Читать книгу "Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока - Гарольд Лэмб"

Я поехал и повидался с моим дядей, младшим ханом. При предыдущем свидании я явился внезапно, так что младший хан не успел сойти с коня и встретил меня без всякого почета. На этот раз, хотя я подошел еще ближе, младший хан добежал до конца ограды шатра. Так как нога у меня была ранена стрелой, я шел с трудом, опираясь на палку. Подойдя и поздоровавшись, младший хан сказал: «Брат мой, вы, говорят, богатырь» – и, взяв меня за руку, ввел в шатер. Шатер ему поставили очень маленький. Так как хан вырос в окраинных землях, то шатер, в котором он жил, был скромный, не слишком удобный. Дыни, виноград, принадлежности конской сбруи – все лежало тут же в шатре, где он жил.

Покинув младшего хана, я направился в свою ставку. Чтобы лечить мою рану, ко мне прислали могольского костоправа по имени Атиге-бахши – моголы называют костоправов бахши… В искусстве править кости он очень сведущ. Если даже у человека вываливался из костей мозг, этот костоправ и то давал лекарство. Он рассказывал множество таких удивительных и небывалых вещей. В нашей земле костоправы не способны так лечить. К ране на моем бедре он велел прикладывать жженую шерсть, а фитиля не вставлял. Кроме того, он один раз дал мне съесть какой-то корешок».

Неизвестно, какую роль в исцелении несчастного Тигра сыграла чудодейственная повязка, но уже через несколько дней он снова сидел в седле и чувствовал себя так, как будто его поход не прерывался. Дяди выделили ему новый отряд и послали на штурм Ахси, сами же остались в Андижане. И снова старшие военачальники удержали его от решительной атаки. Так всегда, записал он, поэтому человеку, у которого есть свой план, следует придерживаться его, несмотря ни на что. Нет ничего хуже, чем сожалеть об утраченной возможности.

После этого случился ряд непредвиденных событий. Обороной Ахси командовал шейх Баязид, младший брат Танбала, когда-то возглавлявший символическое войско, направленное в помощь Тигру к стенам осажденного узбеками Самарканда. Теперь Баязид прислал к Бабуру лазутчика, настойчиво предлагая ему тайно явиться в крепость с надежной охраной, чтобы снова принять Баязида к себе на службу. Такое предложение означало победу над хорошо укрепленной Ахси. Бабур серьезно задумался над ним.

«Цель этих призывов заключалась в том, чтобы любой хитростью разлучить меня с ханами; ведь если я расстанусь с ними, ханы не смогут более стоять под Андижаном. Эти приглашения делались с согласия его старшего брата, Танбала. Расстаться с ханами и заключить союз с этими людьми мы считали невозможным. Я намекнул ханам об этих приглашениях. Ханы говорили про меня: «Пусть идет! Пусть любым способом захватит Баязида!» Подобное коварство и хитрость не соответствовали нашим правилам и обычаям, тем более что у меня с Баязидом был заключен договор. Как же можно столь вероломно его нарушить? Мне пришло на ум, что нам следует каким-нибудь образом проникнуть в Ахси: или мы отторгнем Баязида от Танбала и он перейдет на нашу сторону, или дело обернется как-нибудь иначе, благоприятно для нас».

Горький опыт не научил сына Омар Шейха полагаться в интригах только на собственный рассудок. Как обычно, пытаясь сформулировать свои истинные желания, Бабур начал спорить с собой. Приняв решение, он больше не пытался обнаружить расставленные для него ловушки.

«Мы послали к Баязиду человека и заключили договор и условие. Шейх Баязид позвал нас в Ахси, мы пошли. Шейх Баязид, выйдя навстречу и приведя с собой также моего младшего брата Назира-мирзу, впустил нас в крепость Ахси. Мне назначили стоянку и жительство в наружных укреплениях, в домах моего отца. Я пошел и водворился там».

Это был тот самый дом, встроенный в каменную стену замка, над скалой, с которой Омар Шейх совершил свой смертельный полет вместе с голубятней. Бабура не насторожило то обстоятельство, что покои самого Баязида находились во внутренних пределах крепости, – забыв обо всем, он принялся с интересом изучать свое жилище, полное воспоминаний о тех днях, когда он был двенадцатилетним мальчиком. Усыпальница его отца была установлена в миниатюрном садике; в амбразурах крепостной стены все так же важно расхаживали голуби. Старые слуги радостно бросились к его ногам; к тому же он должен был столько всего обсудить с мальчиком – своим братом.

Теперь совершенно ясно, что Бабур жил настоящим моментом; очевидна также его натянутость в отношениях с ближайшим окружением. Оказавшись на дороге, он мог неожиданно затеять скачки; завидев тенистую лужайку с бегущим по ней ручьем, он хотел спешиться, чтобы полюбоваться видом. Ни один монарх в истории не был способен так детально описать, что происходило вокруг него во время неожиданной ночной атаки конницы. Но теперь, вернувшись в дом своего детства, когда рядом с ним был Назир, он больше не пытался связаться с ханами и вообще не слишком задумывался о судьбе своей долины. Находясь под защитой приветливого Баязида, своего ровесника, Бабур не тревожил себя размышлениями о том, что Баязид занимал охраняемую крепость и городской мост, в то время как его собственные приближенные скучились на рыночной площади и в лагере за городской чертой, а сам он взгромоздился на шаткий насест на самой вершине скалы. Ловушка, в которую он угодил, была готова захлопнуться.

Танбал, неудержимо рвавшийся к Андижану, попросил помощи у узбеков, и из Самарканда в долину двинулось войско Шейбани-хана.

С известием о приближении узбеков жизнь в долине изменилась, как узор в калейдоскопе. Оба хана – не имевшие возможности связаться с Бабуром – с сугубо монгольской предусмотрительностью проворно снялись с места. Вместо того чтобы переправиться через реку Сыр и пройти мимо Ахси, они направились вдоль реки к переправе у Ходжента. Младший хан был справедливым и благочестивым правителем, но его войско, как обычно, грешило мародерством, и во время отступления монголов встречали разъяренные местные жители, с оружием в руках требовавшие вернуть им имущество. Как всегда, умудренные опытом узбеки делали ставку на то, что Тимуриды и монголы расстанутся, перессорившись между собой.

Даже когда Бабур услышал о приближении узбеков, хитроумный Баязид сообразил, какую следует разыгрывать карту. (Спешивший к Ахси Танбал вел за собой несколько тысяч воинов.) Баязид доставил к Бабуру раскаявшегося ренегата Джахангира. Это наложило на Бабура серьезную ответственность. Теперь все трое сыновей Омар Шейха оказались загнанными в дом на скале. Достаточно было трех взмахов меча, чтобы жизнь трех его наследников оборвалась, как оборвалась жизнь их двоюродных братьев. Бабур, однако, не скрывал своей радости от неожиданной встречи с братьями.

Добыча для двух охотников

«Однажды утром из Маргилана, покинув Танбана, явился Джахангир-мирза. Когда он прибыл, я находился в бане. Мы поздоровались. В это время пришел также и шейх Баязид, взволнованный, в полной растерянности. Мирза и Ибрахим-бек [один из военачальников Джахангира] говорили: «Шейха Баязида надо схватить, надо овладеть арком». И действительно, здравый расчет подсказывал это. Я сказал: «Мы заключили договор, как же мы его нарушим?» Шейх Баязид ушел в арк. На мосту следовало поставить человека, но мы не поставили на мост никого. Такая небрежность произошла вследствие неопытности. На рассвете явился Танбал с двумя или тремя тысячами вооруженных людей, перешел через мост и вступил в арк.