Читать книгу "Флагман Флотилии. Выжить вопреки - Игорь Сорокин"

Нет, это путь в психушку, как минимум.

Осматриваюсь, все ждут моего ответа на высказанное мнение механика, фактически он сказал общее мнение на блажь командира. И они правы. Тогда мне впору просто бросить все. Одеть гидрокомбинезон с поддевкой всего самого теплого, что есть из вязаного, и, используя советский ребзилер ИСА, скользнуть в воду Дуная, вынырнуть где-нибудь на румынских берегах, потом тихонечко спуститься южнее, как советский диверсант, без документов и прочего, и добраться до Турции. Далее лучше всего в Аргентину, в Рио, как Остап Бендер хотел. Уж там-то я наверняка, с моими знаниями, мировую войну переживу и неплохо устроюсь.

Нет, у флотских есть девиз: «Погибаю, но не сдаюсь!» Под этим девизом и будем жить дальше. Вы еще, ребята, не знаете, как можно лапшу на уши вешать, с политологией не сталкивались. Даже местные комиссары еще не все секреты знают, аудитория у них не та – намного, намного наивнее.

– Товарищи военные командиры, корабельный военный комиссар и корабельный врач, вас это тоже касается, – перехожу на командный тон. Жесткие, стальные нотки, и почти полное пренебрежение над малодушием подчиненных стараюсь вложить в свой голос. – Кораблю поставлена задача, и если кто-то не согласен с решением командования, то он может изложить это в письменном виде, подав служебную записку в установленном порядке. Или записаться на прием к вышестоящему командованию.

Командование и партия доверили нам возможность до весны сделать модернизацию монитора. Основываясь на новых возможностях, отработать нашу новую корабельную организацию. Показать, чего мы достигли, и передать наш опыт на остальные корабли соединения, Черноморского флота и даже всего РККФ. Для этого нам уже сегодня выделили оконечность пирса, бронекатера и вспомогательные суда, которые сводят в экспериментальную корабельно-ударную группу. Целый взвод в течение полугода должен будет охранять нашу КУГ и корабль, в частности, с целью недопущения утечки информации. На корабле собираются поселить представителя особого отдела НКВД, который должен будет обеспечить сохранение секретности. Нам для взаимодействия и совместного освоения новых тактических приемов выделяют целую зенитную артбатарею 76-миллиметровых орудий. В тылу флота получено оружие и имущество на огромную сумму народных денег, чтобы мы могли оправдать доверие партии и командования. – Стараюсь свои идеи представить как идеи кого-то, страшно умного и высокопоставленного. И главное – даю делу политический окрас. – Нет, товарищи, так дело не пойдет. Вы, получается, с утра ждали, чтобы сказать мне, что все надо спустить на тормозах. Начнем заново. Объявляю новый срок – завтра, после 9.00 все опять собираемся в кают-компании. При этом каждый уже имеет простейший набросок работ по существу вопросов и мнение о реальных наших возможностях.

Вам, товарищ корабельный военком, время всего лишь полтора часа, так как после ужина, на политинформации, вы уже должны будете объяснять краснофлотцам и старшинам цели экипажа на следующие четыре месяца и до лета включительно. И не забудьте подключить сегодня же актив коммунистов и комсомольцев, основных и главных вдохновителей корабельных мероприятий. Шахтеры стахановское движение создали, мы тоже должны ассоциировать нашу службу в этот период как флотский стахановский прорыв. Товарищ Федоренко, не мне вас учить, я сам жду вашей помощи. И еще. Несмотря на желание помочь, в целях соблюдения режима наши активисты не должны забывать, что любопытство в секретах должно быть только в меру допуска. Никто не должен вникать в технические новинки, кроме тех, кто к ним допущен. – О секретах говорю для того, чтобы иметь возможность ограничивать любопытство политработников. Иначе придется по каждой мелочи им докладывать и диспуты терпеть. – Товарищ корабельный врач, вас также касаются новшества на корабле. Лекарства, к примеру – для лечения гангрены, англичане изобрели пенициллин, на основе грибковой плесени. Флеминг, кажется, открыл это лекарство. Так что, будьте любезны, разберитесь. Наш корабельный лазарет должен быть готов к лечению сотен раненых. Представьте, что мы эвакуируем раненых, уложенных на всей верхней палубе рядом друг с другом, а в это время наши комендоры, во главе с раненым Павлом Кручининым, отбивают атаку авиации. Жду от вас черновика проекта такого учения. Что вам понадобится для этого учения?

Переключаюсь на командиров БЧ:

– Уважаемый командир БЧ-5 и командир БЧ-2, хочу напомнить вам, что с этого лета немецкие пикировщики в хвост и гриву колошматят английских моряков. Те бегали, бегали и, наконец, добегались – стали выполнять противовоздушный маневр. Румынская авиация, оказывается, уже имеет целый полк таких бомбардировщиков.

Назовем этот маневр «Коордонат». Когда «юнкерс» сваливается в пике, корабль дает самый полный ход, какой только может, срывая все пломбы и ограничения с двигателей; может, вы, товарищ инженер-капитан, еще какой двигатель добавите. Главное – избежать движения корабля к упрежденной точке, куда пикировщик бомбу бросил. За 24 секунды корабль должен убежать от прежнего курса куда подальше. Здесь сигнальщики, рулевой и машинист ходовой рубки действуют самостоятельно. Сигнальщик увидел пикирование на корабль и истошным голосом кричит: «Пике», командир БЧ-2, или командир корабля, или вахтенный офицер командуют: «Коордонат», а рулевой и машинист телеграфа немедленно сами все делают. Рулевой заваливает руль «Лево на борт», машинист сам выставляет «Самый полный» и кричит в машинное: «Коордонат. Самый, самый полный». В машинном срывают все пломбы и еще что-то делают, но выжимают из машины все, что могут и не могут. По окончании поворота на 90 градусов (вправо или влево – смотря по обстановке) рулевой опять заваливает самостоятельно руль в противоположную сторону, пока вновь корабль не повернет на 90 градусов. Пока бомбы не упадут, корабль идет новым курсом на максимальном ходу. Бомбы упали, тогда машинист снижает ход до старого уровня.

Вот такие планы учений от боевых частей и корабля я жду завтра к вечеру. Еще. Может, завтра, а может, через неделю к нам подселятся краснофлотцы со спецподразделения, которые будут учиться воевать с нами и против нас, а также отвечать за охрану и пропускной режим на корабль и территорию КУГ. Помощник и боцман, разберитесь с условиями их проживания на корабле. Им придется предоставлять отдельный кубрик. Жду ваших предложений. На этом все, совещание объявляю законченным. Сегодня механик – старший на корабле. Все остальные свободны.

Выхожу из кают-компании весь мокрый, оставляя командиров БЧ наедине. Им теперь деваться некуда.

Интересно, о чем будет говорить краснофлотцам корабельный военком, когда он сам еще не в полном курсе всего объема работ и мероприятий. Жалеть его все равно не надо. Эти ребята говорить и вдохновлять будут, а как что, сразу за спину командиров спрячутся. Знал я одного замполита части. Такой был «коммунист» и так далее, одному офицеру кандидатский стаж в партию угробил, по личным мотивам, а как только через несколько месяцев страна развалилась – первый сдал партбилет. Но были и настоящие политработники, с которыми дружбу иметь не зазорно. Не будем загадывать, посмотрим, что получится у меня с моим корабельным комиссаром, через полгода все равно вместе под бомбами окажемся.