Читать книгу "История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней - Мунго Мелвин"

Вскоре русские моряки начали осваивать бухту Ахтиар и находить самые удобные якорные стоянки и места для швартовки. Для первоначальной ориентировки они использовали местные татарские названия географических объектов, но вскоре заменили их своими. Ахтиар (ныне Севастополь) в буквальном смысле означает «бухта бухт»: тут их около тридцати — отсюда и древнее название «гребень» (см. карту 4). В то первое лето экипажи Клокачева и Маккензи дали названия главным бухтам. Двигаясь на восток вдоль южного берега, они наткнулись на бухту, которую татары назвали «Кади-лиман» («бухта судьи»). Здесь русские выгружали пушки с кораблей и хранили во время ремонта или зимовки, и эта маленькая бухта получила название Артиллерийской. Сегодня оживленная Артиллерийская бухта — один из главных паромных причалов современного Севастополя; здесь громкая сирена предупреждает пассажиров о скором отплытии парома на Северную сторону. Следующая бухта гораздо больше Артиллерийской: она самая большая из всех севастопольских бухт. Татары называли ее «Чабан-лиман» («пастушья бухта»), а русские переименовали в Южную. Именно эту бухту Маккензи выбрал для стоянки своей эскадры; первым на якорь там стал его флагман, фрегат «Крым».

У входа в Южную бухту на восток отходит узкий залив поменьше, где разместились линейные корабли. В результате бухту стали называть Корабельной, и это название сохранилось до наших дней. Но сегодня стоянка современных российских военных кораблей переместилась в более просторную Южную бухту. Еще дальше на восток вдоль побережья главной бухты находится залив, где команда первых двух судов, зимовавших здесь в 1782–1783 гг., оборудовала место для килевания — пристань, где очищают, конопатят и ремонтируют подводную часть судов. Естественно, этот залив стали называть Килен-бухтой. В ней до сих пор ремонтируют корабли. Напротив нее, на северном берегу, находится бухта Голландия. Как объясняет современный путеводитель по Севастополю, ее назвали так вовсе не потому, что в российском Черноморском флоте служили моряки из Нидерландов, а по аналогии с Новой Голландией (основанной голландцами при Петре Великом) в Санкт-Петербурге, где, как и здесь, находился склад леса, канатов и всего остального, что требуется для ремонта парусных судов. Моряки российского Балтийского флота, которые участвовали в строительстве Севастополя, просто воспользовались привычным названием. На северном берегу напротив Южной бухты находятся два больших узких залива, известные сегодня как Северная бухта и Старая Северная бухта[143]. В первой находится причал для паромов, направляющихся в Артиллерийскую бухту на Южной стороне. К западу от Старой Северной бухты расположена Михайловская батарея, а еще дальше на запад — бухта Матюшенко с дебаркадером для парома, перевозящего пассажиров через Севастопольскую бухту[144].

СТРОИТЕЛЬСТВО ГОРОДА

23 мая 1783 г. Маккензи отправил донесение в Санкт-Петербург, в котором подтвердил отбытие Клокачева и привел подробный перечень судов, которые вице-адмирал препоручил под его флаг, поднятый на фрегате «Крым»[145]. Главной боевой силой Маккензи была эскадра из пяти фрегатов, базировавшая в бухте Ахтиар и курсировавшая у берегов Крыма[146]. Клокачев уже указал на необходимость строительства в этом месте крупного склада и сильной крепости, не уступающей могучему Кронштадту на Балтике. Это предполагало создание с нуля полной военно-морской инфраструктуры с причалами, киленбалкой, пороховым хранилищем, сухарной фабрикой, провиантскими складами, экипажными казармами и жилым городком[147]. Это было непростой задачей: Маккензи пришлось привлекать к работам не только своих моряков, но и солдат гарнизона и немногочисленных торговцев. Недостаток специалистов, провианта, инструментов и строительных материалов стал серьезным препятствием к основанию Севастополя.

Тем не менее под умелым и энергичным руководством Маккензи все препятствия удалось преодолеть, и строительство города началось. На первом этапе работы велись в западной части южного берега бухты. В начале июня 1783 г. после вырубки деревьев и кустарника были заложены фундаменты первых каменных зданий[148].

Среди первых каменных построек были дом адмирала, часовня, «кузница» для будущей верфи поблизости от входа в Южную бухту и пристань. Автор биографии Сенявина так описывает скорость и ход строительства:

«Скорость, с какою ведены эти постройки, была необычайна; каждый капитан корабля спешил выстроить дом для себя и казарму для своего экипажа. Конечно, эти дома были незатейливой архитектуры… Вообще эти здания напоминали собою новороссийские хаты; но тем не менее давали возможность офицерам и экипажу укрыться от предстоявшей зимней стужи. Впрочем, не одни постройки из плетня воздвигались в порождавшемся Севастополе; заботливый Макензи стал выжигать известь, делать кирпичи и строить каменные здания»[149].

На самом деле в распоряжении русских имелся очень удобный строительный камень — они могли просто разорять развалины древнего Херсонеса. По словам биографа Сенявина, эти практичные действия (в те времена никто не задумывался об охране древних памятников) «много содействовали к скорейшему построению казарм для морских служителей, портовых мастерских, магазинов и обывательских домов». Все очень спешили, чтобы как можно больше успеть до начала зимних штормов, так что «пристань устроена была с небольшим в месяц, кузница почти в три недели»[150]. 13 июля 1783 г. Маккензи докладывал президенту Адмиралтейств-коллегии графу Ивану Чернышеву, что он закончил строительство малой верфи и продолжает возведение казарм. Более того, в бухте уже начали ремонтировать корабли. Таким образом, дело продвигалось очень быстро[151].