Читать книгу "Сердце в подарок - Берта Эллвуд"

Зажмурившись на мгновение и шумно вдохнув, Пьетро выдавил из себя:

— София знает самые роскошные магазины, в которых семья имеет открытые счета. Пожалуйста, примите подарок, который отец желает вам сделать. Будьте снисходительны. Возможность побаловать вас доставит ему большое удовольствие. И немного успокоит мою собственную совесть.

До сих пор, если не считать отца, семья Мазини доставляла Оливии одни только огорчения. Молодая женщина неуверенно переступила с ноги на ногу. Когда Пьетро мотивировал свое предложение таким образом, у нее на миг возникло искушение уступить, хотя бы только для того, чтобы порадовать Никколо, которого успела полюбить. И все же она честно подчеркнула:

— Это будет настоящее расточительство. Я понимаю, что, находясь в вашем доме, должна хотя бы внешне соответствовать его обитателям. Но я не пробуду здесь долго. А носить модные итальянские тряпки дома вряд ли стану, они никак не подойдут к моему образу жизни. — Заметив, как закаменели его челюсти, Оливия нерешительно пробормотала: — Хотя, полагаю, их можно оставить здесь, и я смогу их надевать, когда буду привозить Тедди к дедушке.

Напоминание о том, что она все еще намерена покинуть их дом, подействовало на Пьетро как удар в солнечное сплетение. Но, по сути, в этом не было ничего особенного. Разве сам он не решил уехать отсюда в недалеком будущем? Отец заметно оживился после знакомства с мисс Добсон и своим внуком, которые, без всяких сомнений, нуждались в поддержке семьи. В конце концов, они имели на это право. Ведь маленький Тед — сын Франко.

Оливия, раздираемая противоречивыми чувствами, заметалась по комнате, обхватив себя руками. Между ее бровями залегла небольшая складка, а над короткой верхней губой выступили капельки пота.

Пьетро растерялся, заметив эти явные признаки ее огромного внутреннего напряжения. Он едва не обнял Оливию, так нестерпимо захотелось прижать ее и успокоить поцелуями, теплом ладоней, ласковыми словами... Но ему пришлось стойко сопротивляться искушению, порыву, который мог быть воспринят как презренная вспышка похотливости, единственно известным способом.

Он сжал кулаки в карманах, чтобы не схватить ее в объятия, и, холодно, растягивая слова, сказал:

— Не спешите отвергать щедрость отца. Я знаю, что ваш отказ причинит ему боль.

Сказанного должно хватить, чтобы она изменила решение, подумал он, если, конечно, Оливия настолько отзывчива, насколько недавно показалась ему.

— Сегодня вечером я должен уехать по делам и буду примерно через месяц. Пообещайте мне, пожалуйста, что останетесь и не заговорите об отъезде, пока я не вернусь.

О том, что его слова произвели на нее впечатление, свидетельствовали и ее опущенные плечи, и то, как она вдруг остановилась и принялась разглядывать собственные босоножки.

Остро ощущая нависшее напряженное молчание, Оливия боролась с противоречивыми эмоциями. Пьетро покидает виллу, и ей будет так страшно не хватать его, что у нее уже сейчас, при одной мысли об этом, заходится сердце. Но, с другой стороны, поскольку ее так влечет к нему, что одно его присутствие в комнате вызывает сексуальное возбуждение, будет гораздо лучше, если он куда-нибудь укатит. Ведь так? В его отсутствие ей будет легче пробыть здесь чуть дольше, чем она планировала.

Оливия подняла голову и, не глядя на него, нехотя промямлила:

— Хорошо, обещаю.

Она услышала, как он тихо сказал «спасибо», вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь, и вдруг обнаружила, что плачет.

8

— Мне так всего этого не хватало! — София небрежно поставила пустую кофейную чашечку на блюдечко, промокнула свои яркие губы бумажной салфеткой и грациозно откинулась на спинку стула, подставив лицо солнцу.

Какая же она красавица, не в первый раз подумала Оливия. Пышные темно-каштановые волосы, зеленоватые кошачьи глаза, скрытые в данный момент дымчатыми стеклами очков, и вызывающая настоящую зависть стройная и гибкая фигура. Совершенно непонятно, почему Франко изменял своей элегантной жене. И если уж он погуливал на стороне, то почему выбрал такую серую и, признаться, унылую женщину, как Оливия?

Поерзав на сиденье стула, мисс Добсон откашлялась и нерешительно предложила:

— Карло, наверное, уже ждет нас. Как вы думаете, не пора ли нам в путь?

В любой другой обстановке она бы наслаждалась, сидя за столиком кафе на залитой солнцем улице Пизы, расслабившись и наблюдая за окружающими людьми. Тем более после столь изнурительного утра, когда ее затаскали по дорогим магазинам. София же везде чувствовала себя как дома, а Оливии было просто дурно от бесконечных примерок массы вещей, которые, казалось ей, она ни за что не осмелится надеть.

Кто придумал послать с ней Софию, Оливия, видимо, никогда не узнает, но и спрашивать об этом она не желала. Довольно жестокое поручение. Правда, и Никколо, и Пьетро говорили ей, что брак Софии и так терпел крушение. Но последней в любом случае вряд ли было приятно получить задание потратить небольшое состояние — хоть и чужое — на женщину, родившую сына от ее покойного мужа!

— Пусть подождет, Карло работает не бесплатно, — с ленцой протянула София. — Откуда ему знать, может, мы решили позавтракать. Вы уверены, что не хотите перекусить?

— Нет, спасибо.

Слова, казалось, застревали в горле Оливии. Она не хотела казаться невежливой, но отчаянно стремилась вырваться из этой нелепой ситуации. И покраснела до кончиков ушей, когда София, подняв дымчатые очки на темя, чуть наклонилась вперед и прямо посмотрела на нее своими кошачьими глазами.

— Не берите в голову. Поймите, я вам не враг. Не знаю и не хочу знать, сколько уж там длилась ваша связь с Франко. И вы не отобрали у меня ничего, от чего я сама не хотела бы избавиться...

София достала из сумочки пачку сигарет и золотую зажигалку, закурила и посмотрела сквозь голубоватую дымку на Оливию, съежившуюся от смущения и чувства вины.

— Во время нашего брака у Франко были десятки романов — он просто ничего не мог поделать с собой. Наш союз явно не был заключен на небесах. Он сделал мне предложение только потому, что после несчастья с женой Пьетро его отец надавил на своего второго сына, чтобы тот женился и завел наследника.

София стряхнула пепел в блюдечко, глубоко вздохнула и изобразила слегка циничную усмешку:

— Я оказалась приемлемой для светского общества в отличие от его обычных подружек — полуголых моделей, актрисочек из варьете и им подобных. А предложение приняла из-за богатства и связей его семьи. Мы оба знали, что делали, но довольно скоро я поняла, что он собирается развестись со мной. Знаете, как только я получила это кольцо на свой палец, то сразу дала понять мужу, что не намерена быть машиной для размножения. Боюсь, Бог не наградил меня материнским инстинктом. Мы постоянно ссорились по этому поводу, и Франко обвинял меня в том, что я не выполняю свою часть сделки. — София пожала плечами, театрально опустив края рта. — Возможно, так оно и было. Мы оба вели себя отвратительно, так что, попросту говоря, были достойны друг друга.