Читать книгу "Нескучная философия - Андрей Цуканов"

Первые гуманистические тенденции в философии зародились в Италии. Они ярко выражены в творчестве великих художников слова Данте Алигьери (1265–1321), Франческо Петрарки (1304–1374) и Джованни Бокаччо (1313–1375). Данте в трактатах «Пир» и «Монархия» утверждал, что человеческая жизнь определяется, с одной стороны, Богом, а с другой – природой. Творческие силы человека есть образ и подобие Божественной способности творения.

Франческо Петрарка

Наиболее цельную философскую теорию гуманизма создал византийский неоплатоник, грек, живший во Флоренции, Георгиос Гемистос (1360–1425). Из уважения к Платону он даже принял новое имя – Плетон. И Бог, и Вселенная, считал он, существуют в вечности, Бог влияет на мир, но оба они подчиняются власти Необходимости. В своем развитии мир стремится уподобиться Богу, достичь гармонического единства. Большая роль в этом процессе гармонизации мира отведена человеку, как существу, наделенному разумом и волей – он есть среднее звено между Богом и миром.

Следующей вехой в развитии гуманистической философии эпохи Ренессанса стал спор о рабстве и свободе человеческой воли между создателем системы христианского протестантизма Мартином Лютером и одним из самых остроумных людей того времени, голландцем Эразмом Роттердамским. Несколько позже Эразма в Европе получил громкую известность еще один «заальпийский гуманист», француз Мишель Монтень (1533–1592), написавший знаменитую книгу «Опыты». Долгое время служивший членом городского магистрата, наблюдавший нравы многих людей, Монтень протестовал против лжи, лицемерия и ханжества и отстаивал принцип «независимой и самостоятельной человеческой личности», способной критически относиться к своим знаниям и поступкам. Особенно неприятны Монтеню были люди, лицемерно прикрывающие свои эгоистические устремления лозунгом «жить для других». На самом деле, считал он, такие люди хотят, как правило, лишь одного – использовать других людей в качестве средства для достижения своих корыстных целей.

Мишель Монтень

В эпоху Ренессанса появилось еще одно интересное философское направление – философия природы (натурфилософия). «Отцом» ее считается немецкий кардинал Николай Кузанский (1401–1464), разработавший концепцию пантеистической натурфилософии. Бог, по Кузанскому, бесконечно распространяется в бесконечной шарообразной Вселенной, Макрокосме, ограниченным подобием которого – микрокосмом – является человек. Поэтому человек есть не только часть целого, но и новое целое, индивидуальность, которая стремится к завершению, «наполнению себя собой». Человек, таким образом, является автономной личностью, чья внутренняя жизнь подчинена самой себе.

Николай Кузанский

Натурфилософом был и известнейший врач и ученый Парацельс (Теофраст Бомбаст из Гогенгейма) (1493–1541), ставший одним из прототипов для Легенды о Докторе Фаусте. Всякая реальность, по Парацельсу, имеет свое правило – архэ жизни (активную духовную жизненную силу). Кто сможет познать ее, тот сможет магически воздействовать на природу, поскольку все вещи взаимосвязаны и взаимозависимы.

Парацельс

Осознание человека как автономной единицы мироздания, его роль «среднего звена» в гармонизации мира в конце концов привели к постановке проблемы общественной, социальной жизни людей, государственного устройства. Стремление разрешить эту проблему привела к созданию англичанином Томасом Мором и итальянцем Томмазо Кампанеллой социально-утопических систем идеального государства. Начав с попытки определить место и назначение человека в этом мире, философия Ренессанса закончила прожектами сказочно-мистических государств, в которых «все должно быть хорошо». Это был тупик, выход из которого начали искать философы уже иной эпохи – Нового времени.

С больной головы – на здоровую

Детство и отрочество Никколо Макиавелли (1469–1527 гг.) прошли во Флоренции в весьма бурный для нее период. В городе-республике постоянно шла напряженная борьба за власть. А для большинства ее граждан наступила эпоха религиозной экзальтации. Фанатический проповедник Джироламо Савонарола провозгласил Христа королем Флоренции. Его мистические пророчества гремели в церквах, флорентийки носили под платьями вериги и власяницы, а на площадях города что ни день пылали костры, сжигавшие тех, кого осудил беснующийся изувер. В отличие от многих своих сограждан юный Макиавелли не поддался экстатическому гипнозу монаха и считал его более мошенником, чем пророком.

Никколо Макиавелли

Но вскоре время Савонаролы миновало, и сам он взошел на костер, а прах его был развеян по реке Арно. После свержения Савонаролы Никколо становится чиновником флорентийского городского магистрата – Синьории – и в течение 14 лет выполняет дипломатические поручения республики, после чего вернувшиеся к власти представители династии Медичи прогнали его со службы, арестовали и подвергли пытке. Затем – годы прозябания в деревне. Для Макиавелли, выше всего прочего ставившего свою карьеру, это время стало периодом глубокой тоски и отчаяния.

Странность личности Макиавелли состояла в том, что, с одной стороны, он всегда стремился к успеху, к карьере в сообществе людей, но, с другой стороны, презирал и самих людей, и их сообщество. Окружавшие его, сталкивавшиеся с ним люди чувствовали это, и потому, уважая и любя Макиавелли, как любят и уважают учителя, человека, который в чем-то выше их, они одновременно и чурались его, а часто даже ненавидели.

В изгнании и бедности он мог играть в карты с безграмотными мужиками и при этом рассуждать: «Так, спутавшись с этими гнидами, я спасаю свой мозг от плесени и даю волю злой судьбине – пусть она истопчет меня как следует, и я посмотрю, не сделается ли ей стыдно.»

Макиавелли все время бросал вызов судьбе, но не был ослеплен ни невзгодами, ни кратковременными успехами, потому что у этого странного философа была еще и другая задача: участвуя в политических играх, вглядываться в игроков, пытаясь уловить законы, на которых основана политика. А значит – создать философию политики.

В Италии в начале шестнадцатого века было на что смотреть и в кого вглядываться. На папском престоле – Александр VI Борджа. Его незаконнорожденный сын Цезарь Борджа, герцог Валентино, решил, пользуясь поддержкой отца, объединить под своей властью большую часть Италии. Флорентийская республика, обеспокоенная планами Цезаря, направила к нему своего посла, коим стал Никколо Макиавелли. Почти год пробыл он при герцоге, ведя с ним переговоры, а заодно пристально наблюдая, как ведет себя и что делает этот абсолютно беспринципный, жестокий и коварный, но такой успешный, по мнению Макиавелли, политик. На его примере Макиавелли потом будет анализировать феномен удачливого политика.