Читать книгу "Игрушка судьбы - Клиффорд Саймак"

— Он не тот Декер, которого я знал, — согласился Шептун, — Он Декер, но другой.

— И еще он солгал нам, — сказала Джилл, — Сказал, что не знал о Мэри, покуда мы ему не рассказали. Но это ложь. Это невозможно. Центр уделяет огромное внимание своей безопасности. Мэри дважды проникала сюда, не подозревая, что она — шпионка. Она просто делала свое дело. Первый раз они, может быть, ее и упустили, но второй раз они уж точно ее заметили, потому что применили к ней свою систему психологической защиты, чтобы отпугнуть. Конечно, они не разобрались, кто она такая, потому что кому пришло бы в голову бояться Мэри?

— Да, ты права, — сказал Теннисон. — Наверное, они собрали о ней кое-какую информацию. И наверное, не слишком много. К тому же явно неудовлетворительного качества, поскольку имели дело не с живой Мэри, а с тем, что представляет собой Слушатель, когда отправляется в другие миры и пространства. Но ты права, Джилл. Они знали о ней и кое—что получили-таки. И что бы они ни получили, это наверняка заставило их призадуматься. И судя по тому впечатлению, которое произвел на меня здешний Декер, судя по тому положению, которое он тут занимает, он наверняка должен был знать про это.

— Не наболтали ли мы Декеру лишнего, Джейсон?

— Может быть. Не знаю. Нужно же было что-то ему рассказывать. Может быть, поначалу мы и чересчур много ему рассказали. До того, как я стал примечать, что он какой-то не такой. Я это только почувствовал, не более. Но с Мэри он явно оплошал. Все остальное было в полном порядке, но тут промашку дал. И есть в нем что-то такое, чего не было в прежнем Декере. Ты помнишь, что мы ему рассказали?

— Гораздо лучше я помню, чего мы ему не рассказали. Мы ни словом не обмолвились о роботах. Так что он, по всей видимости, понял, что Ватикан — учреждение, в котором работают люди. Мы не говорили также о религиозном уклоне изысканий. Мы не объясняли ему, откуда взялось название «Ватикан». Мы не говорили ему, что Мэри думала, будто нашла рай. Следовательно, можно надеяться, что он пребывает в убеждении, будто Ватикан — научное учреждение типа здешнего Центра.

— Даже если и так, — вступил в разговор Шептун, — то это его наверняка потрясло. Весь Центр потрясло, я думаю. Представляете себе их удивление: узнать, что в Галактике есть еще один Центр!

— Послушай, но неужели нам действительно удалось попасть сюда так, что они об этом не знали, то есть не знали до тех пор, пока мы, так сказать, не ступили на твердую землю?

— Уверен.

— Но когда мы попали сюда, нас, естественно, обнаружили сразу. Первая же сороконожка о нас сообщила.

— Больше всего меня волнует то, что они уже наверняка сделали наши снимки — как бы ни называлось то, чем они занимаются. Следовательно, сейчас они уже запросто могли реконструировать новых Джилл и Теннисона, кубоиды…

— А слышать нас сейчас они не могут?

— Думаю, нет, — ответил Шептун.

— Но здесь же есть пыльники. Значит, Центру известно, как они ведут себя и как разговаривают?

— Пыльников тут теперь уже мало осталось, — ответил Шептун. — А иногда их тут и совсем нет. Мой народ, по сути дела, к Центру не относится. Они консультируют Центр в случае появления чего-то нового, что может оказаться интересно для них. А что касается воссоздания пыльника, я сомневаюсь, что им это удастся. Ведь мы, в конце концов, — всего лишь беспорядочная масса молекул и атомов.

— Значит, пыльники в каком-то смысле эксплуатируют Центр?

— Можно и так сказать. Сотрудничества, во всяком случае, не было и нет. Мой народ слишком сильно рассеян по Галактике.

— Жаль, что я доверился этому Декеру поначалу, — посетовал Теннисон. — Я так обрадовался, когда его увидел! Увидеть старого друга в таком неожиданном месте… Я говорил с ним как с прежним Декером. И конечно, был слишком откровенен. А потом понял, что этот совсем из другого теста. Любезный такой. Декер сроду таким обходительным не был. И потом, Декер-II солгал несколько раз — я уверен, что солгал. Солгал, что ничего не слыхал о Мэри, солгал, что информация о нем хранилась в файлах лет сто, пока его не воссоздали. А я уверен, что пузыри реконструировали его немедленно. Наверняка они безумно хотели узнать, что за существо свалилось на них из космоса.

— Мне кажется, я понимаю, почему он так изменился здесь, — проговорила Джилл. — Целых сто лет, а скорее всего все двести, он был подвержен воздействию Центра. Он сроднился с этим местом, принял здешние воззрения, впитал здешнюю информацию, философию. Не знаю, есть ли тут какая-то общая философия, но мне почему-то кажется, что есть. Ему кажется, что с ним все в порядке, что он обрел свое место под солнцем, назначенное судьбой. Он — член… как он это назвал? Триады, кажется? Он в триаде с этим пузырем, которого зовет Смоки. Он и еще этот дурацкий сноп. Декер-II — не тот человек, которым был когда-то. Ему, вероятно, пришлось сильно измениться здесь, чтобы выжить. И нельзя винить его за это. Он делал то, что был вынужден делать. Конечно, Джейсон, он совсем не похож на того Декера, о котором ты мне рассказывал. Твой Декер не пытался приспосабливаться ни к кому и ни к чему. Жил как хотел, и плевать ему было на то, как живут другие.

— Ты сказала «триада»? — спросил Шептун, — Если не ошибаюсь, это значит «три»?

— Да, это значит «три».

— Но ведь их больше, чем три, — сказал Шептун. — Я считать умею. Их четверо.

— Четверо?

— Да, четверо. Еще Попрыгунчик.

— Попрыгунчик. Это что, та штуковина вроде осьминога, которая там все время прыгала?

— Да, это он. Он — часть Сноппи, и Декера, и пузыря.

— О господи… — прошептал Теннисон. — Но откуда тебе это известно?

— Известно. Не знаю откуда, но известно. В общем, пузырь и Попрыгунчик очень тесно связаны друг с другом.

— Давайте попробуем подытожить, — предложил Теннисон, — Мы здесь. Мы нашли это место, и это не рай. Нам нужно вернуться в Ватикан и рассказать, что это не рай. Но как мы можем это доказать? Просто сказать — чепуха, нам никто не поверит. А у нас нет времени околачиваться тут, искать вещественные доказательства.

— Да, нам нужно уходить, — согласилась Джилл, — Шептун, можешь отнести нас домой?

— А как быть с кубоидами?

— За них волноваться не стоит. Они найдут дорогу обратно. Если захотят.

— Думаешь, не захотят? А-а-а… понимаю! Они томились в доме престарелых и в кои-то веки выбрались на свободу.

— Значит, мы должны думать только о себе, — резюмировал Теннисон, — Меня беспокоит только одно: сколько времени уйдет на добывание доказательств и насколько опасно промедление. Как только пузыри воссоздадут другую Джилл и другого меня, они могут нас прикончить. А новыми нами могут воспользоваться, чтобы проложить себе дорожку в Ватикан.

— Но почему обязательно так? — спросила Джилл, — Мы тут сидим, дрожим, боимся пузырей. А может быть, все совсем не так обернется. Ведь этот Центр и Ватикан заняты примерно одним и тем же. А вдруг они захотят объединиться с Ватиканом?