Читать книгу "Операция «Наследник» [= Вершители судеб] - Дмитрий Черкасов"

Партийное руководство страны, давая добро на исследования в этой области, вряд ли полностью отдавало себе отчет в том, что само может стать жертвой. Может быть, Вершители и понимали, что психотронное оружие - одно из самых неконтролируемых видов вооружений, но их уверенность в собственной неуязвимости, личные амбиции, а скорее всего, постоянный межведомственный контроль, успокоил «великих отцов». КГБ доносил на ГРУ, ГРУ - на КГБ, МВД - на тех и других, и наоборот. Короче, пока холопы дерутся - паны толстеют. Но психотронное оружие оказалось не просто средством массового уничтожения или порабощения. Когда в Политбюро начали это понимать, было уже поздно. Конечно же, скандал получился грандиозный. Волна приказов и распоряжений покатилась сверху вниз, как цунами, вовлекая все и всех в свой водоворот. Низы, как всегда, отреагировали молниеносно и по-своему. Вверх полетели рапорты о проделанной колоссальной работе, написанные в лучших традициях брежневских приписок и маразма. В итоге, сложив все отчеты вместе, получили, что половина населения нашей страны уже зомби и подлежит ликвидации.

Но исходя все из тех же лучших традиций на «гильотине» оказались лишь мелкие сошки: исполнители, низшие чиновники или офицеры, одураченные, подкупленные или запуганные шантажом. Акулы, как всегда, продолжали плавать, ходя кругами возле своих жертв.

Несмотря на вселенский переполох ураган не выходил за стены Кремля и не беспокоил родной народ и мировую общественность. Опять же в лучших традициях все делалось тихо и по возможности без лишнего шума. Вершители были напуганы и разгневаны, но не настолько, чтобы окончательно потерять голову.

Группе Корнеева приходилось действовать крайне осторожно. Даже по меркам КГБ операция была слишком засекречена, а ведь Комитет действовал втайне не только от окружающих, но и от самого себя. Некоторую помощь в расследовании оказал и перехваченный на границе груз с ураном. Раскручивая эту цепочку, группа вышла на высокопоставленных чиновников ВПК. Все нити к руководству заговорщиков тянулись через академика Боровикова. Но тот неожиданно заболел и умер под скальпелем хирурга, а группа осталась с носом.

19

Внизу, в ущелье, блестела тонкая змейка реки. Над головой свисали неприступные, раскаленные от дневной жары скалы. Дорога вела вдоль реки, в точности повторяя ее изгибы. Кругом ни деревца, ни кустика - только камни и песок, а за любым бугорком, в любой расщелине могли притаиться душманы. Беспощадное солнце стояло в зените, и пыль от грузовиков не могла заслонить его и лишь увеличивала тошнотворное удушье.

Новоиспеченный старший лейтенант Долгов смотрел на этот проклятый марсианский пейзаж и чувствовал, как тает в нем последнее желание жить. Внутренний голос неустанно твердил, что это его последняя ходка в Афган.

Из-за нелепого обвинения остаток своего отпуска офицер провел в КПЗ ГРУ. После нудного разбирательства и оправдательного приговора ему присвоили очередное воинское звание и направили на прежнее место службы. Теперь он трясся в БТРе взвода сопровождения в качестве бесплатного пассажира.

Караван состоял из трех БТРов, одного БМП, двенадцати грузовиков и одного заправщика. Еще на границе Долгов успел выяснить, что ничего секретного или стратегически важного в грузовиках не было. Продовольствие, медикаменты, запчасти для автобатов.

Глаза старлея привычно скользили по скалам, высматривая случайный блеск ствола на солнце или быструю, как молния, тень душмана. За годы службы в Афганистане это уже дошло до автоматизма. Сам же Долгов думал о доме, о стариках-родителях, о дочери и даже о жене, сбежавшей от него год назад к какому-то торгашу. Он все еще любил ее так же сильно, как и ненавидел, и знал, что простит, если она вернется обратно…

Передние БМП и БТР, как всегда, загорелись внезапно, примешав к реву двигателей оглушительные взрывы, а к дорожной пыли - клубы черного дыма и огонь. Тут же сверху раздались автоматные и ружейные выстрелы, и на караван обрушился свинцовый дождь. БМП открыл ответный огонь, но второй реактивный снаряд добил его окончательно. Оставшиеся БТРы оказались блокированы беспомощными грузовиками и не могли вести прицельную стрельбу. С гор полетели канаты, и душманы, как мартышки, заскользили на дорогу. Через минуту загорелся второй БТР и, наконец, последний, замыкающий колонну, в котором находился Долгов.

Старлей выскочил из горящей машины, поливая на ходу из автомата. Он был опытным волком и сразу понял, что на них напали не простые бандиты из местного населения, а профессионалы. Караван был обречен, и люди, охранявшие и ведущие его, - тоже. Все это чувствовали, и каждый сражался до последнего вздоха с остервенением еще живого, но уже покойника.

Долгов увидел направленный на него автомат, но было уже поздно. Время остановилось, и, казалось, капитан мог разглядеть даже пули, вылетающие из ствола. Очередь прошила ему плечо и оторвала левое ухо.

«Ну все, наконец-то…» - пронеслось в голове Долгова и он потерял сознание…

…Старлей очнулся внезапно, резко дернувшись и заскрежетав от боли зубами. Слегка приоткрыв глаза, он увидел, как душманы грузят на лошадей ящики с запчастями для автобатов. Некоторые добивали раненых или делали контрольные выстрелы в голову убитым, на всякий случай. Причем добивали всех: и чужих, и своих, что указывало на одно - напавшие действительно были профи.

Смерть в который раз приблизилась к офицеру, и в эту минуту он, как никогда, ощутил страстное желание жить. Оглядевшись, Долгов увидел леревернутый «МАЗ». Из кузова машины вывалились на дорогу мешки с песком или крупой. Превозмогая жгучую боль в плече, он незаметно дополз до машины и перевалился через мешки. В небольшую щель он видел, как душманы прошли мимо и добили бьющегося в конвульсиях молодого паренька, совсем еще пацана, видимо, только призванного и делавшего свою первую и последнюю ходку в эту проклятую страну. Боже, как он ненавидел ее!

* * *

Вернувшись в Москву после двухнедельной реабилитации в медицинском центре, Дмитрий позвонил Лене. Она умоляла его разрешить ей приехать и говорила, что умрет от тоски. Не в силах отказать ей и поддавшись собственному чувству, он согласился на то, чтобы она вернулась в столицу.

Пятнадцатого августа Лена переехала на квартиру Зотова. К этому времени она слегка изменила внешность, насколько это было возможно в домашних условиях, но ее красота все равно бросалась в глаза, что беспокоило и Дмитрия, и Валентина. Помня об угрозах Кудановой, друзья категорически запретили Лене выходить из дома, а если ей и приходилось выезжать, машину подгоняли прямо к подъезду.

Но уж когда Дмитрий возвращался домой - влюбленные давали себе волю.

…Елена встала с постели, включила магнитофон и подошла к зеркалу. Она любила смотреть на свое отражение и, изгибаясь, как пантера, с удовольствием убеждалась, что еще очень хороша, что в свои тридцать пять еще может вызвать зависть любой восемнадцатилетней.

Дмитрий оторвал ее от приятных мыслей:

- Я, пожалуй, пойду. У нас с Валькой сегодня встреча с медиумом.