Читать книгу "Черная мадонна - Дж. Р. Лэнкфорд"

Льюистон почувствовал, что краснеет. Он отошел от кровати и вернулся со столиком, пройдя мимо Брауна, устроившегося на угловом диване с газетой.

– Почему он не узнает нас? – спросила Корал. – Он смотрит на меня, но как на чужого человека.

– Дайте ему время. Он идет на поправку. Вы даже не поверите, как быстро это происходит. А сейчас мне нужно кое-что проверить.

С этими словами Льюистон задействовал свой коронный набор стимуляторов, проверенных на Сэме в течение десяти лет.

Первым делом он направил ему в лицо луч яркого света. Больной заморгал. Тогда Чак отошел в сторону и хлопнул двумя деревянными брусками возле его уха. Сэм вздрогнул. После этого врач поднес к его носу смоченную в нашатыре ватку. Лицо Сэма порозовело. Когда же Льюистон провел по его ступне медицинским шпателем, пациент дернул ногой.

Каждая новая реакция вселяла в Чака все большую надежду. У Корал же всякий раз вырывались радостные восклицания. Наверно, эта женщина действительно любила Сэма Даффи. Льюистону очень хотелось на это надеяться. Это стало бы пусть малой, но все же компенсацией за его самоотверженный труд. Приятно осознавать, что благодаря тебе кто-то вновь обрел счастье. Врач подумал о своей жене, о сыне – теперь он учится в колледже, по окончании которого станет инженером, – о том, как сильно он по ним соскучился. Сын наотрез отказался даже думать о профессии врача. «Я не хочу стать таким, как ты, папа», – твердо заявил он. Если Красавчик Джонс, он же Сэм Даффи, выйдет из комы, то он, Льюистон, вернется к своей прежней жизни и, может быть, вновь обретет семейное счастье.

– Просто замечательно! – произнес Льюистон. – Он реагирует на раздражители. Мы не знаем, что случилось с его мозгом, но его периферийная нервная система, судя по всему, нисколько не пострадала.

– Вот и воспользуйтесь этим, – донесся голос со стороны дивана.

Льюистон отодвинул штору и посмотрел на Брауна. Тот оторвал глаза от газеты и теперь пристально смотрел на него.

– Простите?

– Его нервная система, как вы говорите, не пострадала. Вы пытаетесь ее стимулировать. Перестаньте ходить вокруг да около и заведите ее. Давай-ка, Корал, займись этим.

На мгновение в комнате стало тихо.

– Послушайте… – первым нарушил тишину Льюистон, когда до него дошла неприглядная суть затеи.

– Неужели существует какая-то серьезная опасность, Чак? – поинтересовался Браун.

Льюистон попытался взять себя в руки. Обычная в таких случаях вещь – остеопороз, хрупкость костей, но ему, похоже, удалось избежать проблем со скелетом пациента. Он применял при кормлении Сэма биологические добавки, а плоскость кровати держал под углом – с тем, чтобы сила тяжести способствовала укреплению костей.

– Опасности для тела нет, но я опасаюсь, что излишне быстрая стимуляция может неблагоприятно отразиться на мозге.

Браун встал и подошел к двери, чтобы выйти на террасу, но, взявшись за ручку, обернулся:

– Тогда, доктор Льюистон, вам лучше еще какое-то время побыть с этим человеком, чтобы с ним ничего не случилось.

С этими словами он вышел и закрыл за собой дверь.

Чувствуя надвигающийся приступ паники, Льюистон повернулся к Корал. Но та лишь театрально закатила глаза, по всей видимости, выражая тем самым свое сочувствие доктору и соглашаясь с тем, что предложение Брауна просто ужасно. Что, в свою очередь, побудило Чака задать вопросы, мучившие его долгие десять лет.

– Кто он, этот Браун? Зачем ему нужно, чтобы Сэм вышел из комы? – прошептал он, шагнув к ней ближе.

– На вашем месте, док, я бы поостереглась задавать в этих стенах подобные вопросы, – прошептала в ответ Корал.

Не иначе как она знала, что все вокруг нашпиговано «жучками». Корал виновато посмотрела на врача и выразительно поджала губы, давая понять, что нельзя болтать лишнего. Затем подошла к кровати, подняла руку Сэма, поцеловала ее и опытным взглядом принялась разглядывать тело. Изрядно смутившись, Льюистон отошел в сторону. Он уже обратил внимание на красивую грудь, превосходную кожу и роскошные каштановые волосы этой женщины. Она была в золотистых босоножках на высоком каблуке, ногти на ногах покрыты розовым лаком.

Вместо того чтобы возбудиться самому, чего он немало опасался, Льюистон поймал себя на том, что его мысли неожиданно вернулись в профессиональное русло, и пришел к выводу, что план Брауна может оказаться действенным. Сначала у Корал ничего не получалось, но она упорно не оставляла попыток. Она что-то шептала на ухо человеку, которого, судя по всему, когда-то сильно любила. Прошло еще несколько минут, но Льюистон не заметил в состоянии больного никаких изменений. Как говорится, ноль эмоций, что, по его скромному медицинскому мнению, было плохим знаком. Такая мощная стимуляция подняла бы из могилы покойника. Похоже, Корал вознамерилась вернуть Сэма к жизни прикосновениями рук и губ, однако пока он никак не реагировал на ее ласки.

Льюистон уже собрался было предложить ей остановиться, когда Корал неожиданно произнесла:

– Отлично, малыш. Отлично! Молодец! – Повернувшись к доктору, она изобразила неприличный жест. – Вы только взгляните, док!

Увидев, что у Сэма возникает эрекция, Льюистон бросился к его постели.

– Называйте его по имени, встряхните его, напомните, кто вы такая!

С этими слова он стал готовить шприц.

– Сэм! Сэм! Проснись, малыш! Это я, Корал! Если ты проснешься, я подарю тебе то, что ты никогда не забудешь!

Льюистон вытаращил глаза: невероятная женщина предлагала потрясающий секс мужчине, десять лет пролежавшему в коме.

– О, черт!

Оба с легким испугом посмотрели на лицо Сэма. Губы Красавчика Джонса растянулись в улыбке.

– Эй, детка! – еле слышно, каким-то скрипучим голосом, прошептал он. – Эй, детка…

– Не пытайтесь много говорить, – предупредил его Льюистон. – Не торопитесь. Говорите медленно.

Неожиданно Сэм закашлялся. Казалось, глаза его были готовы вот-вот вылезти из орбит, как будто жили своей собственной жизнью. Тем не менее он снова перевел взгляд на Корал.

– Детка… кто бы ты там… ни была, – прошептал он, – тащи… свою киску сюда… хорошо?

На лице Корал на миг появилась растерянность, однако затем она весело рассмеялась и, приподнявшись, обняла Сэма за шею.

– Привет, Сэм! Как хорошо, что ты, лучший в мире самец, вернулся ко мне!

Она поцеловала его, но Сэм, тяжело дыша, отвернулся. Льюистон быстро надел ему кислородную маску, проверил пульс и послушал сердце, довольно отметив, что основные жизненные показатели пациента возвращаются в норму, а значит, что он сам скоро вернется домой.

– Пока что этого более чем достаточно, – произнес он. – Главное – терпение.

Сэм потянулся к кислородной маске, чтобы снять ее, но Корал шлепнула его по руке.