Читать книгу "Бунтующий флот России. От Екатерины II до Брежнева - Эдуард Чухраев"

Итак, еще раз заметим: бунт на Камчатке действительно организовали ссыльные люди. Но основной состав бунтовщиков пердставляли служилые люди: военные моряки, казаки и морские промысловики. Очень важно иметь в виду, что среди восставших не было единства. Основная часть их связывала свою будущность с Россией. Следуя первоначальным планам, мятежники намеревались сразу пристать к берегам Сахалина или Южным Курильским островам. Там при новом сложении обстоятельств искать пути к своей свободе, но в России! А вот у Бениовского и еще нескольких его ближайших сообщников были другие планы – бежать за границу и там решать свои мятежные дела. Их мало интересовала судьба России. Фактически Бениовский использовал основную массу камчатских бунтовщиков в своих корыстных целях. И, прежде всего, заложниками этих целей оказались военные моряки – участники бунта, без которых не состоялся бы и сам бунт, и необычная одиссея галиота «Святой Петр».

О большерецком бунте 1771 года и о его руководителе – Августе Морице (Мауриции) Бениовском – написано немало. Но на взгляд авторов настоящей книги, ни в исторической, ни в художественной литературе не сделано серьезной попытки рассказать не только о руководителе бунта и его ближайшем окружении, но и о тех людях, которые поддержали этот бунт в камчатской столице, а потом бежали на захваченном казенном галиоте «Святой Петр» из Чекавинской гавани большерецкого устья в Китай. В том числе очень мало информации о военных моряках – участниках этого бунта.

Среди камчатских бунтовщиков и беглецов на галиоте «Святой Петр» были военные моряки: штурман Максим Чурин (командир галиота «Святой Петр»), штурманский ученик Дмитрий Бочаров (командир галиота «Святая Екатерина»), матросы из присыльных арестантов (расконвоированные, исполнявшие наказание в качестве матросов) Алексей Андреянов, Григорий Волынкин, Степан Львов, Василий Семяченков (все с галиота «Святой Петр»), «матрозы Охотского порта» Василий Ляпин, Петр Сафронов, подштурман Алексей Пушкарев, штурманские ученики Герасим Измайлов и Филипп Зябликов (последние насильно уведены на галиоте «Святой Петр»), матросы Василий Потолов, Петр Софронов, Герасим Береснев, Тимофей Семяченков (с галиота «Святая Екатерина»). То есть значительную часть беглецов-бунтовщиков составляли военные моряки. На наш взгляд, причины бунтарского бегства этих военных моряков с Камчатки носят, увы, совсем не романтический, как принято сегодня считать в исторической, а тем более в художественной литературе, а драматический и даже трагический характер. Потому что у многих из этих бунтарей было достаточно оснований для борьбы за справедливость, поруганную честь, разбитые надежды, растоптанное счастье. И Бениовский ловко использовал эти ситуации, связал людей ложными надеждами и столь же ложной клятвой, которой первый и изменил.

Идея о побеге на военном корабле созрела у Бениовского в Охотске, где он вместе с ссыльными шведом майором Винбландом и еще тремя русскими, отправленными в вечную ссылку на самый край русской земли, – Степановым, Пановым, Батуриным, – оказался в 1770 году. Охотским портом в то время командовал Федор Христианович Плениснер. Немец по происхождению, он родился в Курляндии (Западная Латвия), служил в конной лейб-гвардии. Был переведен в Якутск. Затем за «некоторую вину» в 1737 году, то есть при императрице Елизавете, он был наказан плетьми и сослан в Охотск «на житье вечно». Витус Беринг в 1738 году пригласил Плениснера в свою экспедицию в качестве художника. После экспедиции Плениснер получил освобождение и даже вернулся в Москву. Затем он снова уехал на Дальний Восток, где занимался географическими исследованиями и организацией экспедиций. В частности, он отправил на морской многовесельной байдаре на Южные Курильские острова казачьего сотника Ивана Черного, который составил описание около 1200 км Курильской гряды, а также составил подробную карту тех мест, где он побывал. С карты этой потом были сняты копии, одна из которых должна была храниться в большерецкой канцелярии. Копии делал бывший канцелярист, разжалованный в казаки Иван Рюмин. Конечно, это было очень полезное описание для тех, кто хотел совершить побег с Камчатки на корабле.

В 1770 году Плениснеру было за 60. Встретил он Бениовского и других ссыльных радушно, определил их на постой в хорошие дома и предоставил полную свободу перемещения. Здесь они были расконвоированы и отпущены на волю – до той поры, пока не будет снаряжен в дорогу галиот «Святой Петр», совершающий постоянные казенные (то есть обеспечивающиеся Охотской военной флотилией) переходы из охотского порта в большерецкий на Камчатке. Уже тогда у Бениовского родилась идея захватить этот корабль и на нем бежать в Японию. Талант авантюриста позволил ему сколотить команду для побега. Никто не обращал в Охотске ровно никакого внимания на ссыльных – их здесь, кроме этих пятерых, находилось столько, что и упомнить всех просто невозможно.

Скоро Бениовскому с товарищами удалось сойтись ближе с некоторыми членами экипажа «Святого Петра». К заговорщикам, кроме матросов Андреянова и Ляпина, примкнули также матрос Григорий Волынкин и, главное, командир галиота штурман Максим Чурин. Нашли они сочувствующих и на берегу. Сержант Иван Данилов и подштурман Алексей Пушкарев помогли с оружием – к моменту выхода галиота в море, 12 сентября 1770 года, каждый из заговорщиков имел по два-три пистолета, порох и пули. План захвата галиота был чрезвычайно прост: дождаться шторма и, как только пассажиры укроются в трюме, задраить люк и уйти на Курильские острова, где и оставить всех не желающих продолжить плавание до Японии или Китая, а с остальными идти дальше, куда получится. Шторм разыгрался у берегов Камчатки. И такой, что галиот вышел из него без мачты, изрядно помятый. Продолжать на нем плавание было бессмысленно, и Чурин повернул галиот на северо-восток, к устью реки Большой.

В Большерецке вновь прибывшие ссыльные встретились со своими товарищами по несчастью – государственными преступниками, уже не один год, а то и не один десяток лет прожившими в этих местах: камер-лакеем правительницы Анны Леопольдовны, матери малолетнего императора Иоанна VI, Александром Турчаниновым, бывшим поручиком гвардии Петром Хрущевым, адмиралтейским лекарем Магнусом Мейдером. Встретились и сошлись накоротке, так как всех их объединяла общая ненависть к тогдашней императрице Екатерине II. С Хрущевым Бениовский вообще подружился (они жили в одном доме, учили детей местных начальников и разработали новый план бегства с Камчатки).

В феврале 1771 года в Большерецкий острог пришли тридцать три промышленника-зверобоя во главе с приказчиком Алексеем Чулошниковым – все они были с промыслового бота «Святой Михаил» тотемского купца Федоса Холодилова и шли на Алеутские острова промышлять морского зверя. Три года готовил Холодилов свою экспедицию, все чего-то ждал, выгадывал, а тут, будто на него что нашло, – послал в море в период свирепых зимних штормов. Но и подвела его жадность – в один из таких штормов, что преследовали «Михаил» на всем его пути до Камчатки, выбросило бот в устье реки Явиной (южнее Большерецка) на берег.

Тогда и появился у промышленников Бениовский. Он взялся уладить все недоразумения, поговорить с начальством и – больше того – обещал промышленникам помочь добраться до легендарной на Камчатке Земли Стеллера, той самой, что искал Беринг, а потом и другие мореходы. Для себя же Бениовский просил сущий пустяк – на обратном пути завезти его с товарищами в Японию. Однажды вечером Бениовский пришел к промышленникам с зеленым бархатным конвертом и открыл им государственную тайну. Оказывается, он попал на Камчатку не из-за польских дел, а из-за одной весьма щепетильной миссии – царевич Павел, насильственно лишенный своей матерью Екатериной прав на российский престол, поручил Бениовскому отвезти это письмо в зеленом бархатном конверте римскому императору. Павел просил руки дочери императора, но Екатерина, каким-то образом узнав об этом, приставила к собственному сыну караул, а Бениовского с товарищами сослала на Камчатку. И вот, ежели промышленники помогут ему завершить благородную миссию к римскому императору, то и они «…от притеснения здешнего избавятся». Бениовский предложил на боте «Михаил» отправиться в испанские владения, на свободные острова, где всегда тепло, люди живут богато и счастливо, не зная насилия и произвола начальства. Ему поверили.