Читать книгу "Евгений - Кэролайн Дж. Черри"

Дядя говорил, что ей суждено превратиться в русалку или в кого-то там еще, если она станет водиться с нечистью.

Но почему это он, который всегда спорил с матерью, так неожиданно принял ее сторону?

А теперь возле нее сидел отец и говорил:

— Мышонок, я прошу тебя — не доставляй мне сегодня тревог! Не надо! Твоя мать покинула нас, и потому ты можешь немного отдохнуть и прийти в себя! тебя больше некому здесь тревожить! Впрочем, если ты хочешь, мы можем обо всем поговорить!

Но если же ей не хочется говорить…

— А, пока, мышонок, вытри слезы и позавтракай, чтобы мы с дядей не беспокоились!

А Черневог может приходить сюда еще несколько дней, пока длится весна.

А там придется ждать до следующего года. Но пока поговорить с ним, вероятно, не удастся.

Дядя же говорил, что нельзя с ним разговаривать.

Ах, если бы они все оставили ее в покое!

Впрочем, ей не хотелось, чтобы отец и дядя ушли, подобно матери.

— Ну, будешь завтракать? — донесся словно издалека голос отца.

Девушка согласно кивнула. И в этот момент ей захотелось, чтобы дядя Саша перестал злиться не нее.

* * *

— Я сам приготовлю завтрак! — настаивал Саша, оттирая Петра в сторону, который все порывался взять на себя обязанности повара. Впрочем, готовить они умели, и довольно неплохо.

А потом придется еще мыть посуду.

Наконец они подготовили необходимые продукты и принялись стряпать.

Кухонную выгородку заволокло дымом подгоревшей пищи, и домовой где-то за печкой снова застонал — он ведь был хозяйственным существом, и любой непорядок для него — страшное оскорбление.

Ильяна, сумрачная, села за стол. Она стала вчитываться в мысли мужчин.

— Вижу, вы хотите, чтобы я страстно возжелала ее возвращения! — наконец не выдержала она.

— Вообще-то нехорошо лезть в чужую душу! — вознегодовал Петр.

— Вот еще, и вовсе я никуда не лезла! — отозвалась девушка задиристо, но продолжила, — дядя…

— Чего? — выглянул из кухни Саша.

— А ведь мама во всем винит меня! Как обычно!

— Не винит она тебя! — воскликнул Петр, — я ручаюсь головой! Послушай, а почему бы тебе не сбегать в конюшню и не заседлать коней?

— Но я не хочу ездить сейчас верхом!

— Не хочешь? Но что же ты собираешься весь день делать. Ведь только утро?

— Даже не знаю.

— Но тогда почему бы не прокатиться?

— Вообще-то я хотела бы кое-что записать!

— Ну что же, тоже неплохая идея! — ободрил Саша, постукивая посудой.

— А вот я так не думаю! — возразил Петр, — хватит с нее этого волшебства! Она ведь еще ребенок! Нечего заниматься тем, что ей придется делать в будущем! Детям положено играть и веселиться, падать и обдирать колени о сучья!

— Что ты! — удивилась Ильяна.

— Я ничего!~ Мы с дядей уже обсудили кое-что. И еще тогда, до того, как, — у него явно не вырвалось «до того, как я женился на твоей матери». Что было бы, конечно, логично. Но он сказал иначе, — мы с ним все-таки друзья! А тебе не следовало бы впадать так часто в дурное настроение!

— Я знаю! — отозвалась девушка.

Петр нахмурился — сейчас она говорила точно так же, как и Эвешка. Ну все, начинаются воспоминания.

— Если хочешь, я могу поехать верхом! — тут же предложила девушка.

— Мышонок, я вовсе не собираюсь заставлять тебя делать что-то! Для чего вынуждать кого-то? Твоя мама — очень гордая женщина. И легкоранимая. И она не хочет, чтобы ты выросла такой же, как она. Она хочет, чтобы ты…

Вот «хочет» было не слишком подходящее слово. И отец сам это почувствовал. Он тут же замолчал.

— Я не знаю, чего она именно хочет! — возразила Ильяна, — она так часто меняет свое настроение! Постоянно! Тебе лучше знать!

— Но ты-то чего хочешь, знаешь хотя бы? Так иди и занимайся этим!

— Думаю, тебе не понравится, если я скажу тебе, что мне нужно!

— Послушай, мышонок! Если ты будешь дурить, я буду очень опечален! Если ты станешь там шататься по берегу, то водяной подстережет тебя и утянет на дно! Неужели ты так хочешь стать русалкой? Знаешь, что? Я тебе кое-что расскажу про этого Черневога…

— Не желаю даже слушать!

Ответ дочери потряс Петра, что она даже забыл, что собирался сказать ей.

— Не обращай внимания, — посоветовал Саша свояку, — она же до сих пор не соображает, что к чему! Она вовсе не собиралась говорить это!

— А… как он? — спросила тихо Ильяна. Впрочем, ответ она получила такой, какой и предполагали получить — отец что-то пробормотал, что человеку в возрасте Черневога не пристало общаться с пятнадцатилетней девчонкой.

Впрочем, на эти замечания Ильяна не обратила никакого внимания.

Кочевиков, видя такой поворот дела, решил сделать иной ход.

— Ильяна, — обратился он к дочери, — если он еще будет являться к тебе, ты скажи, что я должен поговорить с ним наедине!

Конечно, такая просьба Ильяну не устроила — и не только потому, что отец наверняка мог настроить Черневого много лишнего.

— А что ты собираешься сказать ему? — осторожно поинтересовалась Ильяна. — сначала спрошу, что ему нужно от нас! Знаешь, мышонок, я обязан ему жизнью! Но не твоей! Если потребуется, я отдам свою жизнь, только бы он оставил тебя в покое!

Ильяна почувствовала, что ее тело словно намагнитилось — какая-то волшебная сила влилась в ее жилы. Или она что-то интуитивно предчувствовала?

— Не нужно ничего такого говорить! — наконец решилась она.

— Но у меня просто не остается другого выхода, мышонок! Я вынужден поступить так!

Ильяна соскочила с лавки и бросилась в свою комнату. Отец рванулся за ней. Рывком распахнув дверь, он увидел, что Ильяна как ни в чем не бывало восседает на кровати, держа в руках свою тетрадь с записями.

Озадаченный Кочевиков закрыл тихо дверь и вернулся в горницу. Почему вдруг тетрадка?

Недоумение его было столь велико, что она даже затряс головой.

— Ты опять перепугал ее! — тихо промолвил Саша, — так, это очень хорошо!

Она сидит и напряженно думает. Очень напряженно! И я читаю все ее мысли!

— Этого ты мне не говори! Я не собираюсь лезть в ее голову!

— Ага, тихо… Она начала заклинать небесные силы, чтобы они защитили наш дом… Так, просит образумить всех… Даже мамашу! И чтобы поскорее — вот чего ее сейчас больше всего хочется! Пусть решает сама! Пусть больше думает, тогда и успокоится быстрее!