Читать книгу "Миллион причин умереть - Галина Владимировна Романова"

– Говорю же, руки мыла!

– Так женский туалет на первом этаже, – не поверила ни единому ее слову Нонна Андреевна. – И чтобы попасть туда, не нужно проходить через огненное кольцо или через клетку с тиграми.

Марьяша обескураженно молчала.

– Итак, – Нонна Андреевна устало потерла виски и вдруг с силой отшвырнула от себя дамский журнал, за чтением которого ее и застала Марьяша. – Мариночка, детка, я же знаю тебя с семи лет. Врать ты не умеешь абсолютно. Тебя кто-то обидел? Кто-то, кто находился в актовом зале, мимо которого тебе надлежало пройти с выпачканными руками?

Мастерством лгунишки Марьяша не славилась. Но не потому, что не умела лгать, а потому, что почти никогда не врала. Ну а уж если подобное случалось, то она тщательно к этому готовилась и уличить ее во лжи было тогда невозможно. А что касается Нонны Андреевны, то ей врать не мог никто. За многолетнюю практику насмотревшись на десятки и сотни врунов, шалунов и хулиганов, директриса, как говорится, могла отсортировать зерна от плевел. Ну а на достойный ответ с серьезной подготовкой у Марьяши сейчас не было времени. Посему и пришлось выложить почти всю правду, за исключением, конечно же, того впечатления, что произвел на нее незнакомец.

– Ты его помнишь? – как-то вскользь поинтересовалась Нонна Андреевна.

– Нет... – Марьяша задумчиво качнула головой. – Может, маленькая еще была. А может, он был слишком юным, чтобы я на него внимание обратила.

– Или... Он не учился в нашей школе... Но нет никакой гарантии, что это именно он. Пусть милиция этим занимается. Хотя, думаю, их шансы в этом деле равны нулю.

Почти то же самое предположение выдал и следователь с жуткими мешками под глазами, руководивший работой следственной бригады, что мгновенно оцепила место происшествия и занялась кропотливой нудной работой.

– Иголка в стоге сена, – злобно прошипел себе под нос следователь и досадливо сплюнул на пол.

– Что? – Нонна Андреевна недовольно сморщилась, отследив неосторожный плевок работника правоохранительных органов.

– Найти убийцу в такой толчее пьяных людей, это все равно что искать иголку в стоге сена! – не меняя тона, потешил он ее любопытство.

– А он что – убит?! – испуганно выкатила на него глаза Марьяша. – Разве он не упал?! Я когда его обнаружила, то первое, что подумала, – несчастный случай...

– Вскрытие покажет, – буркнул неприветливо следователь и подозрительно уставился на девушку. – А что заставило вас воспользоваться мужским туалетом?..

– Его удобное местоположение, уважаемый...

– Сергей Анатольевич, – запоздало подсказал он.

– Очень приятно, Сергей Анатольевич. Так вот тащиться через всю школу с перепачканными соусом руками я не хотела и вымыла руки в мужском туалете. Вы в этом видите криминал?

– Нет, но... Ладно, разберемся.

Разбирались они долго и нудно. Но ни перекрестный допрос, который они устроили Марьяше в директорском кабинете, ни дополнительный опрос оставшихся в относительной трезвости свидетелей ничего не дали.

Убитого парня? Да, помнили. Очень хорошо помнили по модному прикиду и высоко вздернутому подбородку. С кем он общался сегодня? Да со всеми по чуть-чуть, господи! Кто рядом оказывался, с ними и общался. Был ли пьян? Да как и все! Не то чтобы очень, но и не трезв. Ссорился ли? Да нет вроде, а там кто его знает...

Вот лишь приблизительный перечень вопросов и ответов, что услышали стены кабинета Нонны Андреевны в эту ночь. Расходились уже ближе к утру, а точнее – в три пятнадцать. С сонно слипающимися глазами, гудящими от начинающегося похмелья головами и с тупым раздражением на тормознутых ищеек, которые роют там, где давно разрыто, совершенно не желая признавать, что дело это отвратительно пахнет висяком и заказухой.

– Идиоту понятно, что работал профессионал, – гундосил Андрюха Верхошанский, успевший к тому часу трижды протрезветь и трижды опохмелиться. – Кто еще смог бы так ловко позвоночник сломать, что парень даже брюк не запачкал и не измял? То-то же! Я и говорю – профессионал. А погибший чем хоть занимался-то?

– А всем понемногу, – откликнулся кто-то из толпы дрожащим от отходняка голосом. – Старинными иконами, монетами. Наркотой, поговаривали, тоже не брезговал. Ну это так – по криминалу. А легально – кондитерская фабрика у него в соседнем городишке. Говорят, что на широкую ногу поставлено дельце...

– Ага, вот этому мишке косолапому ножки-то и отдавили, – попытался пошутить Верхошанский, но его никто не поддержал. – Маринка, а с тебя чего – подписку о невыезде взяли?

– Это еще с какой такой радости?! – рыкнула она на него, обняв себя руками и слегка подрагивая от предутренней свежести. – С дуба, что ли, рухнул?! Если я труп нашла, то ты меня уже готов в ниндзя записать?..

Так вот потихонечку огрызаясь, выпускники добрели до центральной площади, где их пути расходились в разные стороны.

– Проводить? – галантно поинтересовался Андрюха у Марьяши. – Кстати, а подружка твоя где?

– Она с таким кадром ушла, закачаешься! – выдал завистливо кто-то из дам. – Маринк, а ты его знаешь?

Марьяша пробубнила в ответ что-то нечленораздельное и, наскоро простившись, пошла к своему дому, благо располагался тот всего лишь в квартале от площади.

Мамы дома не было, уехала на дачу на неделю, поэтому приставать с ненужными расспросами не станет еще минимум дней пять. Марьяше и сказать-то ей было бы нечего. Так, белиберда одна и неразбериха. Да и попробуй собрать изрядно сдобренные водочкой мысли, превратившиеся к утру в эдакую аморфную субстанцию. Быстро ополоснувшись в ванной, Марьяша проглотила таблетку тазепама и юркнула под белоснежную простыню в свою полуторную кроватку.

Уснула она почти мгновенно. Ей показалось, что глаза ее еще видят очертания предметов мебели в ее комнате, а мысли уже сонно поплыли и медленно потащили ее в царство Морфея. Сопротивление в данном случае бесполезно, посему она сладко зажмурилась и отключилась.

Глава 10

– Тазепам в сочетании со спиртными напитками губителен для вашего здоровья и состояния психики...

Эти слова, всплывшие из ниоткуда, больно ударили по умаявшейся после бурной ночи голове. Марьяша заворочалась, протяжно застонала и открыла глаза.

Электронный будильник показывал семнадцать ноль-ноль.

Ничего себе поспала! Впору опять на ночь укладываться, а она еще и не поднималась. Потирая ноющие виски, Марьяша подошла к подоконнику, отдернула штору. И почти тут же едва не вывалилась из приоткрытого окна.

Зрелище за окном впечатляло. Даже более того – у нее закралось серьезное подозрение на предмет того, что, пока она спала, город как следует побомбили. Во всяком случае, дом, стоящий напротив и сияющий прежде вымытыми аккуратными окошками, разваливался прямо на глазах. Клубы пыли. Страшный грохот. Покореженные рамы, разламывающиеся с легкостью спичек. Груды битого кирпича на тротуаре...