Читать книгу "Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти - Найо Марш"

— Совершенно верно. Некоторые из этих людей вам такого наговорят. С ее взглядами сам вид О'Каллагана был ей ненавистен.

— Как она посмела? — возмутилась Мэриголд.

— Вот и расскажите мне обо всем. — Аллейн почувствовал, что победа за ним.

И не ошибся: недолго поколебавшись, старшая сестра начала говорить.

Три медсестры

Вторник, шестнадцатое. День

Излияния сестры Мэриголд стали почти эпическим повествованием. Как только открывшиеся шлюзы дали выход ярости, признания полились полноводным потоком. Аллейн понял, что в глазах старшей сестры Бэнкс была убийцей. Прикрепленная к О'Каллагану сиделка сообщила ей, какое торжество испытала Бэнкс, узнав о смерти министра. А другая, которую прислали в операционную на подмену, потеряла голову и всем разболтала. Поначалу, руководимая, без сомнений, стремлением притушить назревающий в больнице скандал, Мэриголд решила говорить как можно меньше об этой несносной Бэнкс, но намек Аллейна, что под подозрение может попасть сэр Джон, его помощники и даже она сама, развязал ей язык. Она заявила, что Бэнкс была агентом врагов сэра Дерека. Аллейн давал ей возможность выговориться, не вмешиваясь в этот словесный поток. Оказалось, что у Мэриголд отличная память, и, осторожно задавая вопросы, он получил представление о череде событий во время и непосредственно перед операцией.

В операционной оставались Филиппс, она, Томс и, вероятно, одна из медсестер. Мистер Томс, по ее словам, вышел в предоперационную через несколько мгновений после того, как сэр Джон приготовил шприц для инъекции. Когда Мэриголд повторила все по два-три раза, Аллейн заметил, что с его стороны невежливо так надолго ее отвлекать от работы, и по-просил устроить встречу с прикрепленной к сэру Дереку сестрой-сиделкой и той, что прислали им на подмену, но предупредил, чтобы не разглашала результаты вскрытия.

Первой появилась подменная сестра. Она казалась встревоженной и не хотела отвечать на вопросы, но, успокоившись, повторила свой рассказ о том, как неприлично возликовала Бэнкс, узнав о смерти пациента. Вспомнила, что Бэнкс вечно надоедала коллегам, капая на мозги советскими байками. Но тут же нервно добавила, что Бэнкс была хорошей медсестрой и никогда не забывала о своих обязанностях по отношению к больному. Она перечислила выложенные на боковой столик перед операцией предметы: полная бутыль раствора гиосцина, ампула с антитоксином гангрены, шприцы, колба с дистиллированной водой. Сестра не сомневалась, что бутыль с раствором гиосцина была полна. Ей показалось, что затем из нее было использовано небольшое количество. Но сразу после операции она не смотрела на бутыль. Подтвердила то, что уже ранее сообщила старшая сестра: присланная на подмену все убрала и тщательно вычистила поверхность всех лотков. Старшая сестра — человек очень придирчивый. «Нет смысла в этом расследовании искать отпечатки пальцев», — со вздохом подумал Аллейн и, поблагодарив женщину, отпустил.

Следующей в комнату вошла личная сестра-сиделка О'Каллагана по фамилии Грэм. Тихо приблизилась, улыбнулась Аллейну, заложила руки за спину и ждала, что последует дальше. У нее были широко расставленные голубые глаза, полные, насмешливые губы, слегка выдающиеся вперед зубы и изящная фигура. От нее веяло спокойствием и деловитостью, что порадовало старшего инспектора.

— Присядьте, пожалуйста, — произнес он.

Медсестра, опустившись на стул, удобно устроилась и выжидательно замерла.

— Вы медсестра сэра Дерека? — начал Аллейн.

— Да.

— Сколько времени прошло до операции, с того момента как он поступил в больницу?

— Около часа. Его привезли вскоре после того, как я в пять часов заступила на дежурство. Операция началась без пятнадцати шесть.

— Сестра Грэм, не могли бы вы рассказать, что произошло в этот час, но так, словно в деталях описываете на бумаге.

Женщина несколько секунд серьезно смотрела на него.

— Постараюсь, — наконец проговорила она.

Аллейн достал блокнот. Медсестра беспокойно покосилась на него и начала:

— Вскоре после того как я заступила на дежурство, пришло сообщение, что сэра Дерека везут к нам, а меня назначили его сиделкой. Я встретила каталку, переложила сэра Дерека на кровать и подготовила к операции.

— Вы делали ему какие-нибудь уколы?

— Нет. От обычных в таких случаях морфия и атропина отказались. Вместо этого сэр Джон сделал инъекцию гиосцина.

— Понятно. Что дальше?

— Когда все это было выполнено, приехали леди О'Каллаган и сестра сэра Дерека. Мы завершили подготовку к операции, и их впустили в палату. В это время сэр Дерек находился в полусознательном состоянии.

— Продолжайте, сестра.

— Сначала я находилась вместе со всеми в палате. Леди О'Каллаган держалась прекрасно — спокойно, не нервировала больного. А вот мисс О'Каллаган выглядела расстроенной. Они сели около кровати. Я вышла переговорить с сэром Джоном, а когда вернулась, женщины беседовали между собой. Сэр Дерек лежал с закрытыми глазами, но на мгновение поднял веки и застонал. Видимо, в тот момент он находился в сознании, и мне показалось, будто ему плохо. Леди О'Каллаган вышла и с минуту о чем-то говорила с сэром Джоном. Затем мы все вернулись, и сэр Джон осмотрел больного. Пациенту как будто стало лучше, но я считаю, это оттого что он окончательно потерял сознание и находился в забытьи. Сэр Джон диагностировал прободной аппендицит и предложил вызвать мистера Сомерсета Блэка, чтобы тот немедленно приступил к операции. Леди О'Каллаган попросила, чтобы он оперировал сам, и он в конце концов согласился. Я вывела леди О'Каллаган и мисс О'Каллаган из палаты.

Медсестра Грэм помолчала и очень серьезно по-смотрела на инспектора.

— Не происходило ли чего-нибудь до того, как они вышли в коридор? — спросил Аллейн.

— Вы имеете в виду?… Да, произошло… только, инспектор Аллейн, не придавайте этому большого значения. Я уверена: больной нисколько не сознавал, что говорит.

— И все-таки, что он сказал?

— Открыл глаза и произнес: «Нет… Не позволяйте», — а затем снова впал в бессознательное состояние.

— У вас есть какие-нибудь соображения, что он хотел сказать?

— Все, что угодно.

— Куда он при этом смотрел?

— На сэра Джона, который ближе всех находился к кровати.

— Как бы вы описали его взгляд? Просящий? Умоляющий? Какой?

— Нет… Напуганный. Но это ничего не означает. Он скорее выглядел как всякий пациент, которому вкололи наркотик — например, морфий. Характерный хмурый взгляд — я часто замечала такой у больных, когда на них начинал действовать наркотик.

— Но тем не менее вы мне сказали, что ничего подобного ему не кололи.

— Я не колола, — уточнила сестра Грэм.