Читать книгу "История рыцарства во Франции. Этикет, турниры, поединки - Гюстав Коэн"

«Разве есть у вас такие величественные и богато украшенные церкви, как соборы Богоматери в Париже, в Шартре, Амьене, Реймсе, как собор Сент-Этьен в Бурже, Сен-Гасьен в Туре, Мармутье? Разве есть у вас, в Англии, столько священных реликвий, как во Франции: венец Господа нашего, которым он был увенчан во время казни, гвозди, которыми он был прибит к кресту, и частицы означенного креста, железо копья, которым он был ранен, обрезание Господа нашего Иисуса Христа, которое Карл Великий оставил в Шарру, а также саван Господа нашего, а также тела семи апостолов Иисуса Христа, которые хранятся в означенном городе в церкви».

Прославляя дворянство, герольд Франции доходит до Брута и Турна, вспоминает столпов церкви, каковыми являются герцоги: «архиепископ Реймский, епископ Лаонский, епископ Лангрский, графы: епископы Нуайонский, Шалонский и Бовэзский, светские сеньоры: герцог Бургундский, герцог Гиенский, герцог Нормандский, графы Шампанский, Фландрский, Тулузский, графство которого занимает всю область Лангедок.

Есть у нас и другие герцоги: Орлеанский, Анжуйский, Бретонский, Бурбонский и Алансонский, – это настоящие сеньоры земель, городов и областей, чьи имена они носят, тогда как ваш первый герцог – Ланкастер – получил титул совсем недавно. У нас более дюжины хорошо укрепленных городов, населенных искусными мастерами. Они делают прекрасные аррасские ковры, великолепное белье в Труа; у нас лучшие ювелиры. Во Франции, но не в Англии, делают бумагу и обрабатывают беличий мех. Во Франции больше виноделов, чем во всей Англии живет людей.

Земля Франции богаче зерном и вином, и оно самое лучшее в мире: белое, красное. Поэтому наши крестьяне не пьют пиво, а только вино. Франция богата солью, орехами и оливками, из которых делают масло, всевозможными вкусными фруктами как летом, так и зимой. Скота у нас больше и золота тоже, которое намывают в Роне и Вьенне, а серебро в окрестностях Лиона. У нас много железа, селитры, каменного угля и лесов. Насчет богатств вокруг земли – мы тоже окружены морями и имеем четыре судоходных реки: Рону, Луару, Сену и Сомму, а еще Жиронду, образованную Гаронной и Дордонью. Нет в мире королевства, более богатого реками, чем Французское. И климат здесь мягкий и приятный, не слишком жаркий и не слишком холодный».

В заключение герольд Франции угрожает Англии вторжением, подобным тому, что осуществил Гийом Нормандский (Вильгельм Завоеватель), и утверждает, что именно Франция должна быть приближена к Чести и стоять по правую руку от нее.

Поскольку вопрос касается и других стран, Рассудительность отказывается вынести решение и решает, что заявления обоих герольдов будут занесены в Книгу хода времен.

Глава 18

ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ РЫЦАРЬ

На примере поэмы «Гнедой конь»

Чтобы рыцарство могло следовать своему высокому идеалу защиты права и справедливости, рыцарь, прежде всего, должен был на что-то жить. Пока он оставался в своих землях или в замке сюзерена, он жил без забот. Отправляясь в странствия на поиски приключений, он мог получить приют у дворянина, которому помогал, или у девицы, которую защищал, как, например, Персиваль у Бланш-флёр.

Но в XIII веке, с распространением турниров, развлечения одновременно военного и светского, сложился класс рыцарей, которые постоянно участвовали в турнирах и извлекали из этих посещений выгоду, подобно тому, как современные спортсмены-профессионалы кочуют с турнира на турнир, завоевывая призы.

Главным героем милой поэмы «Гнедой конь» Юона Леруа является такой:

Храбрый рыцарь,

Куртуазный и рыцарственный,

Богатый смелостью, бедный деньгами,

Живший в Шампани:

Разум, и честь, и благородство

Он имел, и храброе сердце.

Если б он имел столько же богатств,

Сколько добродетели,

Не унизившись, чтобы их получить,

Не нашлось бы равного ему.

Далее Юон Леруа описывает нам жизнь рыцаря – завсегдатая турниров:

Повсюду, куда он ездил,

Его слава была известна,

А те, кто не знал его по совершавшимся им добрым

Делам, знали его репутацию.

Когда он надевал шлем

И выходил на турнир,

Он уже не думал ни об ухаживании за дамами,

Ни об играх в прятки.

Туда, где толпа была самой густой,

Он бросался на полном скаку.

Он был знатоком оружия.

Однако богатства у него не было:

Больше двухсот ливров ренты

В год его земля ему не приносила.

Повсюду искал он призы.

Вот он влюбляется в знатную девицу, единственную дочь богатого сеньора, чья земля приносит целую тысячу ливров в год (все эти реалистичные детали очень интересны для экономической истории, которую нельзя отделять от истории права и социальной истории). Он встречался с ней лишь тайно и разговаривал только через калитку в разделявшей их ограде, к которой он мчался на своем рыжем коне. Наконец он решается просить ее руки, но старик с презрением отвергает его:

«Моя дочь красива, и молода, и умна,

И девушка знатного рода,

А я богатый дворянин,

Происходящий от благородных предков.

Моя земля стоит добрых тысячу ливров

В год; я не пьян,

Чтобы отдать дочь

За рыцаря, живущего добычей».

Слово жестокое, но его стоит запомнить; оно показывает, что идея богатства проникает в феодальное сословие, чтобы разрушить рыцарство. Старик найдет дочери принца, имеющего пятьсот ливре[17]. Рассказав о неудаче своей милой, он слышит, как она сокрушается оттого, что ее отец поставил богатство выше доблести:

«Право, я нисколько не сомневалась,

Что вы меня не получите,

Ведь он не стал считать ваше богатство

По вашей доблести».

Чтобы добиться успеха, она советует ему обратиться к его дядюшке, который имеет 300 ливре земли, чтобы тот выступил гарантом. Дядюшка соглашается, и мессир Гийом, успокоившись, уезжает на турнир в Салардон.

Где он легко завоевал

Все призы турнира[18].

Однако дядюшка просит у отца руки красавицы для себя и получает ее. Та не оказывает никакого сопротивления, кроме слез и печали. Свадьба должна состояться в уединенном домике в лесу, но отец неосторожно попросил у мессира Гийома его рыжего коня, чтобы невеста ехала на нем. Конь, воспользовавшись темнотой леса и усталостью двух стариков, убегает и привозит девушку в поместье мессира Гийома, и их венчает в его часовне местный капеллан. Отец и вероломный дядюшка вынуждены смириться, а трувер заключает: