Читать книгу "Полное собрание рассказов - Владимир Владимирович Набоков"

прийти к раскрытию таинственного сообщения» в рассказе, он не имел возможности в том удостовериться. Очевидно, желая все же получить читательский отклик, который подтвердил бы или опроверг его мнение, он напечатал «Сестер Вэйн» в мартовском номере английского журнала «Encounter» за 1959 г., в котором рассказ появился со следующим объявлением: «Наше внимание было обращено на то обстоятельство, что читателей журнала, любящих поломать голову над загадками, может увлечь поиск зашифрованного послания на последней странице рассказа. Приз в одну гинею получат первые пятеро читателей, которым удастся раскрыть шифр» (Encounter. 1959. March. P. 88. Пер. мой). Позднее Набоков, во всяком случае, мог убедиться в том, что критики отнеслись к его замыслу скептически. Так, Хью Кеннер увидел в нем лишь разновидность известного типа «рассказа-загадки с каким‐нибудь фокусом в конце, старомодного журнального рода» и сравнил его в этом отношении с ранней набоковской «Сказкой» (Kenner Hugh. Mockings of the Master Illusionist <рец. на сб. «Tyrants Destroyed and Other Stories»> // The Saturday Review. 1975. March 8. Р. 23).

С. 635. …Анны Ливии Плюрабель (название другой священной реки, протекающей через еще один мнимый сон… – Речь идет о женщине-реке, героине романа Джеймса Джойса (1882–1941) «Поминки по Финнегану» (1939), в концовке первой части которого «две прачки на речке <…> рассказывают друг другу про Анну Ливию и, кончив стирку и сплетни, с приходом ночи обращаются – одна в камень, другая – в прибрежный вяз…» (Хоружий С.С. «Улисс» в русском зеркале // Джойс Дж. Улисс. М., 1994. Т. 3. С. 429). Отрывок «Анна Ливия Плюрабель» один из самых известных в романе, Джойс прочитал его для граммофонной записи в 1929 г., вскоре после его публикации отдельным изданием.

С. 641. Теопатия – способность переживать божественное озарение.

ЛАНС (Lance. Октябрь 1951; The New Yorker. 1952. 2 февр.).

Об этом своем последнем рассказе Набоков так отозвался в письме к Р. Гринбергу от 2 ноября 1951 г.: «Я сейчас послал рассказ “Нью-Йоркеру” <…> рассказ, увы, с клыками и в короне звезд, и совсем я не уверен, что они поймут его…» («Друзья, бабочки и монстры». Из переписки Владимира и Веры Набоковых с Романом Гринбергом / Вст. ст., публ. и коммент. Р. Янгирова // Диаспора: новые материалы. Париж – СПб., 2001. С. 501). Действительно, по поводу этого сложного, наполненного неологизмами, научной терминологией, учеными каламбурами и отсылками к старинной литературе рассказа у Набокова с К. Уайт завязалась оживленная переписка, в ходе которой Набоков сообщил, например, что досконально изучил повадки шиншилл и жанр научной фантастики. Он по пунктам разъяснил многие нюансы рассказа и даже послал для подтверждения одного места иллюстрацию из научно-фантастического журнала, на которой изображался кентавр с набедренной повязкой на передних ногах (ВНАГ, 249–251).

В «Лансе» Набоков обращается к особенно популярному в США в 1950‐х гг. жанру научной фантастики сквозь призму рыцарского романа. В самом его названии поддерживаются ассоциации с chanson de geste: Lance (Ланц) – уменьшительное от Ланцелот, и lance – всадник с копьем. Старинной французской литературой Набоков занимался в студенческие годы в Кембридже, особенно полюбив «сочинения Кретьена де Труа» (ВНРГ, 208).

По интересному предположению В. Левина, «герои [рассказа] – потомки Я, и тем самым, поскольку фамилия героя Boke, Я может быть полуотождествлен с реальным автором (Лансу, между прочим, придана привычка “одного из его предков”, предположительно самого Набокова, – медленно сжимать и разжимать руки) <…>» (Левин В.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М.: «Языки русской культуры», 1998. С. 371). Эту мысль поддерживает упоминание рассказчиком «своих» – «Вайтов и Вильсонов» (т. е. друга Набокова Э. Уилсона и редактора «Нью-Йоркера» К. Уайт), то обстоятельство, что у старика Бока, как было и у Набокова, единственный сын, описание звездной экспедиции в терминах горного восхождения (сын Набокова Дмитрий в пору сочинения рассказа увлекался альпинизмом), и наконец, замечания Набокова в письмах и интервью о том, что американцы по‐разному искажают или редуцируют его фамилию.

После «Ланса» Набоков больше не принимался за рассказы, если не считать того, что с 1953 г. он сочинял и публиковал в виде серии рассказов книгу о русском профессоре Пнине в американском колледже («Работаю над серией рассказов для “New Yorker’a”», – писал он сестре Елене 29 сентября 1953 г.), вскоре преобразив этот замысел в роман «Пнин» (1957). Последним его обращением к этому жанру стали, по‐видимому, наброски энтомологического рассказа «The Admirable Anglewing» («Углокрылый адмирабль»), сделанные в 1959 г. (ВНАГ, 455–456).

С. 643. …астроному прозываться Лампландом… – Подразумевается американский астроном Карл Отто Лампланд (1873–1951), по имени которого названы лунный и марсианский кратеры. «Приземленное» имя ученого созвучно с Лампландией, историческим и культурным регионом в Северной Европе, и намекает на англ. land (земля).

Икария – утопическая страна, описанная французским философом-коммунистом Этьеном Кабе (1788–1856) в путевом романе «Путешествие в Икарию» (1840).

С. 645. …будет это 2145‐й год A.D. или 200‐й A.A. – Т. е. 2145 год от Рождества Христова (Anno Domini) или, как Набоков пояснил К. Уайт, – 200 год от начала Атомной эры (Atomic Age).

С. 645–646. Мы здесь среди своих, Браунов и Бенсонов, Вайтов и Вильсонов… – В письме к Уилсону от 24 января 1952 г. Набоков обратил его внимание на этот пассаж: «Не пропусти моего “Ланса” в одном из ближайших номеров “Нью-Йоркера”. И не прохлопай в нем отсылки к тебе с Еленой (Елена Мумм, имевшая русские корни четвертая жена Уилсона. – А.Б.). Она введена в текст с муаровым эффектом, который и есть нежная цель гения, спаржевая верхушка искусства, если ты понимаешь, о чем я толкую. Кэтрин Уайт, по причинам, которые тебе – в мягкой вспышке понимания – станут ясны, когда ты дойдешь до этого места, была против отсылки, но я настоял. Я, должно быть, вместил эквивалент дюжины далеких гроз в чуткую мощь этого небольшого рассказа» (NWL, 300).

С. 649. …имя «Ланцелоз дель Лак» впервые упоминается в стихе 3676‐м «Романа телеги»… – Точнее, в стихе 3660: «Lanceloz del’ Lac a à non / Li chevaliers, mien esciant» («Имя рыцаря – Ланселот Озерный, насколько я знаю») (Chrétien de Troyes. Le Chevalier de la Charette ou Le roman de Lancelot. La Livre de Poche, 1992. P. 288).

Ланцелотик – славянское уменьшительное, что Набоков отметил в письме к К. Уайт от 29 ноября 1951 г.

Сэр Перкард Черный Рыцарь, и Сэр Перимон Красный Рыцарь, и Сэр Пертолип Зеленый Рыцарь, и Сэр Персиант Кубовый Рыцарь, и грубоватый, но добрый старик Сэр Груммор Груммурсум… – Перечислены некоторые рыцари артуровского цикла. Имя последнего рыцаря у Набокова написано с ошибкой (или с ошибкой напечатано в сб. «Nabokov’s Dozen», p. 204): в «Смерти Артура» (1485) Т. Мэлори – Груммор Грумморсон, «добрый шотландский витязь» (Мэлори Т. Смерть Артура. М.: Наука, 1974. С. 230).

Ланцелот изгнан из страны L’Eau Grise (как мы могли бы именовать Великие озера)… – т. е. буквально из страны «Серой воды». В письме к К. Уайт Набоков заметил, что в этом названии содержится «ученый каламбур», но не раскрыл его. На наш