Читать книгу "История Древней Греции - Николас Хаммонд"

Члены коалиции называли эту войну Греческой войной. Каждая союзная армия имела собственного командующего, которые собирались на совет, а Леосфен был назначен верховным главнокомандующим. Инициатива на суше оставалась за ним, но он не сумел взять Ламию штурмом и осадил ее. Когда Антипатр предложил начать переговоры, Леосфен потребовал безоговорочной капитуляции, но Антипатр отказался. С наступлением зимы этолийцы отправились домой улаживать какие-то политические дела, а в их отсутствие Леосфен погиб в одной из стычек. Сменивший его на посту главнокомандующего афинянин Антифил не смог обеспечить единство союзных сил. На море Афины также действовали безуспешно. Македоняне даже заняли Рамнон на побережье Аттики, откуда их выгнал Фокион. Афинский флот отправился в Геллеспонт, но не сумел найти там союзников. Лисимах, командовавший македонскими силами во Фракии, был отвлечен восстанием одрисийцев, однако подкрепления с Востока могли прибывать беспрепятственно.

Весной 322 г. Леоннат переправился со своей армией через пролив, в Македонии довел ее численность до 2500 всадников и 20 тысяч пехотинцев и направился в Фессалию. Антифил по-прежнему осаждал Ламию. Этолийцы к нему так и не вернулись, и его силы насчитывали 3500 всадников и 22 тысячи пехотинцев. Сняв осаду, он в одиночку атаковал Леонната на равнине и благодаря преимуществу в коннице разгромил его армию; Леоннат погиб. Однако македоняне могли маневрировать среди гор. Они соединились с армией Антипатра и отступили в Македонию. Антипатр стал ждать прибытия Кратера с третьей армией. Теперь ситуацию мог спасти лишь греческий флот. Но второй македонский флот под командованием Клита одержал решающую победу при Абиде, сохранил контроль над проливом и соединился с флотом Антипатра. Афинский флот в 170 кораблей лишился численного преимущества.

Летом 322 г. афинский флот был разгромлен у Аморгоса. Война на море практически закончилась, и Афинам угрожала блокада. В сентябре Кратер присоединился к Антипатру, который принял командование соединенными силами – 5-тысячной конницей, более 40 тысячами тяжелой пехоты и 3 тысячами легких пехотинцев, тысячу из которых составляли персы. Греческая армия таяла, поскольку отдельные ее отряды уходили домой, и перед решительной битвой при Кранноне в Фессалии в ней было 3500 всадников и 25 тысяч пехотинцев. Антифил разместил свою сильную конницу перед строем пехоты, надеясь разбить конницу врага и окружить его пехоту; но, как только кавалерийские силы вступили в сражение, Антипатр повел фалангу в атаку и загнал греческую пехоту на пересеченную местность, где конница не могла прийти ей на помощь. Ни одна из сторон не понесла тяжелых потерь, но греки были загнаны в ловушку: они не могли ни покинуть пересеченную местность, ни удержать ее с помощью полевых укреплений. На следующий день Антифил и командир фессалийской конницы предложили мир. Антипатр отказался вести переговоры с коалицией в целом, и Антифил прервал переговоры. Тогда Антипатр стал захватывать один за другим фессалийские города и заключал мир на выгодных условиях с каждым государством по очереди, пока Афины и Этолия не остались в одиночестве.

Когда этолийцы отправились домой защищать свою страну, Афины оказались в безнадежном положении и на суше и на море. Сложилась гораздо более тяжелая ситуация, чем в 338-м и 335 гг., так как Афинам противостояли не Филипп или Александр, стремившиеся к примирению и сотрудничеству, а македонский полководец, намеренный покорить город. Антипатр сосредоточил свои силы в Беотии. Афины вернули гражданство Демаду и отправили его, Фокиона и прочих вести мирные переговоры. Антипатр обещал не вводить войска в Аттику, если Афины безоговорочно капитулируют. Народное собрание приняло его предложение. В середине сентября 322 г., в день начала Элевсинских мистерий, македонский гарнизон прошел мимо города и занял Мунихию. Ороп был отнят у Афин и передан Беотии. Будущее Самоса предстояло решить Пердикке; тот изгнал оттуда афинских клерухов и вернул самосцев. Афины должны были возместить военные издержки. Антипатр установил олигархическое правление, при котором политические права получили лишь владельцы капитала в 20 мин; их было 9 тысяч. Остальные 22 тысячи афинян лишились всяких политических прав. Антипатр потребовал также выдать ему ораторов, ответственных за подстрекательство к войне. По предложению Демада народное собрание приговорило Гиперида, Демосфена и других, уже бежавших из города, к казни за измену. Приговор был приведен в исполнение людьми Антипатра. Демосфена обнаружили в храме Посейдона в Калаврии. Он принял яд, попытался выйти из храма, чтобы не осквернить его своей смертью, но упал замертво около алтаря. Таким образом, в 322 г. афинская свобода погибла еще более трагически, чем в 404 г.

Антипатр отправился из Афин на Пелопоннес, в государствах которого к власти пришли промакедонские партии. Афинский оратор Динарх был поставлен в Коринфе в качестве македонского губернатора всего Пелопоннеса. Его умеренность вызвала большие похвалы, но само его присутствие означало установление македонского протектората. Этолийцы сопротивлялись упорнее афинян. Их гражданское ополчение в 10 тысяч человек отступило в горы и отбило нападение армии втрое большей численности. Зимой 322/21 г. Антипатр пытался уморить этолийцев голодом, но его отвлекли передвижения Пердикки в Азии. Он заключил с Этолийской лигой мир на умеренных условиях, и на этом Ламийская война завершилась.

3. Различные идеи свободы

Свобода индивидуума может быть абсолютна в сознании и в душе, поскольку она основана на самоуважении. Свобода гражданина, основанная на политическом самовыражении, зависит от прав и потребностей других граждан. А свобода государства, основанная на самоуправлении, ограничена правами и потребностями других государств. Например, в Афинах класс граждан пользовался политической свободой, за исключением 404–403 гг., до окончания Ламийской войны, а македоняне пользовались политической свободой до 197 г., когда их подчинил себе Рим. Ведущие государства Греции в IV в. вплоть до 338 г. понимали свободу во внешней политике как право подчинять себе более слабые государства, навязывая им марионеточные правительства, гарнизоны, требуя с них дань, а в крайнем случае прибегая к andrapodismos. Спарту, Афины и Фивы самоуправление интересовало меньше, чем гегемония – проявление власти над другими государствами. Но в то же время развивалась и другая концепция свободы, согласно которой государства были вправе сотрудничать и жить своей жизнью без марионеточных правительств, гарнизонов и дани, навязанных ими или навязанных им другими государствами. Крупные федеративные образования, такие, как Второй Афинский союз при его основании и Полисная лига в 362/61 г., понимали эту новую идею весьма широко. Филипп после победы при Херонее способствовал ее распространению. От него греческие государства получили устав свободы и самоуправления на условиях сотрудничества и уважения к другим государствам, а Александр в 336 г. последовал его примеру. Конечно, в некоторых цитаделях он разместил гарнизоны, но эта мера была одобрена Советом Греческой лиги как единого самоуправляющегося сообщества.

В 335 г. Фивы претендовали на свободу прежнего типа – на право подчинять себе другие государства Беотии. Настаивая на этом праве, фиванские беотархи отвергли предложенные Александром условия. Совет Греческой лиги, особенно те члены совета, которые в прошлом пострадали от проявлений фиванской свободы, проголосовали за andrapodismos Фив. Во время Ламийской войны Афины и Этолия заявляли, что сражаются «за свободу греческих государств». Возможно, они получили бы всеобщую поддержку, если бы общество считало, что македонские полководцы не намерены продолжать политику Филиппа и Александра и Афины и Этолия выступают за свободу сотрудничества и уважения к другим государствам. В реальности же на их призыв почти никто не отозвался, помня о примере Самоса и опасаясь, что Афины будут трактовать завоеванную свободу как раньше. Другие государства предпочитали свободу сотрудничества, которую обеспечили им Филипп и Александр.