Читать книгу "Такая глупая любовь - Татьяна Веденская"

Сначала Маша не обратила внимания на гул за своей спиной, но он приближался и приближался, пока не выудил Машу из раздумий. Она обернулась и увидела внедорожник, приближающийся к ней. За рулем сидел Гончаров, причем не просто Гончаров, а взбешенный Гончаров, играющий желваками и мечущий молнии через открытое водительское стекло.

– Да что мне с вами делать, а? – спросил он, удивив Машу до невероятности. Зачем он погнался за ней? Она что, забыла у него что-нибудь? С ее дырявой головой это вполне вероятно.

– В каком смысле? Не нужно со мной ничего делать, – ответила она, продолжая идти.

– Я же сказал вам подождать меня! – возмутился он, подруливая так, чтобы ехать рядом с нею. – Куда вы пошли, а? Что за дурацкие идеи вам приходят в голову?

– Даже интересно, это когда вы просили меня подождать? Не было такого!

– Я же говорю, у вас проблемы с памятью, – кивнул Гончаров зло. – Садитесь в машину.

– Спасибо, конечно, но со мной все в порядке! – так же зло поблагодарила Маша, перепрыгивая через колею. Гончаров проследил за ней взглядом, затем остановил машину, вышел и догнал Машу. Когда он подошел, ее вдруг обожгло воспоминание о том, как он поднял ее с земли и понес в машину на руках. Она вспыхнула и сделала два шага назад, тяжело дыша полной грудью.

– Я же сказал вам, что мы поедем вместе.

– Вы сказали, цитирую: «Ну что, поехали?» Это все.

– И что же я, по-вашему, имел в виду? – язвительно спросил Гончаров.

– Ну откуда же мне знать? Я ваши думы не читаю, знаете ли. Иногда человек говорит, что мандарин хочет, а оказывается, что ему деньги нужны. Может быть, вы просто так сказали, в переносном смысле. К примеру, «ну что, поехали копировать эти файлы?» Или «ну что, поехали играть в «Доту»?»

– В «Доту»? – В глазах Гончарова не было и толики понимания, что такое «Дота» – игра, в которую круглыми сутками резался Машин брат.

– Не важно. В любом случае ваши слова могли означать все, что угодно! – воскликнула она. – Разве нет?

– Ну хорошо. Согласен, – кивнул Гончаров примирительно. И протянул Маше руку. Он был их главным клиентом, в конце концов. Маша поджала губки, но сделала шаг навстречу и подала ему руку. Рукопожатие было твердым, сильным, а его рука – горячей, с мозолями. Интересно, он что, сам траншеи копал? Или это он натер мозоли, когда лобстеров чистил? Маша хихикнула, усаживаясь в автомобиль.

– Хотел бы я знать, о чем вы сейчас думаете.

– О лобстерах, – поделилась Маша со всей серьезностью.

– Вы их хотите?

– Нет, мне просто стало интересно, насколько легко они чистятся, – выпалила Маша, пристегиваясь ремнем безопасности. И Гончаров, пребывая в полнейшем недоумении, поехал к воротам.

Глава восьмая

Степочка под ударом

Семья Кошкиных никогда на недостаток денег не жаловалась, хотя и богачами их считать было бы неправильно. И папа, и мама – оба были заслуженными докторами, имели научные степени. Папа преподавал и заведовал научной лабораторией. Мама работала в поликлинике и подрабатывала в частной клинике неподалеку от их дома. Все это вкупе обеспечивало возможность особенно о деньгах не думать. Не нужно просто хотеть лишнего, довольствоваться нужно тем, что есть. Квартиру они покупали пятнадцать лет назад, в новостройке неподалеку от парка «Сокольники». Ипотека – тяжкое бремя – уже была сброшена с родительских плеч. Мама говорила, что эта современная форма рабства отняла у нее с отцом несколько лет брака – так они ругались, когда не хватало на выплаты.

Но все это было уже позади, и спокойное устойчивое благополучие радовало и согревало всю семью Кошкиных.

Вот только машины у них никогда не было. Мама водить боялась, справедливо считая, что, когда тебе до работы на метро полчаса, рисковать жизнью и свободой бессмысленно. Папа, был такой период, хотел приобрести что-нибудь красивое, большое, черное и на колесах – дальше этого его мечты не развивались. Но мама сказала решительное «нет» его так называемому «кризису среднего возраста».

– Если бы у меня был кризис, я бы хотел купить кабриолет! – возмущался папа.

– Я так и вижу тебя в открытом кабриолете. Едешь ты через пургу, весь в снегу, с крашеными волосами, – фыркнула мама, и на этом разговор был окончен. Кроме того, папе тогда университет взял и выделил служебную машину (Маша до сих пор была уверена, что тут не обошлось без маминого влияния) на несколько раз в неделю, после чего папины мечты увяли в московских пробках. Мечты не выносят углекислого газа.

Маша кататься на машинах очень любила и когда-то в деревне даже пыталась научиться водить соседский драндулет. Нравилось ей это особенно из-за того, что покататься ей удавалось не так уж часто. И детский восторг, который ее охватывал, когда красивая большая машина летела по пустой дороге, было очень тяжело скрыть. Тихая мелодичная музыка, играющий в волосах ветер, взгляд на дорогу свысока – все это доставляло Маше несказанное удовольствие. Она неосознанно покачивала головой в такт музыке и шевелила губами. Небо расцвело бордовым закатом, вечер был прекрасен. Гончаров поглядывал на Машу и с трудом прятал улыбку.

– Спасибо, что вы меня подбросили, – искренне поблагодарила Маша своего провожатого, когда они подъезжали к Москве.

– Подбросил? – удивился Гончаров. – А поймать забыл?

– Все шутите?

– Вы тоже, Мария Андреевна, любительница хорошей шутки, как я заметил. Так куда вас отвезти? – спросил он, заставив Машу вытаращиться на него в изумлении.

– В смысле? Мы… тут где-то должно быть метро, верно?

– Ну… возможно, – и Гончаров взмахнул рукой в неопределенности, – где-то и есть.

– Ну… вот! – развела руками Маша.

– Что – вот? – И Николай обернулся в демонстративном непонимании. – Где вы живете? У метро? В коробке? Все настолько плохо? Впрочем, сейчас лето, тепло.

– Издеваетесь?

– Да! – довольно кивнул он. – Так куда прикажете?

– Приказываю вам отвезти меня к ближайшему метро, – потребовала Маша, хотя перспектива проехать через весь город на этой прекрасной машине с этим, да простит ее Роберт, любопытным Гончаровым – такая перспектива манила и радовала.

– Если вы не скажете мне, где живете, я отвезу вас к себе домой, – пригрозил Гончаров. Хотя голос его звучал шутливо, подтекст фразы заставил Машу покраснеть от возмущения. Она хлопала ресницами, не зная, как ответить на это предложение, но Гончаров только расхохотался.

– Признавайтесь, вам нравится меня бесить.

– Ничего от вас не скроешь, – согласился он, нажимая кнопку на встроенном навигаторе. – Говорите адрес.

Маша покорно продиктовала ему адрес, включая и номер квартиры, заставив Гончарова снова рассмеяться. Степа позвонил ей как раз тогда, когда Гончаров вбивал данные ее дома в навигатор. Маша ужасно обрадовалась его звонку. Это было как напоминание о том, кто ты и что ты, к какому миру принадлежишь. А к какому – нет. Все, что связано с Николаем Гончаровым, было и опасным, и чужим. Не стоило забывать об этом, глядя на его открытую заразительную улыбку.