Читать книгу "Красавица и Чудовище. Другая история Белль - Лиз Брасвелл"

– Проезжайте, – велел он молодой семье. – И послушайтесь доброго совета: никогда сюда не возвращайтесь.

Морис выдохнул – он и не заметил, когда успел затаить дыхание, а в ушах у него так шумело, что он даже забыл о хороших манерах и не пожелал стражникам доброго дня. Розалинда крепче прижала к груди ребенка.

– Магия всегда возвращается! – прошептала она.

– Как и добро, – заметил Морис.

Итак, маленькое семейство благополучно проехало через лес и направилось к новой жизни. Белль сидела у матери на коленях и тянула ручки к белым мотылькам, что порхали на грани света и тьмы – солнце уже начало опускаться за кромку леса.

Когда они проехали по мосту через речку и оказались в деревеньке, Морис почувствовал, будто у него с плеч упал тяжеленный груз. Да, они бежали, но впереди их ждало новое начало. Их дом, очень милый и полный солнечного света, стоял на самой окраине городка: при таком раскладе дым и шум, сопутствовавшие порой его работе, никому не помешают, к тому же никто не заметит, если его жена сотворит пару-другую заклинаний. Розалинда решила пока не афишировать, что она чаровница, и собиралась применять магию только для выращивания растений и исследований – до тех пор, пока мир снова не станет безопасным.

Дождавшись первой безлунной ночи, она разбила новый сад и трижды обошла его по кругу, двигаясь задом наперед и что-то напевая. Еще она посадила волшебный желудь и закопала старинный камешек и при этом тоже что-то пела. Морис наблюдал за всем этим, держа Белль на руках, и с тревогой размышлял о том, унаследует ли дочь магические способности. Он с недоверием отнесся к предсказанию Фредерика, дескать, Белль не чаровница.

На следующий день, когда взошло солнце и все могли видеть, чем она занимается, Розалинда принялась сажать розы, травы и снова розы.

Морис установил в ближайшем ручье колесо, чтобы закачивать воду для дома и полива сада. Он поставил на крыше маленькую ветряную мельницу и прикрепил к разным вещам на кухне ремни, сконструировал, например, самокрутящийся вертел и механическую ложку над плитой, чтобы облегчить работу по дому теперь, когда магию приходилось скрывать.

При первой же возможности маленькое семейство ходило в деревню, чтобы навестить старого друга, месье Леви. Старик обожал свою маленькую крестницу Белль, играл с ней, смешил и приносил девочке всевозможные гостинцы: книги, красивые зеркала и крошечные калейдоскопы. И все же Морис и Розалинда старались бывать в городе лишь по базарным дням, чтобы привлекать поменьше внимания, учитывая, что слухи про всех и каждого просачивались повсюду, как пролитый сидр.

Одним из немногих старых друзей, кто не побоялся их навещать, оказался Аларик, использовавший необходимость «выезжать лошадок» в качестве оправдания своих поездок в деревню за рекой – у него имелось королевское разрешение нарушать карантин.

Те дни, когда он приезжал, были веселым временем для всех. Морис и Розалинда пичкали друга вином и сыром, подтаскивали стулья поближе, усаживались и слушали, что нового произошло в королевстве с тех пор, как они удалились в добровольную «ссылку». Однако чаще всего вести эти оказывались нерадостными: лихорадка прочно угнездилась в беднейших городских кварталах, а те немногие, кто мог бы чем-то помочь – чаровники, ведьмы и им подобные, – пропадали.

Зато конюх женился на своей веселой домоправительнице, и это стало источником большой радости. Он показал друзьям миниатюрный портрет супруги, который носил в кармане вместе с личным дневником, и поклялся, что в один прекрасный день они все вместе отпразднуют его свадьбу как полагается.

А потом как-то раз Аларик заявился ночью – Белль к тому времени давно уже спала в кроватке.

С ним вместе прискакал еще один всадник: низенькое перепуганное существо женского пола, с черными глазами без белков и длинными, чуть обвисшими зелеными ушами – явный знак присутствия у нее в родне гоблинов.

– Ах, – неловко проговорил Аларик при виде Мориса и Розалинды в ночных рубашках. – Тысяча извинений, уж простите, что беспокою посреди ночи... Я тут подумал... не сможете ли вы приютить мою подругу на ночь... и, возможно, поделиться с ней буханкой хлеба, чтобы поутру ей было что взять с собой в дорогу?

– Конечно, – сказала Розалинда, с тревогой оглядываясь через плечо на комнату дочери: не хватало еще разбудить ребенка. – Твои друзья – это мои друзья.

– Но в чем дело? – спросил Морис, как всегда, не замечавший установившейся вдруг тревожной атмосферы. Его друг явно нервничает, на дворе глубокая ночь, женщина выглядит так, словно накинула на себя первое, что попалось под руку, и, похоже, теперь это все ее пожитки. – Что стряслось?

– Они пришли за мной, – хрипло прошептала женщина, выговаривая слова гортанно, как это делают гоблины. – Фона их видела. Двое мужчин в черном, в масках и все такое. Они шли за мной тихо, как сама смерть.

Аларик мрачно кивнул.

– Я нашел ее, когда она пряталась вместе с крысой – э-э-э... Фоной – у меня в конюшне. Похоже, те, кто преследует чаровников, вовсе потеряли всякий стыд. Они просто оглушают несчастных дубинками и утаскивают куда-то под покровом ночи. И потом даже тел не находят.

– Словно призраки крадутся они, и только Бог знает, что случается с теми, кто попадает к ним в руки, – трясясь всем телом, простонала женщина.

Аларик поглядел на нее с сочувствием.

– Ей пришлось уносить ноги, оставаться было небезопасно. Да еще этот карантин, никому не позволено покидать королевство. Во всяком случае, законно. Так что...

– Бедная вы моя, – ахнула Розалинда, грустно качая головой. – Почему бы вам не зайти и не вымыть руки и лицо? Сейчас мы дадим вам одеяло и чашку горячего чая.

Женщина юркнула в теплый дом, даже не сказав «спасибо» – у гоблинов не принято благодарить. Потом обернулась, посмотрела на людей огромными черными глазами, и на миг в ее взгляде мелькнула мольба, как если бы хозяева дома могли что-то сделать.

– Я прожила там всю жизнь. Продавала болотные травы. Хорошие, настоящие болотные травы. Дикую бегонию от простуды и мох, чтобы прикладывать к ранам. Я никогда не занималась черной магией и никого не травила. Все это знают. Бее знают старую Дженни!

Затем она захромала в дом, кашляя и плача крупными черными слезами – совсем по-человечески.

В высшей степени захватывающая экскурсия по историческим

и архитектурным достопримечательностям замка

– …К тому же трудность, очевидно, заключалась в том, что мощная главная башня – центр средневековой части замка – нарушала симметрию, столь необходимую для достижения облика подлинного барокко. Я говорю, само собой, о высоком центральном портале и фланкирующих флигелях, которые вы можете наблюдать, например, в замке Мансара Мезон-Лаффит...

Люмьер прыгал впереди, дабы освещать дорогу, ему, очевидно, уже порядком прискучила эта заумная лекция. А вот Белль было по-настоящему интересно: она читала про Мансара и мечтала когда-нибудь увидеть спроектированные им дворцы в Версале. И все же рассказ у Когсворта выходил на редкость неоригинальный. Он же говорящие часы, в конце концов, а рассказывает так, словно зачитывает кусок из обычной книги по истории. Мажордом ни словечком не обмолвился про злых колдунов, рассерженных богов или о том, почему замок стал таким, каким стал: заколдованным и всеми забытым.