Читать книгу "Тайны Палм-Бич - Роксана Пулитцер"

Он подплыл к лестнице, взобрался по ней и направился к бельведеру. Стало быть, она принадлежит к категории застенчивых. Она согласна на секс в затемненной комнате, но не в бассейне при ослепительном солнечном свете. Ну что ж, все в порядке. Это означает лишь то, что он должен кое-чему научить ее.

Алессандро взялся за ручку двери и попробовал ее повернуть, Однако ручка не поворачивалась. Мег заперла дверь. Он снова погремел ручкой.

– Я сейчас выйду! – крикнула она таким бодрым голосом, что ему вдруг захотелось ее отшлепать.

Алессандро прошел к бару, налил вина и понес бокал к столу под пальмами. Насиловать ее он не намерен. Он никогда в жизни не принуждал женщину.

Мег появилась полностью одетая, со своей чертовой фотокамерой в сумке и, обогнув бассейн, подошла к столику, за которым сидел Алессандро.

– Большое вам спасибо, – сказала она. – За угощение, за купание, но больше всего за то, что вы согласились позировать. – Она говорила непринужденнои уверенно, словно ничего и не произошло в бассейне, или словно она не поняла, что должно было произойти.

Мег протянула руку. Алессандро встал, взял ее руку и поднес к губам. Они оба могут позволить себе поиграть в эту игру. Алессандро знал, что он более сильный игрок. На его стороне терпение, принесенное из Старого Света. То, о чем американцы не имели понятия.

Он смотрел на удаляющуюся Мег и думал, как будет приятно погладить эту аппетитную круглую попку и о десяти тысячах долларов, которые ему еще в большей степени захотелось выиграть. Однако этот душевный подъем быстро прошел, и он вдруг осознал, что беспокойно вышагивает по периметру бассейна.

Его просто перехитрили. Его чего-то лишили. Он возбудился еще до ее появления, а эпизод в бассейне только больше разжег его. Он готовился к продолжительной любовной игре после обеда. Алессандро взял в руки часы, которые оставил на столе, когда собрался в бассейн. Было почти четыре. Ему явно не улыбалось оставаться весь день без женщин. Он вспомнил старинный афоризм, который любили повторять его отец и дед. Farsi on ore con una donna. Ублажай себя женщиной. Ему следовало бы процитировать этот афоризм вместо Вергилия. Он мысленно пробежался по женским именам. Ни одна из этих женщин в данный момент его не волновала. Тогда он вспомнил о доме на Багамах. Некогда там была сахарная плантация, сейчас все переделано. Одна неглупая женщина додумалась собрать со всего мира ораву молодых, но весьма опытных девушек и устроить кабинеты, где гостей ожидали трюки, способные удовлетворить любые вкусы. Есть и еще одно преимущество. Улетев на Багамы, он не будет присутствовать на вечере Эштон. Это станет ей уроком. Это покажет ей, что она не смеет подвергать сомнению его способность к деторождению.

Он вдруг вспомнил, что Эштон пригласила на вечер и Мег, хотя причину понять не мог, Мег будет ожидать, что он продолжит за ней охоту. Что ж, он проучит обеих женщин сразу, да в придачу проведет весьма приятный вечер. Алессандро вспомнил статную, великолепно сложенную шведку, с которой проводил время в свою прошлую поездку на Багамы. Вспомнил, как Томми Фиск рассказывал ему о камбоджийской девушке, миниатюрной, похожей на ребенка, но способной по озорству и игривости дать сто очков вперед любой женщине.

Алессандро поднял телефонную трубку, набрал номер аэропорта и распорядился приготовить его маленький самолет. Да, он был намерен ублажить себя. Он снова подумал о рослой, величавой шведке и миниатюрной камбоджийке. Он ублажит себя с двумя, женщинами.

* * *

Спенсер сидел возле бассейна, роясь в груде писем. Иногда ему хотелось, не читая, выбросить в корзину весь этот хлам. Порой он именно так и поступал.

Спенсер посмотрел на обратный адрес на конверте. Письмо было от президента второразрядного университета, которого вышвырнули из двух перворазрядных. Президент, как Спенсер знал из предыдущих писем, претендовал на то, чтобы возглавить кафедру. Спенсер, не вскрывая, бросил письмо на пол.

Все от него чего-то хотят. Его имени в списке, его присутствия на презентации, его поддержки, его денег, денег, денег. У Коула Портера есть песня, которую любил напевать отец: «Не лучше ли не быть знаменитым? Не лучше ли не быть богатым?» Спенсер не был таким глупцом. Он твердо знал, что нисколько не лучше не быть богатым. И в то же время как было бы здорово хоть раз в жизни встретить человека – любого человека, который не хотел бы от него ничего! Смешно! Чужаки думали, что такие люди, как он сам, члены его семьи и его друзья, – снобы и живут слишком замкнуто. Эти люди не могли понять, что все объясняется инстинктом самосохранения. Они держатся вместе, потому что могут доверять только тем, кто имеет все, что имеют они.

Спенсер вспомнил, что ему пора одеваться, если он не хочет опоздать на вечер по случаю дня рождения Эштон. Перспектива не из радостных. Он мог заранее назвать имена приглашенных и знал, как будет проходить вечер, словно уже побывал на нем. Святой Меррит будет с важным видом разглагольствовать о моральных и социальных нормах общества и о своем дурацком фонде, пока его жена и Сеси будут лапать друг друга под столом. Алессандро будет выражать недовольство едой, вином и всем американским, за исключением женщин. Подруги Эштон станут наперебой говорить, что она никогда еще не выглядела так хорошо, после чего где-нибудь в дамской комнате будут перемывать ей косточки или постараются воспользоваться любвеобильностью ее мужа. А бедняжка Эштон в изумрудах, которые якобы подарил ей Алессандро, будет внимательно наблюдать за мужем, жадно смотреть на других мужчин и пытаться скрыть тот факт, что под маской блестящей женщины, унаследовавшей огромное состояние, вышедшей замуж за графа и железной рукой управляющей молодежью Палм-Бич, скрывается ненавидящая себя маленькая девочка, которая однажды вечером в припадке ярости и отчаяния перебила все зеркала в доме, потому что не могла смотреть на свое лицо. Господи Иисусе, сможет ли он когда-нибудь забыть тот вечер!

Спенсер взял из груды писем еще один конверт и надорвал его. Женщина, о которой он никогда не слышал, создает фонд, чтобы сохранить технику ткачества мастериц, живущих в Андах. Спенсер с, отвращением отбросил письмо, хотя это чувство родилось в нем скорее от воспоминаний о том, как Эштон разбила зеркала, нежели от письма. Вдруг его осенило. Как это раньше не пришло ему в голову! Он всегда считал, что его теплые чувства к Эштон объясняются их одиночеством и изоляцией. Сейчас же он понял, что дело не только в этом. Эштон была единственным человеком, который в нем нуждается. Не то чтобы он мог что-то сделать для нее, а просто он мог быть чем-то в ее жизни. Она прибегала к нему за помощью, утешением и поддержкой, и это позволяло ему чувствовать себя по меньшей мере мужчиной.

Спенсер снова подумал о предстоящем вечере, и от этого ему стало еще тоскливее. Боже, он надеялся, что у него в загашнике остался кокаин. Как ему удастся пережить этот вечер без наркотика?

Мег решила доставить себе удовольствие. Она знала, что не может считать себя настоящей гостьей на вечере. Она даже не выполняла функцию фотографа. Графиня дала ей понять, что съемок сегодня не будет.