза! — усмехнулась миссис Берроуз. — Держи себя в руках.

Вытирая слюну с губ, она вспомнила про булавку, оставшуюся в её руке. Лёгкий смешок сорвался с бледных губ. Не вынимая иголку, она осторожно изучила её, едва касаясь кончиками пальцев, но не делая попыток вынуть.

Потом потрогала мокрое пятно на рубашке.

— А ты ведь меня раскусила, Колли, да? — Женщина улыбнулась кошке, внимательно наблюдавшей за ней. — Но это, мне кажется, даже хорошо.

Воздействие Тёмного Света на мозг миссис Берроуз было ужасающим. Её тело не смогло ему сопротивляться. Она выжила лишь благодаря сильной периферической нервной системе, блокировавшей наиболее убийственные импульсы излучателя на инстинктивном уровне. Только поэтому она не умерла.

К счастью, функционировали основные органы: сердце исправно качало кровь, лёгкие перегоняли воздух. Хотя миссис Берроуз и находилась в состоянии кататонии в течение нескольких недель, её спасло то, что семья Второго Офицера ухаживала за ней. Ежедневный уход и лекарства дали ей возможность выиграть у смерти время и воспользоваться им. Она начала медленно, но верно восстанавливаться.

Неделю за неделей, день за днем её нейроны возрождались, восстанавливались нарушенные связи в мозге — так компьютер сам восстанавливает нарушения в системе, запуская специальную программу. Крошечные участки лобных долей мозга, отвечавшие за воспоминания и волю, прикрикнули на серое вещество, и оно начало собираться в кучку…

Но нейроны не могли восстановить абсолютно все прежние связи. Миссис Берроуз обнаружила, что у неё сильно ослаблено зрение: по сути, она всего лишь могла различать свет и тьму. Однако, словно компенсируя эту потерю, в новой миссис Берроуз открылись удивительные способности.

Она поняла, что может управлять своим телом так, как никогда не умела делать это раньше. Хотя она чувствовала каждый укол булавки, она легко заблокировала боль и не реагировала даже на уровне рефлексов. И это были ещё цветочки. Она научилась ускорять или замедлять физиологические процессы в своём организме, включая управление сердечным ритмом, который могла замедлить настолько, что почти не нуждалась в дыхании. Повышать или понижать температуру тела. Потеть. Сделать так, чтобы при комнатной температуре у неё изо рта вырывались клубы пара. Обо всём этом когда-то рассказывал её инструктор по йоге, но тогда это казалось фантастикой…

Было и ещё кое-что, совсем уж немыслимое. Почти утратив зрение, она обрела — или, быть может, просто вернула хорошо забытые? — животные инстинкты и способности. Она могла чуять людей.

Она различала знакомых и чужих, даже если они проходили по улице мимо дома. Она могла сказать, в каком они настроении: злятся, грустят, озабочены или счастливы. Вся гамма человеческих чувств была видна ей. Биолог сказал бы, что она обрела способность улавливать феромоны — тончайшие химические соединения, служащие всем в мире живым существам для коммуникации и определяющие их поведение, — исходящие от людей… Но миссис Берроуз не была биологом и понятия не имела о феромонах, она просто наслаждалась новыми возможностями, которые крепли день ото дня. Она была уверена, что однажды именно они помогут ей бежать из Колонии. И судя по сегодняшним событиям в доме Второго Офицера, этот день был уже не за горами.

Именно поэтому сейчас ей не было нужды слышать то, что говорилось на кухне. Она чуяла раздражение и растерянность, гнев, обиду, ярость и возмущение, эти чувства были так сильны, что от них у миссис Берроуз даже закружилась голова. А ещё она чувствовала неуверенность и страх, исходящие от Второго Офицера, когда он пытался обороняться от нападок своих женщин.

Миссис Берроуз медленно поднялась с кресла и с наслаждением потянулась.

— О, так-то лучше… Иди сюда, Колли!

Кошка немедленно подошла к ней. Миссис Берроуз провела наедине с животным достаточно много времени, и, судя по всему, Колли прекрасно понимала, какие изменения произошли в женщине, даже признавала, что в чём-то миссис Берроуз превзошла её, кошку-Охотницу. Благодаря этому между ними установились незримые, но прочнейшие связи: возможно, это кошке и не нравилось, но она беспрекословно исполняла все приказания миссис Берроуз.

Женщина протянула руку туда, где, как она чувствовала, находилась голова животного.

— Давай-ка пройдёмся. Мне нужно размяться.

В сопровождении Колли миссис Берроуз медленно пошла по комнате, старательно обходя мебель, негромко разговаривая с кошкой. Миссис Берроуз слишком много времени провела в молчании, изображая собственную кому в присутствии жителей Колонии.

Кроме того, кошка уж точно никому не расскажет о том, какие удивительные изменения происходят с верхоземской женщиной, живущей в доме Второго Офицера.

Глава 9

Честер попытался распрямить затёкшие ноги. Он был почти уверен, что сейчас Марта принесёт ему еду и воду. Он не знал, сколько прошло времени с тех пор, как она в последний раз открывала дверь — часы тянулись медленно, да и различить их было невозможно, разве что чередовать часы молчания с часами отчаянных криков.

Впрочем, сейчас всё было иначе…

Он слышал какие-то звуки. Шорох гравия на дорожке перед домом, как будто подъехала машина. Какие-то хлопки. Стук.

Только все эти звуки были очень короткие, да ещё и раздавались совсем глухо, на границе слышимости: в буфете почти ничего не было слышно, даже из происходящего в доме. Безумная тюремщица Честера знала, что делала. Она наконец-то обрела смысл жизни…

Он решил, что все эти звуки рождены его измученным голодом, жаждой и отчаянием рассудком, и попытался заснуть.

Дрейк вихрем ворвался в дом, молнией промчался в свою спальню и через несколько секунд спустился вниз уже в куртке и с двумя рюкзаками, в один из которых на ходу запихивал какие-то вещи и инструменты, вынимая их из второго. Эдди поднялся ему навстречу из кресла.

Дрейк лихорадочно перебирал инструменты и какие-то приборы.