Читать книгу "Танго с манекеном - Алекс Форэн"

– Надо же, как складно получается, – ответила она с явным сомнением. – Я придумала танго, и сразу у тебя есть знакомый. Прямо стоит чего-то пожелать, обязательно или с неба свалится, или вы с Мэттью совершенно внезапно как раз на это наткнетесь.

– Слушай, тебе нужно было родиться в средние века. Тогда модно было всех во всем подозревать. Не хочешь встречаться с моим приятелем, я с удовольствием встречусь с ним сам.

– Я не сказала, что не хочу. Сказала, наоборот, что это очень кстати. Он случайно зайдет к тебе минут через десять, или ему нужно звонить?

– Ты невыносима. Нужно звонить. Если отыщу его карточку… И он вполне может оказаться не в Париже, он много ездит.

Но Чучо оказался в Париже. Он сразу понял, кто говорит и, хотя отвечал сдержанно, услышав, что их интересует танго, согласился встретиться тем же вечером на площади перед Бобуром.

– Приятно, что у человека совершенно случайно выдается свободный вечер именно тогда, когда мы хотим с ним увидеться, – невинно резюмировала Мари. – И место удобное. Что ты так зверски на меня смотришь? Я просто говорю, что очень удобно – отсюда идти пять минут.

– Если бы он мне позвонил с просьбой, я бы тоже нашел время.

Кстати, не хотелось бы, чтобы Чучо начал расспрашивать о пропавшем чемодане и другой ерунде… Надо как-то его по этому поводу…

Поднявшись в спальню и плотно прикрыв дверь, он опять набрал номер фотографа.

– Чучо, это снова Грег. Послушай, – как-то само собой они перешли на ты. – У меня одна просьба. Я потом объясню… Понимаешь, эта моя приятельница, Мари, уверена, что я фотограф. Не удивляйся, так вышло. И я сказал ей, что мы с тобой – коллеги и давно знакомы…

Чучо воспринял информацию хладнокровно. И, кажется, все понял.

В лабораторию, так заинтересовавшую Мэттью, они отправились вдвоем – Мари решительно заявила, что для первого дня, когда вечером намечаются жгучие латиноамериканские танцы, это будет слишком.

Ехать пришлось почти за город, за Дефанс. Двухэтажное здание на тихой, едва ли не сельской, улице напоминало скорее виллу с прилегающим парком, чем научное учреждение.

Встретившая их и сидевшая теперь за столом немолодая женщина была какой-то удивительно домашней – полной, круглолицей, с живыми глазами и мягким голосом. Она заведовала лабораторией, но походила, скорее, на молодую бабушку, встречающую в загородном доме в кое-то веки заехавших внуков. Впечатление подкреплялось яркими детскими рисунками, заполнявшими стену за ее спиной и какими-то немыслимыми домашними пирожными, стоявшими на столе.

Грег не разобрал ее фамилии, тем более, что она попросила называть ее просто Марго.

Кухня, где она пекла свои пирожки, напротив, никак не походила на старый бабушкин дом. Кабинет блистал стерильной чистотой, а в просторном светлом зале за стеклянной перегородкой за рядами сахарно-белых «Макинтошей» сидели молодые сосредоточенные люди.

– Так о чем вы хотели, чтобы я рассказала? – спросила Марго, с удовольствием разглядывая лежавшее перед ней пирожное.

– О создании искусственного сверх-интеллекта, видимо, – улыбнулся Мэттью.

– Да? А я в этом почти ничего не понимаю… Мне это и не интересно как-то. Как вам печенья?

– Замечательно… А разве вы не занимаетесь компьютерами будущего?

– Что вы? Мы здесь занимаемся гораздо более сложными созданиями – людьми настоящего.

– Но… проблема искусственного интеллекта…

– А что с ней? Надеюсь, она в порядке?

– Гм… А… Чудесные пирожные.

– Внучка пекла. Специально мне принесла. Вот она, – Марго с гордостью показала на стоявшую на столе фотографию смеющейся девчушки лет семи в красном берете. Грег машинально посмотрел на свой, почти такой же, лежавший у него на коленях. – А вы чем занимаетесь?

– Мы делаем альбом о необычном Париже, – сообщил Мэттью, оторвавшись от чашки. – Грег – фотограф.

– Аналоговая фотография или цифровая?

– Цифровая, – усмехнулся Грег. – Если снимать на пленку, нужно возиться с проявлением…

– Еще как… Мы тут как раз с ним и возимся.

– С проявлением… фотографий?

– Нет. Скорее того, что в нас самих не цифрового. Не компьютерного.

– Сюрприз… И много в нас… аналогового?

– Около тридцати минут в день, – не задумываясь ответила Марго. – У кого-то чуть больше… Но можно отвоевать еще семь грамм.

– Обнадеживает. Я думал, меньше. Вы точно подсчитали?

– Точнее не бывает. Что пришло на ум, то и ответила.

– Гм… И есть доказательства?

– Сколько угодно. Да мы с вами сами часто говорим почти так, как собирают конструктор «Лего» – просто накладывая заранее приготовленные детальки одна на другую. Они плотно прилегают, и, вроде бы, получается беседа. А на самом деле – типовая конструкция. В большинстве случаев можно не общаться, потому что, услышав первую фразу, легко предсказать последнюю. Это такой ритуал. «Как дела? – Отлично. А у тебя? – Супер. – Ну, пока. Звони» . Вот и поговорили.

– И вы изобретаете лекарство от этого? – спросил Мэттью.

– Да, отличное средство. Сокращение ритуала. Краткий справочник типовых бесед, которые будут заучивать в начальной школе. Это позволит при встрече просто спрашивать друг друга «Седьмой диалог или третий? – Третий. – Пока. Звони.». Кучу времени сэкономим…

– Вы шутите…

– Если бы… Вот смотрите… Вы какой ботинок сначала надеваете, левый или правый?

– Не задумывался, – Мэттью пожал плечами.

– Ну вот.

– Наверное, когда как…

– Наверное, нет. Представьте сейчас. Или снимите и наденьте.

– Да… Правый, – Мэттью посмотрел на свои ботинки. – А левый… как-то неудобно надевать первым…

– И так еще миллион действий. Автоматически. Как в китайской комнате.

– Китайской? Почему именно китайской?

– Знаете, что такое тест Тьюринга?

– Кажется, что-то, связанное с возможностью создания машины, мыслящей наравне с человеком.

– Именно. Машине можно задавать любые вопросы. И если она будет отвечать так, что экзаменатор не сможет отличить ее ответы от ответов человека, она прошла тест. А китайская комната – нечто противоположное. Представьте, что вы находитесь в комнате, в которой только две щели. В одну вам просовывают вопросы. И все они – на китайском языке. Но у вас есть большая книга со всеми ответами. Нужно только сравнить иероглифы. На такой-то набор иероглифов вы должны ответить такой-то карточкой, просунув ее во вторую щель. И если вы просто достаточно внимательны, вы будете отвечать абсолютно верно. Не понимая ни единого вопроса, действуя исключительно механически, как самый примитивный автомат. А исследователь по ту сторону стены решит, что имеет дело с человеком… И, увы, будет прав.