Читать книгу "Радости земные - Керри Гринвуд"

Я обернулась взглянуть на Дэниела с Горацио, подошедших к двери. К моему удивлению, Дэниел рассмеялся. Да так заразительно, что я последовала его примеру, попутно размышляя, не свернуть ли Госс шею и где потом спрятать тело. Похоже, Горацио, который раньше не позволял себе улыбаться, тоже оценил комизм ситуации.

Спустившись в намытую до блеска пекарню, я зашла в булочную, обнаружила злосчастный телефон и отперла дверь. На пороге, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, стояла Госс. Я сунула трубку ей в руки, и она прижала ее к груди (какой ни на есть) с пафосом, достойным мексиканского мыльного сериала, и с укоризной изрекла:

– Я же могла пропустить важный звонок!

Увидев у меня за спиной Дэниела, она открыла рот, и я поняла: сейчас последует заключение о том, с какой целью мы с Дэниелом заперли все двери и почему так долго ей не открывали. Напомнив Госс, что ее ждут важные звонки, я выпроводила ее, заперла замки и прислонилась спиной к двери. Тут мы с Дэниелом переглянулись, и на нас напал такой приступ смеха, что мы опустились на ступени и, обхватив друг друга, хохотали до изнеможения. Как только я успокаивалась, Дэниел издавал заразительный смешок, и приступ возобновлялся. Сначала Горацио молча наблюдал за нами, а потом, оценив в полной мере неразумность двуногих, удалился в гостиную и погрузился в сон.

– Ну вот мы и одни, – севшим от волнения голосом сказал Дэниел.

– Наконец-то, – добавила я. – Одни. Хоть и пришлось для этого посидеть на холодных ступенях, нам это удалось.

– Знаешь что? – сказал мой гость. – Пока никто не позвонил в дверь с сообщением о пожаре или приземлении марсиан, я тебя поцелую. – И тут же перешел от слов к делу.

Руки у Дэниела были сильные, а губы нежные как шелк. Я чуть отстранилась перевести дыхание и заметила, что ресницы у него загнутые и неправдоподобно черные. Красавчик Дэниел. На свете столько стройных девушек, а он целует меня. И как целует! Когда он разжал объятья, я вся горела, все еще ощущая прикосновения его пальцев на спине. И все мое естество противилось окончанию этого поцелуя.

– Ну что ж, – тихо сказал он. – Теперь я знаю ответ на свой вопрос.

– Какой вопрос? Ты никогда меня ни о чем не спрашивал, – пробормотала я.

– Я все время думал: как ты целуешься? На этот вопрос без эмпирических данных не ответишь. Может, поднимемся со ступенек?

– Давно пора, – согласилась я, и мы отправились в гостиную, за которой располагалась спальня. Я вдруг подумала, что на моей кровати с легкостью могут разместиться не только двое людей, но и Горацио…

Но тут я внезапно поняла, что еще не время. Я же ничего о нем не знаю! Просто хочу быть с ним. Да, хочу, безумно хочу, но с тех пор, как мы с Джеймсом расстались, у меня не было любовника, и сейчас не то сдали нервы, не то наступило резкое поумнение.

Почувствовав перемену настроения, Дэниел присел на диван рядом со мной. У меня большой диван с горой подушек, такой уютный, что через пару часов встать с него можно только с помощью подъемного крана. Дэниел привлек меня к себе и тихо сказал:

– Я не тороплю тебя, киска. С тех пор как умерла Сара, у меня никого не было, и я не уверен, помню ли…

– Сколько прошло с тех пор? – спросила я, прильнув к нему. Моя щека чувствовала жар его тела. Во времена ледникового периода, когда наши предки жили в пещерах, этому мужчине цены бы не было.

– Уже четыре года. Она погибла во время теракта. Меня тогда не было в Тель-Авиве, а когда приехал, мне даже не дали с ней проститься. Потом я вернулся сюда. Мне нравится жить в Австралии. А у тебя есть кто-нибудь?

– Никого. С тех пор как мы разошлись с Джеймсом, я, кажется, потеряла уверенность в себе. И с головой ушла в работу. Пекари не ходят на дискотеки. Впрочем, я и раньше не ходила. Мне жаль, что твоя жена погибла.

– Мы с ней прожили всего несколько месяцев. Даже толком не успели узнать друг друга. Очень жаль, что я так и не успел узнать ее получше…

Я молча прижалась к нему еще теснее. Меня так давно никто не обнимал, и я уже почти забыла, что это такое. Моя бабушка не уважала нежности.

Потом мы пошли на кухню и закончили обед. А когда Дэниел ушел, мы с Горацио улеглись в кровать, да так там и остались. День выдался на редкость нервный, а когда я психую, меня всегда клонит в сон.

Глава седьмая

Люблю субботу! Просыпаюсь по привычке ровно в четыре утра, а потом с наслаждением поворачиваюсь на другой бок и сплю себе дальше. За окном пробуждается город, Мышиная Полиция несет свою службу, ну а мы с Горацио сладко спим аж до десяти утра. Потом в отличном настроении иду готовить завтрак, после чего можно и книжку почитать. Новости подождут до великого поста, а то и до еврейской пасхи. Мне и без телевизора хорошо. Пусть мир идет своим путем, а я иду своим, и мы друг друга не замечаем – как две кошки на одной крыше.

Кроме того, мне нужно закупить продукты, убраться в доме и – о, ужас! – решить, что же надеть вечером. Боже праведный, в чем же ужинать с Джеймсом в «Венеции»? Не в рабочей же одежде! Идеальным вариантом был бы костюм в пастельных тонах с ярким шелковым шарфом или легкой кашемировой шалью, но в моем гардеробе ничего похожего нет. Зато есть внушительная коллекция футболок и спортивных брюк. Если заявиться в таком виде в ресторан, метрдотель наверняка грохнется в обморок. Нет, я не настолько жестока.

Итак, начнем с завтрака – абрикосовый джем, кофе с молоком и булочки, испеченные не мной (рекомендую французскую булочную на Литтл-Коллинз-стрит), а на закуску несколько глав из новой книги Джейд Форрестер. Любовный роман с навороченным сюжетом. Автор живописует своих героев, по большей части мелких, неказистых блондинов, так, что они становятся желанными в глазах любой женщины. Впрочем, в ее романах есть место и для высоких красавцев-брюнетов. Мышиная Полиция явилась на совещание к Горацио, после чего вся троица улеглась почивать на залитом солнцем балконе. Ничто так не успокаивает, как вид спящих кошек. Утро выдалось замечательным.

Я волокла из бакалейной лавки продукты (кошачий корм весит тонну! Как-то раз я обмолвилась об этом своим питомцам, но эти неблагодарные и ухом не повели!) и думала о Дэниеле. Почти у самой двери меня догнала Мероу и выхватила одну сумку. Я была уже на последнем издыхании.

– Что у тебя там? Кирпичи, что ли? – спросила она.

– Кошачьи консервы, – ответила я, открывая дверь, – и сухой корм. Ну и прочая мелочь для меня, – добавила я, шагнув за порог.

И тут же на чем-то поскользнулась, выронив в полете свои пакеты и со всего маху грохнувшись на пол. Испугавшись шума, кошки молниеносно смылись. Эти животные обладают удивительным даром избегать места, в которых что-либо случается. Помню, как Мистиньетта, старая сварливая серая кошатина, жившая у меня до Горацио, забралась на каминную полку и сознательно столкнула зеркало – вот такая ей пришла в голову блажь! Я своими глазами видела, как зеркало падает, а когда оно грохнулось об пол, в гостиной остались лишь сломанная рама и море осколков, предвещавшие семь лет невезения. А кошки уже и след простыл! Спустя пару минут она вышла из кухни, всем своим видом давая понять, что ее в гостиной вовсе не было и что все это время она терпеливо ждала, когда же нерадивая хозяйка наконец нальет ей молочка. И вообще – она уже слишком стара для лазанья по каминным полкам. В жизни не встречала такой нахалки! Разве что политики могут потягаться с Мистиньеттой.