Читать книгу "Я бил «сталинских соколов». Лучший финский ас Второй Мировой - Илмари Ютилайнен"

Хотя я весь взмок, а зубы стучали и я уже чувствовал холод косы Мрачного Жнеца на своей шее, все-таки я уцелел. Я сказал Пелле, что больше нет нужды о чем-либо беспокоиться, и начал вызывать Альстена, но ответа не получил. Я вернулся на базу с мрачными предчувствиями. Он еще не прилетел.

Прождав полчаса, мы наконец услышали шум мотора «Брюстера». Истребитель возвращался на аэродром с выпущенным шасси. Какого черта? Почему он садится поперек ветра? Что с ним случилось?

Когда Альстен не последовал за мной, он быстро очутился в самой середине вражеского строя. Он спикировал вертикально и, выровнявшись, обнаружил, что потерял ориентацию. С большим трудом он нашел дорогу на свой аэродром. Альстен был настолько возбужден впечатлениями от первого боя, что совершенно забыл, как нужно садиться.

В этом бою мы сбили несколько вражеских самолетов, не потеряв ни одного своего. Это следовало отпраздновать!

На следующее утро у Йеппе Ахокаса возникли проблемы. Его жена вручила ему маленькую коробочку с пилюлями от головной боли. После этой вечеринки у него трещала голова, и он принял несколько пилюль, после чего стал дожидаться результата. Вскоре он примчался ко мне с криком: «Эй, что это?!»

У него на лице и на груди высыпала красная сыпь. Я предположил, что это безвредно, но, притворившись испуганным, я сказал: «Совершенно очевидные признаки оспы. Немедленно в полевой госпиталь! И пожалуйста, по пути не трогай дверные ручки и перила. Мы сами откроем тебе двери!»

Йеппе не нужно было повторять дважды. Он галопом помчался в госпиталь. Я поспешно позвонил туда и попросил доктора дать Йеппе касторки, чтобы прочистить ему кишки. Через пару часов Йеппе вернулся из госпиталя. Вот теперь побежали мы, и очень быстро!

Однажды нашу базу посетил транспортный самолет, который доставил продовольствие и другие припасы нашим патрулям, действовавшим далеко за линией фронта. Теперь он возвращался назад в Финляндию, и, так как в воздухе все было спокойно, я воспользовался случаем, чтобы провести двухнедельный отпуск со своей семьей и родителями в Вуоксе. И вот добрый старый «Юнкерс» W34/К-43F за несколько часов доставил меня домой.

Отпуск пролетел слишком быстро. И я отправился в долгий обратный путь теперь уже поездом. Я путешествовал в пассажирском вагоне, который одновременно служил кухней. Долгие часы пролетали за рассказами солдат, возвращавшихся на фронт. Путешествие от Лахти до Петрозаводска заняло три дня, поэтому у нас было более чем достаточно времени, чтобы выслушать всякие истории. Один ветеран направлялся в Медвежьегорск (Кархумяки), и его слова вызвали всеобщий смех, когда он заявил, что даже не подозревал, насколько велика Финляндия. Однако это ему совершенно не понравилось, так как практически весь отпуск он провел в поездах!

За время моего отсутствия звено провело всего пару крупных воздушных боев. Лейтенант Торёнен после боя, в котором наши пилоты добились 3 побед, совершил вынужденную по нашу сторону линии фронта. Сержант Хейнонен был вынужден выпрыгнуть с парашютом из горящего «Брюстера» и слегка обжег себе лицо. Наши пилоты сбили 6 вражеских самолетов и жаждали новых побед.

9 марта мы вылетели на свободную охоту в район Масельга - Листенпохья, где мы чаще всего находили добычу, но получили сообщение о появлении вражеских бомбардировщиков. Они шли сквозь рваные тучи прямо на нас.

Мы ожидали русских, держа пальцы на гашетках, и внимательно следили за воздухом. Затем, как всегда внезапно, мы заметили противника впереди и чуть слева. В мгновение ока мы бросились на них, словно стая голодных волков. Увидев, что мы приближаемся, пилоты бомбардировщиков поспешно побросали свой груз и повернули назад, пикируя в направлении Выгозера. Их сопровождал единственный МиГ-3.

Пилот «мига» прикрывал бомбардировщики как только мог, но, разумеется, он не мог совладать с 6 «Брюстерами». Мы отогнали истребитель прочь, и два наших истребителя пристроились позади бомбардировщиков, поливая свинцом их моторы.

Я со своей парой кружил вверху на случай какой-либо неожиданности. Результаты нашей работы появились немедленно. Из моторов бомбардировщика СБ-2 повалил густой дым, а обороты винта заметно снизились.

Истребитель сопровождения постигла та же судьба, пилот посадил поврежденную машину на брюхо на лед Выгозера. Бомбардировщик дотянул до берега, но тоже был вынужден садиться примерно в полумиле от истребителя. Хотя он выпустил шасси, но поврежденные пулями стойки не выдержали, и он шлепнулся на брюхо.

Мы решили расстрелять бомбардировщик, чтобы помешать его отремонтировать. Но было решено стрелять только по моторам с минимальной дистанции, чтобы не попасть в летчиков. Вскоре оба мотора ярко пылали, и пламя быстро охватило всю машину. Лишь тогда трое летчиков покинули бомбардировщик и, отбежав метров на двадцать, упали в снег. Мы прошлись над ними на бреющем, покачали крыльями в знак привета и улетели. Лишь спустя несколько секунд бортстрелок помахал нам в ответ.

Столб черного дыма вырос над обломками и поднялся на высоту 3000 футов, где верховой ветер резко наклонил его на север. Этот столб дыма лучше любых слов сказал вражеским летчикам, а русский аэродром находился всего в 6 милях, насколько мы для них опасны.

Пилот истребителя также покинул свой самолет и лежал плашмя на снегу. Мы попытались сжечь и этот самолет, однако он не загорался.

Все это время я внимательно следил за воздухом в направлении Сегежи. Моя бдительность была вознаграждена, когда я заметил 5 истребителей МиГ-3, которые мчались на малой высоте, чтобы отомстить нам. Я предупредил остальных пилотов, чтобы успели подготовить комитет по встрече.

Сержант Меллин тоже этого очень хотел. Он открыл огонь по одному из приближающихся «мигов». Он поразил истребитель, который разбился в лесу. Но мотор Меллина тоже был поврежден, и ему пришлось садиться на вынужденную.

Остальные «миги» построились в оборонительный круг. Мы сделали то же самое, только выше. В результате мы могли атаковать их строй, пикируя и снова уходя вверх.

Я сбил первый вражеский истребитель в этом круге, и он разбился в лесу рядом с небольшим озерком. Лейтенант Осмо Кауппинен сбил еще один истребитель сразу после меня. В результате только два уцелевших «мига» тупо ходили по кругу, ожидая своего приговора. Но в этот момент прибыли новые русские истребители, и началась суматоха.

Я видел, как один «миг» икирует вертикально в лес, в то время как сам атаковал другой. Я уже взял его на прицел и нажал гашетку. Но мои пулеметы не работали! Остальные пилоты также жаловались на неисправность оружия. Я порекомендовал всем одновременно выйти из боя. Нам это удалось. Вражеские истребители, похоже, получили свое, потому что не преследовали нас, а убрались восвояси.

Вернувшись на базу, мы решили выяснить, что же случилось. Оказалось, что наши пулеметы, прекрасно работавшие на больших высотах, просто замерзли во влажном морозном воздухе у земли.

Пааво Меллин попал в плен, и его увезли на аэродром в Сегежу. Русские летчики жаловались, что никак не могут захватить нас в плен, а Пааво находился в слишком угнетенном состоянии, чтобы участвовать в попойке вместе с ним прежде чем его отправят в лагерь военнопленных. В конце концов через 3 года Пааво вернулся домой при обмене военнопленными.