Читать книгу "Мистериозо - Арне Даль"

— Продолжайте, — сказал Хультин в своей лаконичной манере.

— Нинни Даггфельдт намекала на многочисленные, но все же гетеросексуальные приключения во время командировок мужа по стране и особенно за границей, в Германии, Австрии, Швейцарии. Находясь дома, он предпочитал вести моногамный образ жизни. Отпуска он проводил на пресловутом паруснике с семьей, и только с семьей. Дочь получила свое имя в честь определенного типа яхты — то есть в честь тех яхт, которые они приобретали с начала семидесятых годов, а не какой-то конкретной яхты, потому что они меняли судно примерно каждые три года, причем всегда на большее. Нинни ненавидела эту, по ее словам, «мерзкую посудину», но сохраняла хорошую мину при плохой игре, а Даггфельдт хоть и стыдился ее на борту, но каждый раз брал с собой.

Черстин принялась листать свою записную книжку.

— Здоровячка с морской болезнью, — произнес Йельм.

Хольм посмотрела на него оценивающе и продолжила:

— Именно так. Я снова привожу слова Нинни: она старалась сохранить лицо, но ей была отвратительна эта «липкая семейная близость, которая тянулась ровно две недели, как срок хранения невостребованного письма на почте, и больше в течение года не повторялась». Лилиан Странд-Юлен выразилась яснее: Гуннар уже цитировал ее высказывание о святом Бернарде, а… Пауль, да? — со всей ясностью обрисовал детали путешествий его яхты. Мы могли бы, конечно, предположить, что две вдовы, на сегодняшний день свободные и экономически независимые до конца жизни, чем бы они ни занялись, женщины, просто-напросто наняли вскладчину профессионального убийцу. Это разрушило бы гипотезу о серийных убийствах. Но проблема в том, что эти женщины не знали друг друга. У них множество общих друзей и приятелей, можно даже говорить об общем круге знакомств, но сами они не имели никакого представления друг о друге. Так они утверждают. Мы, конечно, будем продолжать проверять это. Есть некая Анна-Клара Хуммельстранд, жена Георга Хуммельстранда, директора-распорядителя «Нимко Финанс», которая, по-видимому, была близкой подругой обеих вдов. Сегодня утром она уехала в Ниццу, что может представлять некоторый интерес. Можно предположить, что фру Хуммельстранд играла своего рода посредническую роль между Нинни и Лилиан. В общем, можно сказать, что с обеих сторон есть мотив для убийства, но прямой связи между женщинами нет.

— Спасибо, — произнес Хультин, подробно записав речь Черстин Хольм на доске. — Йельм?

— Если позволите, я отчитаюсь последним. Нам надо будет заодно обсудить устройство засады сегодня вечером.

— Означает ли это, что у вас есть настолько серьезная кандидатура, что нам предстоит уже этой ночью караулить у чьего-то дома?

— Именно об этом нам предстоит поговорить. Думаю, будет лучше, если оставшиеся выскажутся до меня. Если, конечно, у Сёдерстедта и Чавеса нет таких же серьезных кандидатур.

Двое за столом покачали головами. Хультин чуть заметно кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — Сёдерстедт?

— Я как раз раздумываю над тем, является ли это серией убийств, — зазвучал финско-шведский выговор. — Если исходить из международного опыта, то мы поторопились. Два одинаковых убийства означают всего лишь два одинаковых убийства.

— Без сомнения, — перебил его Хультин. — Однако в памятках, которыми нас снабжают начальник отдела Мёрнер, начальник Государственной криминальной полиции и руководство Государственного полицейского управления, особый упор делается на профилактике преступлений. Вот почему мы рассматриваем это как серию убийств, не имея к тому формального повода. Вдобавок я более чем уверен, что это серийное убийство. Мое мнение на текущий момент и определяет направление расследования.

«Опа!» — подумал Йельм. Первая демонстрация власти комиссара криминальной полиции Яна-Улова Хультина. Но Сёдерстедт не сдавался.

— Я просто размышлял, являются ли эти случаи серийными убийствами. Ведь легко увлечься американскими ужастиками. Некий безумец по имени Джеффри Дамер недавно был приговорен к пожизненному заключению за то, что убил, расчленил и съел шестнадцать чернокожих подростков. Его отец написал бестселлер о том, каково быть отцом монстра. И Дамер, и его папаша тут же обогатились; симпатизирующие им люди, в том числе из Южной Африки, шлют ему в тюрьму деньги, а некоторые журналы в США решили героизировать серийные и массовые убийства. Конечно, речь идет о совершенно разложившемся обществе, где всеобщая фрустрация толкает целый народ к безумию. Тотальное раскачивание всех социальных устоев способно сильно очаровывать, настолько сильно, что люди готовы посылать деньги серийным убийцам. Это не возмездие, а вознаграждение. Но там жертвами всегда выступали малолетние и слабые, их объединяло лишь то, что они выступали в качестве жертвы. Однако можно задаться вопросом, как такое могло отразиться на душе шведа. Вариантов может быть немало.

Йельм вздрогнул.

— Я слышал от Вэстероса, Сёдерстедт, что вы, бывает, разбрасываетесь, ведя расследование, — бесстрастно заметил Хультин. — Переходите к финансам убитых.

— Нам просто не стоит терять перспективу, — пробормотал Сёдерстедт, начиная листать толстый распечатанный на принтере список. — Как вы верно заметили, Хультин, финансы — это настоящая каша. Я успел только бегло ознакомиться с ними. У Даггфельдта было два больших предприятия, которыми он лично владел: финансовое акционерное общество «Дандфинанс» с четырьмя дочерними фирмами и занимающаяся импортом «Малакаимпорт». Он также был совладельцем восьми других малых предприятий, из них три холдинга, и имел портфель с акциями, из которых прежде всего стоит упомянуть акции пяти самых крупных шведских экспортных предприятий. Главная фирма Странд-Юлена называлась попросту «Странд-Юлен Финанс», и от нее сильно зависела целая группа холдингов. В этом концерне разобраться еще сложнее, чем в группе предприятий Даггфельдта.

— Маленький вопрос, — сказал Йельм. — Что такое холдинг?

«Группа А» уставилась на него единым фасеточным глазом.

— Сила есть, ума не надо, — извиняющимся голосом добавил он.

— Холдинг — это управляющее предприятие, владеющее акциями других предприятий, — объяснил Сёдерстедт.

— Это все, чем оно занимается?

— Да. Единственное предприятие, которое мне удалось найти, имеющее хоть какую то связь с тем, что у нас принято называть экономикой, — то есть с продукцией, — это фирма по импорту Даггфельдта, занимающаяся ввозом консервов с Дальнего Востока; эти консервы стоят на полках в каждом приличном супермаркете. И тем не менее, это не прямое производство. Мы все еще подходим к постиндустриальному обществу с индустриальными мерками. У Странд-Юлена было множество подобных акций, но у него также был и личный портфель акций, в отличие от Даггфельдта. Между их бизнесом я не нашел никаких прямых связей. Хотя у обоих из них были акции «Вольво», «Электролюкс» и «АВВ». И ни одного предприятия, где они были бы единственными владельцами. Наверное, самая надежная зацепка — это небольшое акционерное общество, стекольный завод в Хюльтефорсе, где у обоих акции. Возможно, там что-то можно разыскать.