Читать книгу "Балтийцы (сборник) - Леонид Павлов"

– Где капитан? – спросил он.

Представительный немец в форменной фуражке и пальто приподнялся и спросил, что угодно.

Старший офицер передал ему по-немецки приказание командира вернуться немедленно на пароход и привезти все судовые карты.

– Торопитесь. Даю сроку пять минут, после чего пароход будет утоплен, – добавил командир сухо и сжато, пуская в руке секундомер. Капитан заикнулся, что не успеет так скоро, но командир перебил его, объявив, что если он не успеет, то будет утоплен вместе с пароходом.

Шлюпка с взволнованным капитаном погребла обратно. Сбросив пальто, капитан судорожно быстрыми движениями вскарабкался по штормтрапу наверх, дальше бегом на мостик и в штурманскую рубку. Минуту спустя он выскочил оттуда с тяжелыми свертками карт и, подбежав к поручням, в беспорядке сбросил карты на переполненную людьми шлюпку. Затем и сам стремглав скатился по трапу с мостика на палубу и с палубы в шлюпку.

Роковые пять минут минули, когда шлюпка находилась на полдороге между пароходом и нами. Командир повернул рукоятки машинного телеграфа и стал разворачивать лодку, направляя кормовые аппараты к пароходу. Пароход медленно подходил на прицел.

– Товсь, – тихо сказал командир.

– Товсь, – передалось в рубке.

– Товсь, – отдался заглушенный голос в кормовом отсеке.

Немецкие шлюпки подошли к борту лодки и уцепились за наши трапы. Люди напряженно уставились на пароход, не шевелясь, не говоря ни слова…

Кормовые аппараты медленно подкатились к линии придела.

– Пли, – сухо произнес командир.

– Пли, – повторили в рубке.

– Пли, – глухо отдалось в кормовом отсеке.

Лодка точно чихнула. Шипящий короткий вздох раздался в корме ее, и белая пенистая струя, точно костлявая рука смерти, потянулась к пароходу… Все застыли, устремив глаза на острие струи, которое все ближе и ближе подкрадывалось к пароходу… Секунды казались минутами. Струя удлинялась медленно и неуклонно. Вот она коснулась кормы парохода… И все еще ничего… Одна секунда… другая… И вдруг точно что-то дернуло пароход за корму. Лодка как-то звеняще и резко содрогнулась, а над кормой парохода с сухим треском стремительно взлетел черный столб дыма, обломков и щепок. Они сыпались вокруг нас, но никто не замечал их, не в силах отвести глаз от парохода. Он сразу осел кормой, как раненый зверь приседает на задние лапы. Нос задирался все выше и выше. Обнажилась подводная часть, сначала красная, потом ржаво-желтая. Корма заливалась водой. Течение сближало нас. Мы были совсем близко. Зрелище было жутким от необычайности: пароход вдруг стал на попа, строго перпендикулярно к поверхности воды. Огромное мокрое красное днище вздымалось к небу, пугая своей неустойчивостью и неестественностью положения. Крюки, анкерки, бухты троса и прочие предметы с грохотом сыпались из-под полубака в воду. За вьюшку с буксирным перлинем судорожно цеплялась кошка, мяукая и извиваясь. Не удержавшись, она оторвалась и, крутя в воздухе хвостом, полетела вниз.

Вода подходила к дымовой трубе. Волна хлынула в трубу. Еще несколько мгновений – и раздался новый взрыв. Опять щепки, обломки и угольная пыль столбом взвились вверх, мешаясь с облаком пара из разорвавшихся котлов. После второго взрыва пароход, сохраняя строго вертикальное положение, стал погружаться с необычайной быстротой, точно вонзаясь в воду. Через несколько секунд он скрылся бесследно и навсегда. Волны сомкнулись над ним, холодные и мрачные… Все молча смотрели на них, подавленные необычайным волнующим зрелищем.

– Капитана возьмем с собою, – прервал молчание командир.

Старший офицер передал по-немецки приказание командира, и капитан парохода вскарабкался к нам на мостик. Он натянуто улыбнулся и снял фуражку. Командир молча указал ему на входной люк, жестом предлагая спуститься вниз.

Капитан утопленного парохода, видимо, спал перед происшествием, так как был в пальто прямо на рубашку. За ним вслед с одной из шлюпок бросили его жилет, сюртук и несколько тяжелых свертков карт.

– Приготовиться к погружению, – приказал командир. – Отваливайте! – махнул он немецким шлюпкам, все еще цеплявшимся за наш борт. Сидевшие в них люди уже пришли в себя и рассматривали нас любопытными взорами. Женщины улыбались, ежась от утренней прохлады, и кутались в теплые платки.

Не видя с нашей стороны никаких жестоких намерений, шлюпки отошли от нашего борта и спокойно принялись ставить паруса. До берега было около 30 миль.

– Заполняй балластные. Лишние – вниз, – приказал командир. Помпы загудели с протяжным воем. Люди сошли вниз. Лодка стала уходить на глубину.

Старший офицер обходил палубы и поздравлял команду от имени командира и офицеров с первым успехом.

Записав точную широту и долготу утонувшего парохода «Гера» – Бремен – и проложив новый курс, я принялся рассматривать немецкие карты. В них обнаружилось много чрезвычайно важного и ценного материала – не для читателя, конечно, а для оперативного отдела Штаба флота. Капитан был подвергнут допросу. Он отвечал вежливо и обстоятельно, но видно было, что многое скрывал. Записав сведения об утопленном пароходе, я предложил ему собственноручно внести в мою книжку его имя и фамилию. Прежде чем сделать это, он долго и недоверчиво рассматривал написанное выше, вероятно, опасаясь подписать что-нибудь, ему неизвестное. Тогда я перевернул страницу и предложил ему написать его имя на первой строке сверху. Он успокоился и с достоинством начертал: Karl Stindt.

Старший офицер отвел ему койку в носовой палубе и велел за ним присматривать. Ему предложили обед, но он не прикасался ни к чему. Сняв пальто, сгорбившись, сидел на своей койке, упорно смотря в одну точку.

В течение нескольких часов лодка шла под водой. Командир и старший офицер попеременно стояли у перископа, рассматривая, что делалось вокруг. Множество пароходов прошло навстречу, неся нейтральные флаги и нейтральные марки на бортах. Какой-то шведский пароход с радиотелеграфом остановился у шлюпок с «Геры», снял людей и поднял шлюпки на палубу. С этого момента наше присутствие здесь переставало быть тайной. Погоня за нами была неизбежна. Приходилось быть начеку и напряженно всматриваться в каждый силуэт на горизонте.

Через три с половиной часа на месте потопления «Геры» показался четырехтрубный миноносец, который переменными курсами стал обследовать море. Вскоре он приблизился к нам настолько, что мы вынуждены были убрать перископы и погрузиться на 100 футов. Несколько раз над нами слышна была работа винтов.

Около четырех часов пополудни, когда хождение над нами прекратилось, командир решил осмотреться. Быстро пройдя жуткий слой от 30 футов до поверхности, слой, в котором мы, будучи еще слепы, могли быть протаранены случайно проходящим над нами судном, мы подняли перископы и осмотрелись вокруг…

Погода стихла. День по-прежнему солнечный и ясный. По-прежнему по обе стороны от нас многочисленные пароходы бороздят бирюзовую синеву моря. Миноносца не видно, но много неизвестных дымков на горизонте. Прямо по носу пароход с типично немецкой черно-белой окраской. Командир медленно отводит лодку немного в сторону от курса с расчетом пройти от встречного парохода в расстоянии кабельтова. У одного перископа командир, у другого я. Иногда уступаю место старшему офицеру.