Читать книгу "Песнь копья - Илья Крымов"

— Если на корабле вспыхнет бунт, я это защищать не стану, — сказал он Сирли тихо и зло.

— Если на корабле вспыхнет бунт, я вас от этого защищать не стану, — нагло передразнил одноглазый наёмник. — Ты взялся за работу, Эскобар, чтобы отплатить Безумной Галантерее старый долг, да ещё и заработал на этом. Приглядывай за своими, а я пригляжу за своим.

— Это дурной знак!

— Злить меня — дурной знак, — отрезал Сирли.

Гигант уселся там же, где стоял, положил копьё и гарпуны рядом с собой, уронил голову на грудь словно задремал. Кельвин простоял на палубе ещё некоторое время, следя за моряками, после чего вернулся к женщинам.

— Теперь мы в полном составе, госпожа моя.

— Это существо…

— Мой напарник, судя по всему.

— Оно — то, о чём я думаю?

Кельвин глянул себе за спину.

— Ну если вы думаете, что с нами теперь белый орк-гарпунщик, то это действительно он.

Нтанда угрожающе зарычала, две Змейки натянули тетивы, кристаллы в грудях Пламерожденных перестали пульсировать и засветились ровным алым цветом.

— Нападать на гида, посланного Безумной Галантереей, немудро, госпожа моя. — Его голос стал подобен бархатному платку, под которым скрывался отравленный стилет. — Это разорвёт все наши договорённости и сделает нас врагами. На крохотном судёнышке. Посреди моря.

— Мы заперты с чудовищем на крохотном судёнышке посреди моря, Кельвин, вот о чём нужно думать! Оно — воплощение зла и вы знаете это!

— У него есть имя, — Маргу. Он мой напарник волей командования, вместе с ним мы доведём вас до Синрезара. Если вы решили отказаться от своей миссии, говорите сейчас и «Предвестник» вернётся в порт. После этого Безумная Галантерея больше никогда не откликнется на ваши послания. Либо прекратите сомневаться и позвольте нам делать наше дело.

От его доброты и обходительности не осталось и следа, Кельвин Сирли, желавший дотоле лишь потакать обольстительной Самшит, превратился в камень, глухой к доводам разума.

— Я помню, условия были оглашены и приняты, — с достоинством согласилась Верховная мать. — Великие дела требуют жертв и жертвы, видимо, будут.

— Благодарю за понимание, госпожа Самшит.

Она направилась к одной из надстроек, где был вход в трюм, но прежде чем спуститься, сказала Н’фирии и Нтанде:

— Один из Пламерожденных и две Змейки должны присутствовать на верхней палубе денно и нощно. Эта тварь может в любой миг удариться в кровавое безумие.

— Будет исполнено, матушка.

— Слушаюсь, госпожа.

***

Вскоре «Предвестник» вышел на просторы пролива Невольников. По этому огромному морскому пути, что разделял континент и архипелаг, из восточного мира в край эльфов и обратно ходили торговые корабли всех мыслимых народов. Пролив получил своё печальное имя потому что именно теми водами плыли в Зелос корабли-сокровищницы, полные чернокожих рабов из Унгикании, а также диковинных разумных существ с островов Пульче и Мантикоровых островов.

В берегах пролива, как северных, так и южных, было предостаточно укромных местечек, где укрывались банды морских грабителей. Большие флотилии не боялись их, но одиночные небольшие корабли всегда находились в опасности. Потому армадокийский капитан не давал своим матросам спуску, требовал внимательности; корабельный метеомаг почти не покидал своей каюты, сидел там над хрустальным шаром и осматривал всё вокруг, а в небе кружили висса.

Очень часто то с одного борта, то с другого появлялись корабли, тогда летучие дозорные отдалялись от «Предвестника» и встречались над водой с висса другого корабля, менялись сообщениями. Потом они возвращались и докладывали капитану. В основном, если то или иное судно плыло не совсем далеко, предлагалось сближение для обмена, торговли, рассказывалось о товарах на продажу и о том, что незнакомцы хотели бы купить. Эскобар ни разу не дал «добро» на сближение, он не занимался торговлей в этом плавании, а главное, — это было опасно. Многие пираты подманивали к себе жертв таким образом.

На пятые сутки стремительного плавания, когда «Предвестник» приближался к Орхалитовым столпам, впереди появился и стал очень быстро расти абрис. Навстречу шхуне двигалась громада корабля-сокровищницы, над которой реяли знамёна Зелоса. Борта его были выкрашены в черноту, по которой вились красные змеи, пожиравшие младенцев; с плоского носа смотрел резной облик Великого Нага. Корабль имел сто сорок шагов[17] в длину и шёл под одиннадцатью мачтами с пятнадцатью чёрными парусами.

Эскобар загодя отвёл свою кроху в сторону, дабы её не захватил наколдованный ветер, заставлявший плавучую крепость и несколько боевых галер двигаться бодро. От подобных конвоев следовало держаться так далеко, как только возможно, — работорговцы, избалованные безнаказанностью, могли слизнуть случайно подвернувшееся судёнышко просто так, походя, отправив в камеры ещё десяток-другой рабов.

Стоявшая на верхней палубе Самшит наблюдала за плавучим исполином в подзорную трубу. Она видела, как из амбразур выпадали люди и нелюди.

— Испортившийся товар, — сказал один из моряков тихо.

То оказался немолодой кааш, сидевший себе дотоле и чистивший картошку. Существа этого вида походили сложением и размерами на людей, но более худощавых и жилистых. Их тела покрывала жёсткая короткая шерсть глубокого фиолетового цвета, ноги были подобны звериным, большие глаза хорошо видели по ночам, а носы почти не выделялись на лицах.

— Простите, госпожа, нам не велено вас тревожить, — опустил мохнатые уши моряк.

— Нет-нет, договаривай.

Кааш покрутил в трёхпалой руке нож, поглядел на удалявшуюся громадину с прищуром.

— Не все доживают до невольничьих рынков, госпожа, — пробубнил он. — Если раб умирает в пути, его сбрасывают в море, чтобы не началась эпидемия. Но если раб ещё не умер, хотя силы его на исходе, ждать смерти не стоит. Пока такие измученные, ослабленные ещё живы, их можно выбросить за борт во имя Великого Нага. Или…

Грязный клинок украдкой ткнул в сторону белого орка.

За прошедшие дни тот так и не покинул своего места. От еды, что приносил Кельвин, монстр отказывался, но порой подле него появлялись остатки сырой рыбы и пятна крови, — по ночам орк бросал в воду гарпун, привязанный верёвкой к руке. Теперь над палубой разносился такой запах, что висса то и дело забывали об осторожности и в стремительном полёте подхватывали объедки. Им это пока что сходило с когтей.

Работорговцы задабривали Клуату рабами, которые стояли на пороге смерти. Осознав эту мысль Самшит захотела разрыдаться. Она понимала, сколь горька судьба этих несчастных существ. Вечное разложение во чреве Глубинного Владыки, на дне океана, во тьме и отчаянии.