Читать книгу "Творческая диета. Как сотворить идеальную фигуру - Джулия Кэмерон"

Кирсти Элли пользуется продуктами для похудения фирмы «Дженни Крейг»: от них ее вес падает, а самооценка растет. Она обещает, что скоро появится на шоу Опры в бикини. Однажды мы ловим себя на мысли: «Хотел бы я это увидеть», — и делаем все, чтобы претворить свое желание в жизнь. Международные стандарты красоты нашего времени диктуют нам, что «стройный» и «худой» — полные синонимы, хотя это не так. Модные журналы страница за страницей демонстрируют нам жеманно вышагивающих изможденных красоток.

«У меня даже рука толще, чем ее нога», — жалуется одна из моих знакомых, весьма дородная женщина, указывая на разворот с супермоделями в журнале «Вог». Редакторы грудью встают на защиту фотографий «живых вешалок», заявляя, что в этом и заключается работа модели — демонстрировать фантазию, а не реальность. Но разве фантазия не означает идеал, совершенство? Стало быть, идеал нашего общества — болезненная, вредная для здоровья худоба?

«Ненавижу зеркала в магазинах одежды, — говорит Эбби. — Они словно специально настроены показывать мой целлюлит. Я не могу купить купальник или вечернее платье. Я покупаю мешковатые, бесформенные, одноцветные вещи. Я знаю все уловки по ношению одноцветного: типа надевай тунику, чтобы визуально удлинить линию талии, или широкие брюки, чтобы скрыть излишние формы тела. Иногда я думаю: каково было жить в ту эпоху, когда хорошенькой считалась полная женщина, а не худая? Мне нравится девиз „Да здравствует разнообразие“, но претворять его в жизнь я, боюсь, пока не готова».

«Чувствую себя свинкой на убой», — заявляет симпатичная спортсменка Натали. С ростом 163 см и весом 57 килограммов, она занимается триатлоном и выглядит очень подтянутой. Тем не менее удовольствия от своей подтянутости она практически не испытывает. «Вообще-то я надеялась, что тренировки помогут мне стать совсем худой», — признается она.

Наши суждения — все равно что искривленные линзы. Мы видим здорового человека, а воспринимаем его как нездорового. Мы видим болезненную худобу, а воспринимаем ее как стройность. Наши критерии основываются на средствах массовой информации, и мы не можем достаточно критично относиться к образам, которые нам так активно навязывают. Возможно, наши мозги уже настолько промыты, что мы даже не в состоянии мыслить объективно.

Человеческое тело может быть самых разных форм и размеров. Не всем предназначено быть худыми. Округлая фигура ростом 157 см так же красива, как и тростинка ростом 178 см, — правда, обладательница первой, скорее всего, со мной не согласится.

«Я та, кто есть, и я имею то, что имею, — так актриса по имени Кэрри отзывается о своей фигуре — „песочных часах“. — Пять лет прожив в Лос-Анджелесе, я, поверьте, научилась спокойно воспринимать отказы. Девушка ростом 158 см и весом 50 кг явно не была тем, кого они искали. Будь я на двадцать сантиметров выше и с тем же весом — меня бы с руками оторвали».

«Идеалы красоты навязаны нашему обществу насильно, — говорит Розмари, агент по подбору актеров. — Я не смогу даже примерно подсчитать, сколько невероятно талантливых актрис считаются слегка толстоватыми, хотя на деле их вес даже немного не дотягивает до нормы. Я раз за разом наблюдаю, как роли дают худышкам, а нормальные девушки получают отказ. Такое положение вещей мне не нравится, но такова реальность нашего рынка».

Далеко не все живут в Голливуде, и далеко не всем приходится биться за работу с тысячами тамошних талантов. Но СМИ, и особенно модные журналы, берут пример именно с Голливуда. Можно жить хоть в Омахе, хоть на Аляске — представления о красоте все равно приходят из Малибу. Мы зачитываемся статьями, в которых детально описывается, как Бритни Спирс после рождения ребенка сбросила двенадцать килограммов за месяц. Это вредно, это небезопасно для организма, но мы все равно стремимся сделать то же самое.

Таблоиды пичкают нас слухами, а мы развешиваем уши. Кэти Холмс за месяц похудела на одиннадцать килограммов. Кейт Хадсон — на двадцать четыре за три месяца. Дается подробная комбинация, сколько они выполняли в день кардио- и силовых тренировок, сколько занимались пилатесом и йогой — эти женщины тратили по многу часов ежедневно на то, чтобы вернуться к съемкам и добиться той же легкой и тонкой фигуры, которая была у них до беременности. А беременность и связанное с ней увеличение веса считается чуть ли не катастрофой, концом карьеры, так что и небеременным приходится тщательно за собой следить. Другая сторона медали — анорексичные, худые как щепки Николь Ричи и Кира Найтли. «Я не анорексичка», — возмущаются и та, и другая; пусть так, но все равно они явно слишком тощие, чтобы считаться здоровыми. Недавно, разглядывая журнал «Пипл» с Мэри-Кейт Олсен на обложке, моя знакомая медсестра заметила: «Да мне и „Пипл“ читать не нужно, я и так знаю, что у нее анорексия». Правда это или нет, но Олсен завидуют, ей подражают, в который раз доказывая правоту поговорки, что женщина не может быть ни слишком худой, ни слишком богатой.

Избавляться от зомбирующего воздействия средств массовой информации нелегко. Понадобится немало мужества и независимости в суждениях, чтобы решить для себя: пышные формы могут быть куда соблазнительнее тощих «вешалок». Ведь есть же у нас примеры «аппетитных», фигуристых знаменитостей, которые привлекают к себе внимание всего мира. Дженнифер Лопес, сумевшая превратить свою попу в объект вожделения миллионов поклонников. Или Бейонсе, с изгибами в тех местах, в которых у многих и нет-то ничего, доказавшая, что красота и пышность форм могут идти рука об руку.

Аврора, рыжеволосая красотка с такой фигурой, что и Джессика Рэббит бы обзавидовалась, рассказывает историю своей жизни в Голливуде. «Как бы выразиться поскромнее? Я привыкла воспринимать себя как красивую женщину, да и мужчины всегда, кажется, относились ко мне именно так. И в Лондоне, и в Нью-Йорке я не сидела без работы, меня приглашали и в театры, и в кино. По предложению своего агента я решила попытаться пробиться в Голливуде. Сначала тамошние продюсеры пожелали, чтобы я выкрасила свои фирменные рыжие волосы в платиновый цвет. Потом — чтобы я „постройнела“ на пару размеров. Я пребывала в отчаянии и в самом деле покрасила волосы и села на диету. Калифорния — настоящая страна изобилия, здесь есть все, что хочешь, и я жила на салатах. Впрочем, я быстро поняла, что превратилась в стервозную блондинку, которую лишили необходимых питательных веществ. Когда я наконец получила работу, то роли мне доставались соответствующие моей внешности, — белобрысых стервочек, — и я три года пыталась избавиться от этого образа, изжить его. Только когда я влюбилась в латинского парня, обожающего, чтобы на костях у его женщины было хоть немного плоти, — вот тогда я задумалась над происходящим и поняла: я продала себя.

Теперь я снова рыжая, снова на шесть килограммов тяжелее и работаю в любимой киноиндустрии — но не как актриса, а как сценарист. Я просто не смогла выдержать давления, дабы добиться нужного соответствия системе».

Задание:

Каков ваш идеал красоты?

Хорошо ли вы представляете себе, что такое быть красивым, или вы жертва зомбирования СМИ? Соберите десять разных модных журналов. Купите плакатный щит (просто широкую фанеру) и клей. Потратив полчаса, изучите журналы, вырывая из них любые изображения, которые свидетельствуют для вас о женской красоте, и размещая их на доске. Затем поместите там же ваши собственные фото. Что вы видите? Достижим ли тот образ, который вы считаете красотой, или вы заведомо выкинули себя из игры, потому что просто не можете соревноваться с худой как палка фигурой, которой у вас никогда не будет? Красота — это стечение множества самых разных факторов: блестящие волосы, сияющие глаза, улыбка на губах, изящная шея, округлые грудь и бедра. Способны ли вы плыть против течения реки под названием «модные журналы»? Способны ли создать для себя идеал красоты, выработать в себе чувство стиля, не совпадающие с анорексичными нормами, которыми нас отовсюду пичкают?