Читать книгу "Стеклянная клетка. Автоматизация и мы - Николас Дж. Карр"

Закон Йеркса – Додсона оказался весьма уместным в исследовании последствий автоматизации. Он позволяет объяснить многие неожиданные последствия применения компьютеров на рабочих местах и в различных процессах. На заре автоматизации думали, что компьютеры с их программным обеспечением, взяв на себя исполнение скучной рутины, снизят нагрузку на человека и позволят ему лучше работать. Психологи исходили из допущения о том, что уровень нагрузки и эффективность труда находятся в обратной зависимости. Снимите с человека избыточное напряжение, и он станет с бо́льшим вниманием и умом относиться к работе. Реальность оказалась намного сложнее. Иногда компьютер умеренно снижает нагрузку, и это позволяет преуспеть в работе и обратить внимание на самые трудные ее участки. В других случаях автоматизация слишком уменьшает нагрузку, и качество работы падает, ибо стимуляция к труду смещается на левую сторону кривой Йеркса – Додсона.

Все мы знаем об отрицательных последствиях информационной перегрузки. Оказалось, что недостаток информации оказывает точно такой же отрицательный эффект. Благое намерение – облегчить труд человека – оборачивается ухудшением качества этого труда. Изучающие человеческий фактор ученые Марк Янг и Невиль Стентон нашли доказательства, что способность к концентрации внимания, на самом деле, снижается соответственно уменьшению умственной нагрузки. «В управлении автоматизированными системами, – утверждают авторы, – недостаточная нагрузка опаснее, чем чрезмерная, так как первую труднее почувствовать» [5]. Ученые выражают беспокойство в связи с тем, что апатия, порождаемая недостаточной информационной нагрузкой, может стать источником большой опасности при внедрении автоматизированных автомобилей. Если компьютер возьмет на себя труд крутить руль и нажимать педали, то человеку в машине просто станет нечего делать, и он отвлечется от дороги. Еще хуже то, что водитель, скорее всего, будет плохо знаком с принципами использования автоматизированного автомобиля и с сопутствующими рисками. Конечно, автоматизация позволит избегать мелких дорожных аварий, но в результате может возрасти количество крупных, так как человек, управляющий автомобилем, не будет готов к нештатным ситуациям. В худших случаях автоматизация, наоборот, предъявляет людям повышенные требования, нагружает их избытком работы и смещает ее результаты в правую часть кривой Йеркса – Додсона. Ученые называют этот феномен «парадоксом автоматизации». Марк Щербо, специалист по человеческому фактору из Виргинского университета (University of Virginia), говорит: «Ирония автоматизации, как показывают новейшие исследования, заключается в том, что такие системы часто увеличивают нагрузку и создают на рабочем месте обстановку нервозности и неуверенности» [6]. Если, например, оператор автоматизированного химического завода сталкивается со стремительно развивающейся нештатной ситуацией, то он должен успеть проследить за множеством мониторов, вводить в них нужные данные, не забывать о рутине и протоколе, реагировать на сигналы тревоги и принимать другие неотложные меры. Вместо облегчения нагрузки компьютеризация в этом случае предъявляет работнику дополнительные и сложные требования. Те же проблемы возникают и в самолетах, когда пилотам приходится вводить данные в бортовые компьютеры, читать информацию на мониторах и одновременно вручную управлять самолетом в экстренной ситуации. Каждый, кто сбивался с верной дороги, слушая инструкции компьютерного навигатора, на собственном опыте знает, к какому напряжению это приводит. Невозможно играть со смартфоном и одновременно вести автомобиль.

Мы узнали, что автоматизация несет с собой подчас трагическую тенденцию повышать сложность работы в моменты, когда она и без того предъявляет человеку чрезмерные требования. Компьютер, задуманный как средство снижения вероятности человеческих ошибок, иногда заставляет людей – как ударенных током мышей – совершать неверные действия.

Глава пятая

Офисный компьютер

В конце лета 2005 года уважаемая корпорация RAND выступила с волнующим пророчеством относительно будущего американской медицины. Проведя «самый подробный анализ из всех когда-либо имевших место, ставший возможным благодаря преимуществам электронной медицины», они заявили, что американская система здравоохранения сможет сэкономить более 81 миллиарда долларов в год и повысить качество лечения, если больницы и практикующие врачи автоматизируют ведение медицинской документации. Экономия и другие выгоды, обнаруженные RAND с помощью имитационных компьютерных моделей, отчетливо говорят о том, что – как сказал один из руководителей этого центра, – «…правительству и другим органам, которые платят за здравоохранение, давно пора активно продвигать в эту отрасль информационные технологии» [1]. Последнее предложение в приложенном к заявлению докладе намекало на желательную срочность нововведений: «Настало время решительных действий» [2].

К тому моменту, когда появилось сообщение об исследовании, проведенном RAND, суета вокруг компьютеризации медицины уже достигла своего апогея. В начале 2004 года президент Джордж Буш президентским указом создал инициативный комитет по внедрению высоких информационных технологий, который должен был оцифровать бо́льшую часть американской медицинской документации в течение десяти лет. К концу 2004 года федеральное правительство выделило миллионы долларов в виде грантов на приобретение больницами автоматизированных систем. В июне 2005 года Министерство здравоохранения и социального обеспечения (United States Department of Health and Human Services, HHS) создало специальную группу – «Американское общество за внедрение информатики в здравоохранение». Она состояла из чиновников здравоохранения и промышленников и должна была способствовать продвижению программы перевода медицинской информации на электронные носители. Исследование, проведенное корпорацией RAND и показавшее в обоснованных цифрах все выгоды такого действия, усугубило суматоху и подстегнуло дальнейшие расходы. Газета The New York Times позже писала: «Это исследование способствовало взрывоподобному росту доходов электронной промышленности и побудило федеральное правительство потратить миллиарды долларов на установку информационных систем в больницах и врачебных кабинетах» [3]. Вскоре после своего избрания президентом Барак Обама в 2009 году в своем заявлении о дополнительном выделении 30 миллиардов долларов для субсидирования приобретения электронных систем ведения медицинской документации сослался на цифры, приведенные в исследовании RAND. Лихорадка инвестиций продолжалась – триста тысяч врачей и четыре тысячи больниц воспользовались щедростью вашингтонской администрации [4].

В 2013 году, когда Обама был избран на второй срок, RAND опубликовала следующий доклад, который своей тональностью несколько отличался от первого. Речь снова шла о перспективах внедрения информационных технологий в здравоохранение. Блестящие перспективы скрылись из вида. Тон статьи был скорбно-виноватым. «Несмотря на то что использование информационных технологий в здравоохранении возросло, – писали авторы второго доклада, – качество и эффективность оказания помощи больным улучшились ненамного. Исследование эффекта от внедрения информационных технологий приводит к противоречивым результатам. Плохо и то, что совокупные расходы на здравоохранение в США возросли с 2 триллионов долларов в 2005 году до 2,8 триллиона в году нынешнем». Системы, установленные врачами и больницами на деньги налогоплательщиков, не могут связаться друг с другом. Важные данные о пациентах мертвым грузом лежат в отдельных лечебных учреждениях и не могут быть оперативно переданы в другие заведения, где в данный момент находится больной. Однако дело в том, что одним из величайших благодеяний внедрения электронной документации, по мнению авторов исследования RAND, должна была стать доступность медицинской информации на каждого больного в любом месте и в любое время. Однако из-за того, что разные больницы используют несовместимые между собой системы электронной регистрации данных, эта задача решена не была. Выражая уверенность в конечном успехе этого предприятия, специалисты RAND, признают, что «розовый сценарий», описанный в первом докладе, не получился [5].