Читать книгу "Воспоминание о будущем - Михаил Хазин"

Для того чтобы пояснить важность последнего обстоятельства, представим себе, что у нас есть какой-то город, в котором есть цех, производящий, например, посуду. Каждый мастер или его команда, состоящая из учеников и подмастерьев, которые к самостоятельной работе не допущены, осуществляет весь процесс от начала до конца (если посуда металлическая, то от выплавки металла до штамповки и гравировки, если стеклянная, то от выплавки стекла до художественного дутья), но в городе появляется какой-то диктатор, который силой сгоняет мастеров в мануфактуру.

Кто-то начинает делать только одну операцию, кто-то – другую, производительность труда растет, но все мастера знают, сколько должна стоить готовая вещь, и требуют себе единую зарплату, которая определяется объемом выпуска. С ними сложно… Но если в городе появляются голодные мастера из соседних деревень (которых разорила более дешевая посуда, выпускаемая мануфактурой), то их можно нанимать на работу по заранее договоренной плате, которая меньше, чем та, которую требовали себе старые мастера. А старых, соответственно, можно увольнять… И пусть делают, что хотят…

Именно эта конкуренция является важнейшим фактором, без которого сложно запустить реальный капитализм с углублением разделения труда. Вспомним, что в случае нашего феодала он не пытался (на первом этапе) влезать в систему отношений внутри своих деревень, поскольку это могло ему дорого обойтись. А вот в городе, где происходит естественная концентрация голодных и бесправных, ситуация иная.

Иными словами, мы проиллюстрировали крайне важное обстоятельство: уж коли процесс расширения воспроизводственных контуров начался, он по своей имманентной сути будет требовать разрушать внешние экономические системы, более слабые и архаичные воспроизводственные контуры, используя их как ресурсы для своего развития. Даже если этого очень хотеть, сохранить их не удастся, поскольку их уничтожение в рамках расширения более сильного контура есть единственный способ выживания для новой системы, с более производительными технологиями.

Более подробно мы объясним это в следующих главах, но самый главный вывод, который можно сделать по итогам уже сказанного: для того, чтобы сдвинуть экономическую систему с точки равновесия, нужен ресурс, который должен быть вброшен в воспроизводственный контур извне. Точнее, он изначально мог и существовать в этой экономической системе, но не был задействован в производстве и потреблении, тогда речь идет о его включении.

Например, в случае нашего феодала это могут быть его сбережения, которые либо явились результатом очень длительного периода накопления и в какой-то момент стали использоваться как ресурс для инновационной деятельности, либо же появились вообще из внеэкономических источников (военная добыча). Или, как это было в случае Древнего Рима, серебро, которое пошло не на сверхпотребление отдельных богачей (как в империи Габсбургов), а на увеличение регулярного спроса в рамках расширения воспроизводственного контура. Либо же – улучшение логистических возможностей, которые позволяют использовать рынки сбыта соседних территорий, до того слабо доступных.

А по мере развития системы, усложнения воспроизводственного контура, этот ресурс постепенно институционализируется и становится обязательным. То есть система начинает его требовать в рамках своей регулярной деятельности, он перестает носить уникальный характер, становится нормой. Грубо говоря, если бы раздача серебра в Древнем Риме была бы одноразовой операцией (как это было первые несколько веков его существования с военной добычей), то к повышению эффективности производства это вряд ли бы привело, деньги были бы проедены (и вывезены в Китай и Индию), ресурс бы эффекта роста не дал. А если сделать его регулярным, то необходимо иметь его постоянный источник. И этот источник должен быть предусмотрен в рамках нового, более эффективного воспроизводственного контура.

Грубо говоря, в Древнем Риме по окончании Второй Пунической войны в воспроизводственный контур вошли новые отрасли: добыча и производство серебра, механизмы его распределения и контроля за всеми этими процессами. А поскольку все перечисленные институты требуют денег, нужны и источники компенсации соответствующих расходов.

То есть получается, что расширение рынков сбыта в рамках капитализма, который в отличие от Древнего Рима требует расширения каждый день и не может ждать появления иберийских месторождений серебра, нуждается в институтах не только для сбыта продукции, но и для возврата того ресурса, который был использован для ее, продукции, производства. То есть как только инновация даже не появляется, а только задумывается, она уже включается в себестоимость (даже до продажи, даже, возможно, если ее продать вообще не получится!), уже должны быть институты, которые с ней работают!

Наличие таких институтов разительно отличает капитализм от феодализма. И, поскольку любые институты требуют для всего существования как денежных, так и людских ресурсов, раз появившись, капитализм был вынужден всю модель развития углублять и воспроизводить. Соответственно, этот факт не мог не повлиять на развитие всей мировой экономики, что мы и увидим в следующих главах.

Глава 5

Риски. Адам Смит и остановка разделения труда

Как уже было отмечено в предыдущей главе, углубление разделения труда не только повышает производительность производства (что было отмечено и объяснено многими классиками), но и увеличивает риски конкретного производителя. Совсем просто это можно объяснить тем, что он встраивается во все более и более сложную технологическую цепочку, в которой ему неизвестна ситуация ни в начале, ни в конце. А получение такой информации требует подчас довольно серьезных затрат. Но поскольку я пытаюсь посмотреть на ситуацию более глубоко, необходимо эти рассуждения конкретизировать.

Итак, вернемся к нашему мастеру, который живет в деревне и делает колеса для телег. Теоретически, ему вполне хватает на жизнь кооперации с двумя соседними мастерами, как мы описали в предыдущей главе. Однако он понимает, что у него возникли и новые проблемы по сравнению с теми, которые были, когда он за пределы своей деревни не выходил. В частности, у него есть четыре гарантированных клиента в год, они живут в его же деревне и он имеет о них полную информацию. Проблема в том, что клиенты эти хотят телеги, а мастер наш делает теперь только колеса… Да, они лучше, чем те, которые он ставил на те телеги, когда делал их целиком сам, и обходятся они ему с точки зрения затрат труда дешевле. Но что делать, если что-то случится с его партнерами или же если они откажутся брать его колеса?

А если они попытаются самостоятельно выйти на клиентов нашего мастера? Представьте, что тот, кто делает кузова, неожиданно прикатит тому соседу нашего мастера, которому полагается получить готовую продукцию первому, уже готовую телегу?

С неизвестно откуда взявшимися колесами. Теоретически, платить этот сосед должен нашему мастеру (как его коллегам платят их соседи), но вдруг ему предложат за уже готовую телегу заплатить меньше? С учетом того, что он уже отдал ранее бывшему тележному, а ныне колесному мастеру из своей деревни?