Читать книгу "Речи любовные - Алиса Ферней"

— Можешь! — крикнула она. — Ты один во всем виноват.

— Так не бывает, чтобы виноватым был кто-то один.

— Замечательно! Но в чем же моя вина?

— Ты знаешь, — не задумываясь, ответил он. На ее лице появилась усмешка, и тогда он произнес, очень четко выговаривая слова: — Ты виновата в том, что не захотела больше быть моей женой в полном смысле этого слова Ты меня отвадила.

— Бедняжка, он так хотел переспать с женой, но не знал, как сделать, чтобы и жена этого захотела!

— Бедняжка, — пародируя ее, отвечал он, — надеялся переспать со своей женой, но та оказалась фригидной!

— Да, не повезло тебе, — заключила она и молча взглянула на него.

Он прочел в ее взгляде, что принадлежит прошлому Может, она уже даже встретила кого-нибудь. Ему это только сейчас пришло в голову. Он был ей и супругом, и любовником, но перестал быть и тем, и другим, она потеряла к нему интерес.

— Ты больше меня не любишь.

Опровержения не последовало. Бланш хранила молчание. В полутьме спальни глаза Жиля переходили с предмета на предмет. И хотя квартира была полна предметов, свидетельствующих об их былой любви, их прошлом, их путешествиях, теперь все это было мертво и подлежало разделу. Им предстояло поделить пожитки на ее и его, пройти через странную и ужасную сцену, когда делят то, что было некогда единым. Предметы — непременные участники наших трагедий. А что было делать с дочерью — перепилить ее пополам? Он был близок к тому, чтобы заплакать. Но вместо этого встал и пошел взглянуть на дочку. Малютка и не догадывалась, что ее дом разлетелся вдребезги.

С тех пор, как Жиль оставил квартиру Бланш и дочери, беспорядок в ней прекратился сам собой, и повсюду были лишь женские вещи. В тот день, когда он забрал свои, Бланш расплакалась. Его рубашки, его костюмы — ничего этого больше не было. Она тотчас же позвонила ему.

— Ты приходил за вещами? — спросила она, будто и без того было неясно. И добавила: — Я так несчастна.

— Я тоже, — ответил Жиль, — но тебе ли жаловаться? Она знала, на что идет, и тем не менее страдала. Она его больше не любила (по крайней мере так думала), когда они были вместе, он, на ее взгляд, не понимал, что значит иметь семью, жену, ухлестывал за всеми юбками, ходил на работу, не заботясь ни о чем, и без конца оставлял ее одну с ребенком. И однажды это не прошло ему даром. Бланш сказала себе: чем быть одинокой при муже, лучше уж быть по-настоящему одинокой. Она высказала ему все, но, как ни странно, вместо того чтобы согласиться, он заявил, что дорожит ею. Она решила с ним расстаться, а он, видите ли, стал ею дорожить! Даже расстаться не умел по-человечески. Ни в чем не облегчал ей существование. Плакал, припав к плечу дочки! А Саре то всего четыре года! И каждый вечер звонил им. Малышка начинала плакать. Бланш нажимала на кнопку чтобы той было слышно, что говорит папа.

— Ты скучаешь по мне? — спрашивал он дочку. Ты не плакала в воскресенье, когда мы с тобой расстались? Плакала?!

Бланш укладывала Сару спать и вновь бросалась к телефону.

— Ты придурок! — вопила она в трубку. — Я никогда не думала, что ты такой придурок.

Как ей было догадаться, что он думал о себе то же самое.

— Как можно быть таким дураком?

— Но я так несчастен! — переходил на крик и он. — Ведь я разлучен с малышкой!

— Ты видишь ее, когда хочешь.

— Я хочу, чтобы она жила у меня.

— Раньше надо было думать, — уставшим тихим голосом отвечала Бланш.

Частенько она вешала трубку, не в силах продолжать бесплодный спор.

— Все устроится, — успокаивали подруги, — дай ему время привыкнуть.

Встреча в детском саду положила конец этому замкнутому кругу. На перегное отчаяния принялась любовь Звалась она Полиной.

— Я встретил одну женщину, — поделился он с Бланш.

— Рада за тебя.

Ее и утешило, и взволновало, что ее место в его сердце занято другой, что тяжелый период миновал и отныне все становится безвозвратно. Она проявила недюжинное самообладание.

— Я ее знаю?

— Скорее всего да, вы встречаетесь в детском саду, ее муж играет в клубе в теннис.

— Так она замужем? — удивилась Бланш.

— Я тебе все расскажу. Поцелуй мою Сару.

«Он даже не попросил позвать ее к телефону. Невероятно», — подумала Бланш. Она стала размышлять, кто эта женщина, благодаря которой она, может быть, обретет покой и у нее наладятся отношения с бывшим мужем. Было только горько сознавать, что однажды он познакомит ее с их дочкой. И поскольку свыкнуться с этой мыслью было нелегко, Бланш поздравила себя с тем, что новая пассия Жиля замужем.

3

Однажды в детском саду он подошел к ней.

— Мне кажется, мы знакомы, я играю в теннис в том же клубе, что и ваш муж.

Это выглядело по меньшей мере странно. «Ничего себе», — подумала Полина. Однако что-то в ней дрогнуло.

— Возможно. В каком клубе вы играете? — И после его ответа подтвердила: — Да, это тот самый.

Они стояли, глупо уставившись друг на друга, не находя слов.

— Кажется, я знаю вашу жену. Она часто приводит в сад вашу дочку.

Он кивнул. Полина и Бланш здоровались, как все мамаши, приводящие детей в сад. Он не нашелся что добавить. Словно желая наказать его за это молчание, она насмешливо проговорила:

— До свидания.

И повернулась, чтобы уйти. Сердце ее учащенно билось, но он об этом не знал. Первые фразы, которыми они обменялись, убедили ее, что они никогда ни до чего не договорятся, поскольку все с самого начала натянуто и неестественно. Кто-то должен был сделать первый шаг на пути сближения, но о каком первом шаге можно вести речь, когда им не подходил ни один из путей?

Он изыскивал что-нибудь такое, что бы его не слишком обязало.

— Как тебе этот мальчик? — спрашивал он у дочки. Та, как на беду, недовольно кривилась.

— Но ты же с ним знакома? — настаивал отец. — Как его зовут?

— Теодор, — отвечала она.

Ничего, кроме презрения, Теодор у нее не вызывал, и желания поиграть с ним дома у нее не было. Возраст ее был таков, что притяжение другого пола не действовало. Пришлось отказаться от идеи пригласить в дом маму с сыном, что было бы самым невинным из начал. После этого ему стало все равно, каким будет это начало.

* * *

Прошло еще какое-то время. «Здрасьте. Здрасьте», это было все, что могли сказать друг другу будущие любовники. Однако слово это выговаривалось или даже выдыхалось ими вместе с многозначительным взглядом, который задерживался, словно в поисках чего-то. Один взгляд и молил, и призывал, и подстегивал, а другой сдавался или убегал. Полине Арну все больше приходилось по вкусу, когда за ней наблюдали. Она улыбалась в ответ и не могла запретить себе опустить глаза перед тем, как исчезнуть из поля зрения. Наконец он придумал, как к ней подступиться. Он осмелился предложить ей выпить кофе.