Читать книгу "У расстрельной стены - Сергей Зверев"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда, довольно быстро выяснилось, что разбитная Зинаида мастерски умеет только две вещи: с пулеметной скоростью печатать на машинке и скандалить. Что же касаемо щей, постирушек и домашнего уюта, то о них молодая жена имела весьма туманное представление. Любые попытки Дергачева как-то обустроить их теперь уже совместный быт натыкались на совершенно искреннее непонимание — Зиночка холодно пожимала налитыми плечами и презрительно фыркала: «Мещанство!»
Терпения Матвея хватило ровно на два года. После очередного выяснения отношений он сгоряча твердо решил развестись — благо развод в те годы был делом более чем простым. Но потом как-то быстро остыл и прикинул: «Ну, разведемся, а дальше что? От добра добра не ищут! Крыша над головой есть, баба постоянная под боком… А щей можно и в столовке перехватить!» Так и жили: от скандала до скандала — с недолгими периодами затишья и даже некоего подобия любви…
Из полудремы, в которую Матвей незаметно перекочевал из своих воспоминаний и размышлений о возможных грядущих переменах, его выдернуло возвращение Медведева. Начальник плюхнулся на сиденье, сердито хлопнул дверцей и отрывисто скомандовал:
— Заводи! В управление давай…
«Похоже, накрутили мужику хвоста… — мысленно усмехался Дергачев, покручивая баранку и краем глаза наблюдая, как Медведев нервно курит свой «Казбек» и морщится, думая о чем-то своем, явно невеселом. — Большие звезды на рукавах — оно, конечно, красиво и солидно, но за рулем как-то попроще и поспокойнее! Как говорится, подальше от начальства, поближе к кухне. Хотя… Иногда ведь и на кухне можно ненароком кипятком обвариться! Эх, жизнь…»
Москва, июнь 1936 года
Созданный под руководством товарища Сталина проект Конституции СССР есть величайшее выражение огромной и непрерывно растущей мощи Советского Союза.
Ляпушкина А., восьмидесяти пяти лет старушка из колхоза «Ударник», Пречистенского сельсовета, первой подписалась на новый заем в 35 рублей. «Я всеми силами стараюсь крепить колхоз, работаю не покладая рук и охотно отдаю свой трехнедельный доход взаймы государству», — заявила тов. Ляпушкина.
Огромный черно-масляный паровоз еще устало отдувался паром, остывая после долгой жаркой работы, а прибывшие пассажиры суетливо бегали, выкрикивая носильщиков, когда Матвей неспешно отошел в сторонку и со вкусом закурил, наблюдая беспокойную вокзальную жизнь.
Казанский вокзал, в принципе, ничем не отличался от других, уже известных Дергачеву вокзалов. Та же суета, та же разношерстная публика, разве что масштаб впечатлял. Так ведь все-таки Москва, а не какая-нибудь Жмеринка.
Матвей дымил «Беломором», лениво посматривал на крикливых бойких носильщиков в белых фартуках и прикидывал, что его красноармейский сундучок, пожалуй, стоит оставить в камере хранения, больно уж по-деревенски он выглядел, с головой выдавая провинциальность хозяина.
Далее следовало прикинуть план действий на ближайшие часы: сразу идти к Медведеву не хотелось — кто знает, когда еще представится возможность без спешки пройтись по новой Москве и полюбоваться столицей. Служба — дело такое, можно жить в городе годами и практически так ничего и не увидеть.
Матвей, аккуратно затушив окурок, бросил его в урну, прошел внутрь вокзала, прогулялся, с любопытством разглядывая убранство громады зала ожидания, и вышел на Комсомольскую площадь. На улице подошел к тележке мороженщика, добросовестно отстоял очередь и купил эскимо. Слегка стыдясь своей нетерпеливости, съел сладкий холодный столбик, облитый шоколадом, и тут же об этом пожалел, сразу захотелось пить. Возвращаться и искать буфет было лень. Но не таскаться же по столице с облезлым сундучком в руках!
Пришлось-таки вернуться, сдать на хранение свой багаж, потом зайти в туалет — ополоснуть лицо и вволю напиться воды из крана. После этого снова вышел на привокзальную площадь и выкурил еще одну папироску. Затем тщательно расправил под ремнем складочки гимнастерки и решительно пошел к остановке трамвая. «Вроде про двадцать девятый Медведев говорил? Мол, сядешь и через несколько остановок выйдешь на Лубянской площади — там не очень далеко. Кондуктор, если что, подскажет. Да что я — совсем из дикого леса?! Разберемся…»
По дороге Матвей поначалу старательно вертел головой, пытаясь увидеть-разглядеть какие-то достопримечательности, но быстро устал. В вагоне, несмотря на открытые окна, было жарко — уже через несколько минут он почувствовал, как гимнастерка прилипла к спине, а между лопатками щекотно сбегают струйки пота. Душная смесь из запахов пота, гуталина и дешевого одеколона вызывала тошноту и страстное желание как можно быстрее выбраться из весело позванивающей душегубки на свежий воздух.
Цепь красивых названий — Красные ворота, Сретенский бульвар, Чистые пруды — закончилась объявлением тетки-кондуктора: «Лубянская площадь! Выходим, граждане, не задерживаем!»
Матвей торопливо вышел из вагона и первым делом закурил. Окинул взглядом строгое здание, чувствуя одновременно и легкую оторопь, и гордость от своей причастности к невероятной силе, именовавшейся ныне «НКВД СССР»…
Дежурный, молодой парень с треугольниками сержанта Госбезопасности в петлицах, вежливо выслушал посетителя, просмотрел документы и суховато кивнул: «Ждите!» После чего позвонил по внутреннему телефону, коротко с кем-то переговорил и занялся своими делами.
Дергачев, стараясь держаться посолиднее, терпеливо ждал, незаметно рассматривая проходящих мимо мужчин — большей частью в форме. Кто-то предъявлял удостоверения, кто-то запрашивал разовый пропуск, а толстый мужик в светлой шляпе, непрерывно вытиравший лицо и шею платком, протянул дежурному бумажку — видимо, повестку — и долго выяснял, куда ему следует идти. «Ишь, как психует мужик! Небось чует кошка, чье мясо съела…» — мысленно усмехнулся Матвей и тут же увидел незаметно подошедшего к нему сотрудника.
— Дергачев?
— Так точно! — внутренне подобрался Матвей. — Я дежурному говорил, что…
— Идемте со мной! — распорядился мужчина. — Товарищ Медведев приказал устроить вас в общежитие. А ваши вещи?
— На вокзале оставил, — почему-то чувствуя себя виноватым, сказал Дергачев, — не таскать же по такой жаре! Вдруг товарищ Медведев в отъезде, или еще что… Я потом съезжу, заберу.
Следуя за мужчиной, он искоса посматривал на обтянутую гимнастеркой широкую спину и уныло размышлял о том, что для начала вообще-то могли бы и в столовую отвести, а уж потом и все остальное.
«Ладно, про столовую потом спрошу. Все равно надо будет на вокзал возвращаться…» — прикинул Матвей, чувствуя, как в душе ворочается нечто вроде сожаления об оставленном Воронеже — таком привычном и уже по-домашнему своем, и растет смутная неуверенность в том, что приезд в Москву был действительно правильным и верным решением. Но тут же вспомнил о Зинаиде и, мысленно сплюнув, решительно сжал зубы — ничего, на новом месте всегда так! Со временем все утрясется, образуется. Люди привыкают, и он привыкнет!
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «У расстрельной стены - Сергей Зверев», после закрытия браузера.
