Читать книгу "Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил - Брайан Стивенсон"

После дальнейших просьб наших клиентов мы решили сделать, что сможем, для Майкла Линдси, чья казнь быстро приближалась. Мы пытались основывать свои аргументы на интересном повороте в его деле: жюри присяжных вообще не принимало решения о том, что Майкла Линдси следует казнить.

По вердикту жюри Линдси должен был быть приговорен к пожизненному заключению без права на условно-досрочное освобождение, но судья использовал свое преимущественное право и вынес смертный приговор единоличным решением. Смертные приговоры, являющиеся единоличным решением судьи, были аномалией уже тогда, в 1989 году. Почти в каждом случае жюри присяжных принимали решение применить смертную казнь или пожизненное заключение без права освобождения. Если жюри применяло или отвергало смертную казнь, это было окончательным решением. Только Флорида и Алабама разрешали судьям перечеркивать своей волей решение жюри – и впоследствии Флорида применила ограничения, резко сократившие эту практику. Однако она осталась законодательно закрепленной в Алабаме, где судьи почти исключительно использовали эту власть для того, чтобы превращать пожизненные приговоры в смертные своим решением. С 1976 года судьи в Алабаме единоличным решением вынесли приговоры по тяжким преступлениям в 111 делах. В 91 проценте этих случаев{30} судьи заменяли пожизненные заключения смертными приговорами.

Эта практика осложнялась все более состязательной природой выборов судебной власти в штате. Алабама избирает всех своих судей{31} в ходе крайне конкурентных «партийных» выборов – одна из шести штатов, в которых это делается (в 32 других штатах есть какая-либо форма объективного процесса выборов судебной власти). Избирательные кампании привлекают пожертвования от заинтересованного бизнеса, стремящегося к реформе гражданского права, или от судебных адвокатов, желающих защитить вердикты по крупным гражданским делам. Но поскольку большинство граждан не разбираются в этих областях, кампании неизменно фокусируются на преступлении и наказании. Все судьи соревнуются друг с другом в суровости отношения к преступности. Людей, финансирующих эти выборы, в основном не интересуют весьма скромные различия, существующие между кандидатами во взглядах на преступность; но наказания приносят кандидатам голоса. Преимущественное право судьи принимать решения – невероятно мощный{32} политический инструмент. Ни один судья не хочет становиться объектом язвительных статей, выворачивающих наизнанку неприятные подробности дела об убийстве, по которому он не сумел назначить самое суровое наказание. Учитывая это, неудивительно, что количество единоличных решений судей{33} растет в годы выборов.

Мы написали письмо губернатору Алабамы, Гаю Ханту, с просьбой отменить казнь Линдси на том основании, что жюри, имевшее право вынесения приговора, решило не предавать его смертной казни. Губернатор Хант тут же отклонил нашу просьбу о помиловании, заявив, что «не пойдет против выраженных через жюри пожеланий общества, чтобы мистер Линдси был предан смертной казни». И это несмотря на то, что мы подчеркивали, что представители общества – присяжные – сделали прямо противоположное: они решили сохранить жизнь Линдси! Оказалось, это не имело значения. Какой бы странной ни была эта практика{34}, Верховный суд США поддержал право судьи на единоличное решение в одном из предыдущих флоридских дел, что не оставило нам никаких конституционных оснований предотвратить казнь Майкла Линдси. Его казнили на электрическом стуле 26 мая 1989 года.

Сразу же после Линдси нас ожидала запланированная дата казни Хораса Данкинса. Опять же мы пытались помочь чем могли, хотя времени было в обрез, а надежды мало. Данкинс страдал интеллектуальными расстройствами{35}, и судья во время слушания выяснил, что он был «умственно отсталым», основываясь на его школьной успеваемости и предварительном обследовании. За считаные месяцы до того, как была запланирована казнь Данкинса, Верховный суд поддержал практику казни «умственно отсталых». Спустя тринадцать лет{36} в деле «Аткинс против Вирджинии» Верховный суд признал, что казнь людей с интеллектуальными расстройствами – наказание жестокое и необычное и запретил эту практику как неконституционную. Для многих осужденных инвалидов вроде Хораса Данкинса этот запрет был принят слишком поздно.

Родственники Данкинса часто звонили нам, пытаясь выяснить, что еще можно сделать, когда до казни осталось всего несколько дней. Но вариантов было очень мало. Когда стало ясно, что нет никаких способов воспрепятствовать казни, родственники обратили все внимание на то, что станется с телом Данкинса после смерти. Похоже, их особенно заботила задача по религиозным соображениям не позволить штату провести вскрытие. Дата казни настала, и Хорас Данкинс был убит в ходе халтурно проведенной казни, о которой сообщили все национальные газеты. Служащие тюрьмы неправильно прикрепили электроды к стулу, поэтому Данкинс получил только частичный разряд, когда электрический стул был включен. Через несколько минут мучений стул выключили, но Данкинс был все еще жив: без сознания, но дышал. Чиновники выждали несколько минут, «чтобы тело остыло», и только после этого поняли, что электроды подключили неправильно. Их поправили, снова пропустили разряд, и на сей раз он сработал. Данкинса убили{37}. После этой казни, осуществленной столь же жестоко, сколь и халатно, власти штата провели вскрытие – вопреки неоднократным просьбам родственников этого не делать.