Читать книгу "История Литвы с древнейших времен до 1569 года - Эдвардас Гудавичюс"

Сложившееся сословие горожан (мещан) стало определять экономическую политику великих князей. Гедимин заключил с Ливонией два торговых договора. Они предусматривали равноправие в урегулировании споров и определяли торговый путь из Ливонии в Вильнюс, считавшийся мирной зоной. Стремясь к тому, чтобы немецких купцов в Литве стало как можно больше, Гедимин пообещал не взимать мыто (таможенную пошлину) и не применять дорожное право (по которому упавший с воза товар переходил в собственность правителя страны). Во второй половине XIV в. роль вильнюсских купцов выросла настолько, что они были освобождены от мыта по всему Великому княжеству Литовскому. Расширялся круг торговых интересов. Во второй половине XIV в. были предоставлены льготы купцам из Торуня. В городах Литвы стало накапливаться определенное количество иностранных денег (преимущественно пражских /92/ грошей). Это позволило Ольгерду (Algirdas) ввести денежный сбор – т. н. серебщину. Воинская повинность для горожан стала связана с обороной городской территории.

Уже торговые договоры Гедимина свидетельствовали, что завязывается постоянное партнерство Вильнюса с Ригой и другими немецкими городами. На Литву распространились интересы горожан-немцев, проявилась и их демографическая экспансия. Поначалу возникали немецкие фактории, вскоре становившиеся колониями. Великие князья поощряли этот процесс: Гедимин поддерживал строительство в Вильнюсе храма для купцов (его появление указывало, что фактория превращается в колонию). В семидесятых годах XIV в. немецкая община в Вильнюсе настолько окрепла, что стала играть существенную политическую роль. Возникновение немецких общин в городах государств, находящихся к востоку от Германии, стимулировало переход этих городов к самоуправлению: им предоставлялось немецкое право как опробованный общественный эталон. Будучи наиболее богатыми торговцами и самыми квалифицированными ремесленниками, обладая немецким правом и являясь носителями идей самоуправления, немцы составили элиту городских поселений. Местных горожан было больше, но они не обладали таким социальным статусом. Большую часть населения городов составлял плебс, не наделенный правами горожан. Условия найма фактически делали его положение адекватным положению закладника в деревнях. Но и при этом города оставались привлекательными для бедноты, стремившейся избежать феодальной зависимости. И в Литве стало действовать общее для феодальной Европы правило: городской воздух делает человека свободным.

В Западной Европе поначалу возобладало крепостничество. И лишь по мере вовлечения двора в торговые отношения стали возникать города. Генезис городов Литвы идет из предкрепостной эпохи, когда двора еще не существовало. Соответственно, признаки развития феодализма проявлялись без определенной закономерности, они переплетались во времени, расслаивались и сливались. Но не следует забывать, что литовские города были слабыми и малонаселенными. За исключением Вильнюса и Кярнаве, на занятой литовцами территории городов не было. И два упомянутых города возникли в центре великокняжеского хозяйственного домена. Это были важнейшие резиденции монарха, и именно данное обстоятельство, а не общее экономическое развития края, стало тут стимулирующим фактором. Явления, подгоняющие социальное развитие, были слабы, они играли малую роль в экономике и политике. /93/ Литва развивалась как государство феодальной Европы, но это был крайне периферийный вариант, в большинстве проявлений лишь слабо имитирующий общественное развитие.

г. Государственная структура

Устранение удельных князей, возникновение сети замков и дворов объединило территорию Литвы в руках одной правящей династии. Землями управляли покорные агенты-наместники правителя и старосты замков. Границы земель утрачивали прежнее значение и менялись, сами земли зачастую мельчали: из провинций, различавшихся этнической спецификой, они превращались в административные единицы – волости (русский термин). Появился институт тиунов (слово, также заимствованное из русского языка) – организаторов исполнения повинностей, завершивший создание административной системы. Приблизительно со второй половины XIV в. эта система уже контролировала, пусть поверхностно, внутреннюю жизнь «полей» и волостей. Суд наместников и старост регулировал взаимоотношения жителей.

Сеть замков и дворов была становым хребтом государства, старосты и тиуны – его нервной системой, земельная рента – кровообращением. Управлять этим механизмом только при помощи совета, составленного из своих родственников и ближайших вассалов, великий князь был уже не в силах. Совет при великом князе расширился, включив в себя крупнейших наместников. Однако ни административные обязанности, ни сидение в совете еще не стали постоянными должностями, наместники и старосты считались временными поверенными правителя, а не уполномоченными с устоявшейся и юридически очерченной компетенцией. Государственные структуры все еще должны были опираться на сходы жителей (копы, kuopos), однако все очевиднее становились попытки ограничить их функционирование или подчинить их себе. Полевые сходы дополняли суд администраторов (тиунов), особенно в спорах о земельных границах. Нежелательные земельные и волостные сходы заменялись действовавшими в масштабе всего государства съездами княжеских представителей и вельмож еще сохраненных земель. Самые важные вопросы решал совет при великом князе, имевший лишь совещательный голос; набирал его сам правитель – заново к каждому заседанию. Кроме правящей династии во главе с монархом, другие государственные институты в XIII–XIV в. еще не сложились. Иначе и быть не могло, поскольку феодалы еще не сплотились в дворянство или боярство – слой, определяемый общим происхождением и юридически обозначенный. /94/

Правящая династия развивалась по мере усиления государства. На домен опирался великий князь (а при случае – и субмонарх). В крупных присоединенных княжествах правили его ближайшие родственники – братья и сыновья. Последние обычно наследовали братьям. Поэтому, будучи собственностью всей династии, Великое княжество фактически принадлежало только великому князю, право которого управлять доменом и изменять владения других членов династии было неоспоримо. Конечно, право требовалось – и довольно часто – подкреплять силой, но в таких случаях великий князь действовал не один. Создание группировок внутри правящей династии было неизбежным.

Ядро раннего монархического войска составлял слой военно-служилых, которые посменно осуществляли гарнизонную службу в замках. В случае опасности и накануне походов объявлялся призыв. Успех как оборонительных, так и наступательных операций определялся внезапностью и быстротой, поэтому ядро армии должно было быть конным. В актах XV в. по старой традиции военная служба определялась как служение с оружием и на коне, а готовность к войне оценивалась по степени чистоты оружия и сытости лошадей. Наместники и старосты были одновременно и военачальниками. Территориальные отряды считались подразделениями великокняжеского войска. Еще в начале XV в. сам правитель оделял их знаменами. В доступных источниках литовский флаг впервые упоминается в 1337 г. Не было четких ограничений по призыву военно-служилых из волостей. Еще в первой половине XVI в. бояре разных местностей становились под знамена то одной, то другой административной единицы.