Читать книгу "Быть избранным. Сборник историй - Елена Татузова"

На когда-то вероятно ярко-жёлтом, а теперь выгоревшем до бледно-жёлтого фоне, было нарисовано огромное белое яйцо и здоровенными полинявшими буквами написано: ПТИЦЕФАБРИКА «СЕВЕР».

Давно же сказано: краткость – сестра таланта. Чего мудрить-то. Написали коротко и понятно. А птицефабрика, она и в Африке птицефабрика. И почему именно «Север»? Загадка.

Юля вспомнила про подарок от отца Никифора: интересно, что же она себе выбрала? Она полезла в сумку, и послушные пальцы тут же нащупали упругие пупырышки. Она достала тугой свёрточек размером со спичечный коробок и торопливо разорвала хрустящий целлофан. На ладонь выпал глиняный расписной подсвечник. В центре – нарядный пасхальный кулич с отверстием для свечи, а вокруг него венком – крашеные яйца. Ничего необычного. Стандартный Пасхальный набор. Но применительно к ситуации, подсвечник выглядел очень знаково.

Ей стало смешно. Она переводила взгляд с ладони на огромное плакатное яйцо.

«А ведь это моё маленькое чудо, сотворённое лично для меня, – подумала она с замиранием сердца и к горлу подступили слезы. – Чудо, незаметное и непонятное для других. Но имеющий глаза, да увидит[9].

Она взяла не глядя, слепленную детскими руками глиняную безделушку, тем самым сделав свой выбор. И это стало ее послушанием и милостыней. Небо словно посылало ей шанс: хотела творить добрые дела, так твори.

В это время Надежда Сергеевна металась из кабинета в кабинет, умоляя сделать, что-нибудь. На фабрике завис компьютер, и она не могла забрать те две сотни яиц, за которыми и приехала. Компьютер не желал распечатывать накладную, а без неё ей не могли отпустить товар.

Она сидела в кабинете директора, жалуясь на свою беду.

– Не переживайте, – успокаивал он её, – не останетесь вы без яиц. Мы не закроемся, пока вас не обслужим.

– Ой, мне так неудобно, там под окном меня машина ждёт. Сказала, что за пять минут управлюсь, а сама здесь застряла, – жаловалась она.

Директор глянул в окно.

– Это ваш что ли там чёрный джип стоит? – спросил он недоверчиво.

– Да, это меня привезли, – отчего-то густо покраснела Надежда Сергеевна, будто сказала что-то постыдное.

– Да-а… кх-кх… вот, значит, на каких машинах наша церковь за яйцами приезжает, – сказал директор с горькой усмешкой. – Мда… А ведь всё жалуетесь, плачетесь, говорите, что бедные. Одно враньё кругом, одно враньё… Мы вам тут яйца какие-то дарим копеечные, а у вас вон, джипы, – кивнул он головой в сторону окна. – Спасибо, что вы хоть без охраны, и автоматчики у меня за спиной не стоят, – едко сказал он.

– Да что вы такое говорите, Господь с вами! – возмутилась Надежда Сергеевна, аж подскочив на стуле, – Какой обман? Какая охрана? Какие джипы? Это совершенно посторонний человек! Я ведь и имени её даже не знаю. Я же её прямо на улице поймала. Она, видно, на службу в храм приезжала. Там я её и встретила. Вот добрая душа, теперь страдает из-за меня, – сокрушалась Надежда Сергеевна.

– На улице? Что, разве такое бывает? – не поверил директор.

– Бывает, когда богоугодное дело делаешь, всё бывает, самое невозможное, – заверила она.

– А там, что женщина за рулём? – снова глянув в окно, спросил он.

– Да, женщина. У неё, наверное, семья, деточки дома ждут, а она из-за меня тут сидит. Помогите, пожалуйста, сделайте, что-нибудь, миленький, золотенький вы мой, – жалобно сказала она.

– Ну, так делаем, приехал уже мастер, возится там. Больше ничем не могу помочь. Идите, хоть скажите ей что-нибудь, объясните, в чём дело, а то мается, наверное, человек, теряется в догадках.

– Ой, мне даже страшно, – прижала Надежда пухлые руки к груди, – сейчас, может, кричать начнёт, ругаться на меня. А то вдруг возьмет да уедет? Выставит мои сумки, и поминай как звали, а я отсюда чем буду добираться, да ещё с яйцами?

– Да не бойтесь, не съест же она вас, – приободрил её директор, – покричит, да перестанет.

Юля увидела, что с крыльца медленно спускается Надежда, грустная и с пустыми руками. Она сама вышла из машины ей навстречу.

– Что случилось? – спросила она. – Яйца к нашему приезду кончились?

– Да вот беда, – развела руками Надежда в ответ, – компьютер сломался. Вы уж простите меня, Христа ради, что втянула вас в это дело, – сказала она виновато, зябко кутаясь в платок, словно защищаясь.

От переживаний она, казалось, стала ещё меньше ростом, чем была, хотя и до этого едва доставала Юле до плеча.

– Да ладно, ничего страшного, – неожиданно весело ответила Юля, – я там, где мне положено быть, не переживайте. Всё нормально.

Надежда Сергеевна с удивлением посмотрела на неё.

– Как вас, простите, зовут-то, милая? – несмело спросила она.

– Юлией.

– Спасибо вам, Юленька, Господь отблагодарит вас за вашу доброту, – с чувством сказала она.

– Уже отблагодарил, – улыбнулась в ответ Юля. – Так, что не волнуйтесь, я буду ждать, сколько надо.

– Ну что, живы? – спросил директор, – Не покусала она вас со злости?

– Не-ет, она даже смеётся, – растерянно ответила Надежда Сергеевна, возвращаясь в его кабинет, – говорит, что будет ждать столько, сколько надо. Говорит, что ей, почему-то здесь и нужно быть. Ох, видно, услышал Бог мои молитвы.

– Надо же, – удивился директор, – а говорят, что на джипах одни бандиты ездят. Да и вообще, как-то принято считать, что раз богатый, значит, негодяй.

– Нельзя так говорить, – мягко укорила Надежда Сергеевна, – пусть Господь сам людей судит, какие они там есть… Я ведь тоже, грешным делом, не ожидала, что она поедет, – после паузы покаялась она, – но других машин там не было, только эта. Словно, она там специально стояла. У меня просто выхода другого не было. Думаю, ну, если откажет, то пойду к дороге, буду голосовать, проситься, чтобы кто помог. Хотя, кто же задаром повезёт? Ну, я, как всегда, мысленно призвала Богородицу на помощь, и решилась, подошла. Так вы знаете, она меня ещё и на хлебозавод возила, за куличами.

– Да-а, – рассмеялся директор, – полный комплект получается: куличи да яйца.

К воротам храма они подъехали уже в четверть десятого вечера. Выгрузились.

– Это тебе, голубка моя дорогая, – пропела неунывающая Надежда Сергеевна, протягивая Юле кулич. – И даже не думай отказываться.

– Не буду, – засмеялась Юля, забирая кулич и ставя его к остальным девяти. Их снова стало десять. «Да не оскудеет рука дающего»".

– И вот это тоже, – протянула Надежда несколько перевязанных шпагатом лотков. – Сам директор дал. Лично для тебя. [10]