Читать книгу "Евгений - Кэролайн Дж. Черри"

* * *

Ильяна вышла из комнаты с перепачканными чернилами пальцами и красными заплаканными глазами. Саша отложил свою собственную тетрадь с записями в сторону. Конечно, все это время она тихо проплакала у себя в комнате.

— Ну, ты и вправду мышонок! — улыбнулся Саша, — я даже не слышал, как ты подошла к двери!

— А где отец?

— Вроде бы собирался с лошадьми повозиться, почитать их! А может, пропалывает огород.

Девушка подошла и села за стол как раз напротив дяди.

— Знаешь, — тихо сказала она, — что так расстроило меня? Никто, совершенно никто не спросил меня, сделал ли он хоть что-то неверно!

Конечно, мое мнение никого никогда не интересует! Я так не могу… Я…

— Ты хочешь сказать, что на этот раз тебя никто не спросил, да? Ведь, если ты говоришь «никогда», то это большое преувеличение!

— А вот мне все-таки кажется, что и в самом деле никогда! Это ведь так!

— Ну перестань! Все мы были расстроены! Если хочешь знать, этот Черневог был очень сильным колдуном! По-моему, излишне говорить, что он вполне способен соображать, что делает. И мы не обязаны объяснить ему, что именно расстроило нас — он сам прекрасно понимает. Но в одном я согласен с тобой — мы должны были вместе собраться и посоветоваться! Я напугал тебя, а потом ты напугала меня! Я ведь отлично знаю этого Черневога.

Если бы он вдруг захотел с нами драться, то случилось бы непоправимое!

Ильяна молчала — дядя явно того и хотел, чтобы она задумалась над его словами. Наконец девушка заметила:

— Пойду-ка лучше отцу помогу! А Малыш с ним?

— Когда я туда ходил, был с ним!

Ильяна, уже стоя у двери, обернулась и тихо спросила: — а с мамой ты разговаривал?

— Нет, — покачал головой Саша, — но я уверен, что с ней все в порядке!

— Но ведь там водяной! Она должна вести себя крайне осторожно!

Водяной…

— Знаю, знаю! Но уж она-то разберется с ним, если что!

Ильяна резко повернулась и вышла. Глядя из окна на ее бодрую походку, Саша решил, что это очень добрый знак. И вдруг его словно осенило:

— Боже, как же она стала похожа на свою мать! Прямо две капли воды!

Конечно, водяной при всем желании не справится с Эвешкой. Но вот только этот Черневог… Он искал их и нашел. И добрался сначала до Ильяны7 нет, этого просто быть не может! Это мальчик, который любил Сову, разыскивал Ильяну. И она с радостью стала встречаться с ним — ведь ребенку нужно же с кем-то играть! А потом и любить кого-то.

Боже, думал Саша, помоги им обоим!

Впрочем, появление Черневога само по себе еще не было таким страшным.

Самое страшное заключалось в том, что и Петр начал понимать то, что Саша и Эвешка сумели скрыть от него пятнадцать лет назад. И он мог быть вовлеченным в опасность сам, хотя до этого мог почувствовать себя совершенно спокойно.

А теперь и Ильяна с ее непоседливым характером…

Впрочем, теперь стало ясно, что прошедшие пятнадцать лет не были для них столь безопасными, как они поначалу думали. Конечно, Кочевиковы тихо жили в лесной глуши, но тишина эта могла быть нарушена в любой момент.

Опасность приползла сюда давно. И приползла оттуда, где погиб Черневог.

Что было? К самому дому в разное время приходили лешие. Саша общался с ними. Однажды он попросил одного, которого звали Вьюн, который был немного не в себе, грозит ли им здесь что-то.

Суматошный леший пробормотал что-то о молодом волшебнике, да и то невнятно.

А потом лешие стали приходить сюда все реже и реже.

Все свои мысли и переживания Саша записывал в толстенький тетради в кожаном переплете. Сейчас он думал, что поездка Петра в Киев была, возможно, большой ошибкой. Вернувшись домой, он привнес в спокойную атмосферу лесной глуши и городскую суету, крик рыночных торговцев, слухи о самодурстве князей и проделках княжичей. Петр торжественно объявил, что больше в Киеве его ноги не будет, но обещание это прозвучало как-то зловеще. Ведь кто знает, что будет завтра. До сих пор в лесу было спокойно — лешие если и захаживали, опасения у Кочевиковых они не вызывали.

А потом Петр съездил на юг по реке — на базар. И после этого лешие вообще перестали ходить сюда. А что если это недобрый знак?

Но почему же никто до сих пор не понял, что сгущаются грозовые тучи? Все было так тихо, все продолжали жить старой жизнью. И он, Саша, тоже не хотел ничего замечать…

И как быстро пробегают года! Словно сладкий сон!

Но все-таки, что замышляет Черневог? Что ему нужно? Ведь понятно, что обрести вторую жизнь он все равно не сможет! Интересно, знали ли лешие о его возможном появлении? Может быть, потому и исчезли, что знали?

* * *

Впрочем, день прошел спокойно. За исключением того, что Пестрянка, лошади Ильяны, оставшись без присмотра, забрела в огород. Первым ее заметил Малыш — с лаем бросившись к лошади, он спугнул ее. Малыш заливался пронзительным лаем, а дядя и отец, выскочившие на крыльцо, бранили лошадь. Ильяна хохотала, но это был смех сквозь слезы.

А когда из конюшни выскочили две других лошади, и тоже стали носиться по кругу, а Малыш растерялся, не зная, кого облаивать, дядя и отец тоже залились смехом.

— Можно даже не ехать теперь, они и так здорово размялись! — сказал отец, и новый взрыв хохота покрыл их двор. так долго Ильяна никогда в жизни не смеялась. Душа ее стала потихоньку оттаивать — вместо подавленности и страха она стала испытывать чувство стыда, поскольку выходило, что она предала друга. Конечно, умирать она не хотела, что бы там не говорили родные, когда заметили ее с Черневогом. Но теперь — странное дело — больше всего на свете Ильяне хотелось начать какую-то другую жизнь, поскольку она поняла, что старая закончилась, и ее уже никогда не будет. Конец ей положил уход из дому матери.

И был один приятный сюрприз — оказывается, дядя Саша и отец умеют заразительно смеяться. Все это было так необычно, так интересно…

Нет, если вчерашний день казался одним сплошным кошмаром, то день сегодняшний обещал быть сплошным весельем. И в этом веселье не было ничего плохого.

Вот как, оказывается, может быть дома, когда нет матери! Вдруг Ильяна даже ужаснулась от мысли — ведь образ матери стал ассоциироваться в ее душе с мрачной тишиной, невеселой жизнью. В общем, ничего хорошего. Но разве можно так думать о матери?

Когда Ильяна вместе с Александром принялись разравнивать взрыхленную конскими копытами землю в огороде, Ильяна вдруг неожиданно спросила:

— Дядя, а с мамой и вправду все нормально?

— Но почему ты вдруг спросила? Почему с ней должно быть плохо?