Читать книгу "Зачистка под ноль - Сергей Зверев"

– Поучительно, – не выдержал Влад. – Лекции для колхозников в обществе «Знание» читать – тебе цены не будет.

– Ты забылся, Влад, – с укоризной произнес Савицкий. – Нет уже ни общества «Знание», ни колхозников. Ни материалов съездов КПСС. А Веды существуют три тысячи лет, и будут существовать не меньше. И даже вклиниваться в геополитику… Вернемся к нацистам. Они искренне считали, что их предки – благородные сверхлюди арии, и живо интересовались Востоком, ища там доказательства своим безумным идеям. В период с тридцать девятого по сорок четвертый год «Аненербе» был предпринят ряд экспедиций на Восток. Ученые-эсэсовцы покорили Тибет и Королевство Суньяма, в то время находившееся под японской оккупацией. Руководил этими нелегкими походами профессор Лиценбергер, он же оберфюрер СС, он же начальник сектора восточных религий «Аненербе». Экспедиции доставили в Берлин огромное количество рукописей, артефактов, а также нескольких монахов.

– Из буддистских монастырей? – поинтересовался Тунгус.

– Буддизм и индуизм очень либеральны. Они допускают в себе наличие любых течений, признавая за каждым право на свой путь постижения мира. Одним из таких течений буддизма является так называемое сардарийское учение. Это наиболее закрытое, герметичное направление. Там много истин и источников не для всех. По-видимому, главной его целью является вычленение изначального древнего знания. Не секрет, что в основе ведических учений находятся необычайно развитые философские, духовные, космогонические концепции. Настолько глубокие, что нынешняя наука, перешагивая очередной порог знания, порой обнаруживает, что все это уже было иносказательно отражено в древних ведических источниках. Вывод, который напрашивается?

– Были древние источники, авторы которых знали о мире больше нас, – произнес Тунгус.

– И сардарийцы ищут именно их. Они весьма продвинулись в накоплении древних рукописей и артефактов… Есть еще одна немаловажная деталь. Многие духовные авторитеты сардарийцев всегда были не прочь поучаствовать в делах грубого материального мира, который для других лам и гуру просто вторичен и неинтересен. Они считают, что имеют право стремиться к власти, касаться политики и войн с целью преобразования человечества. Неудивительно, что большинство монахов, привезенных в Германию, тоже озабоченную преобразованием человечества, были именно из сардарийских монастырей, которых тогда в Азии насчитывалось несколько сотен.

– И что, немцы нашли себе полезных союзников в их лице? – спросил Влад.

– Полезных. Нацисты заключили с ними какой-то договор, от которого получили весьма много. Так, если сначала Лиценбергер с трудом представлял, какие же сокровища Востока он должен кинуть к ногам фюрера, то к сорок второму году он уже точно знал, что ему нужно.

– И что? – Влад испытующе посмотрел на главного аналитика.

– Мандалы сути.

– Что это такое?

– Обычная мандала – это используемый при богослужении сложный геометрический рисунок, в котором якобы отображено все мироздание. Постепенно мандалы превратились в эдакие веселые картинки с сонмом прикольных богов и демонов, на которых медитируют верующие. Мандалы сути – это скорее всего родоначальники всех мандал. Не искаженные временем и повторением. Осколки того самого древнего знания.

– Тысяча первая сказка Шахерезады, – прокомментировал Влад.

– Вот именно, сказки! Мандалы сути и считаются одним из преданий Востока, коих миллионы. Никто их никогда всерьез не искал и не изучал. В них никто не верит – ни буддисты, ни индуисты. Но в закрытых архивах госбезопасности я поднял допросы участников тех экспедиций – сотрудников «Аненербе», попавших в лапы НКВД. И тут выясняется ряд обстоятельств. У нацистов была стойкая уверенность в реальном существовании этих артефактов, и на них они возлагали большие надежды.

– Какие надежды можно возлагать на рисунок?

– А вот это вопрос. Дальше еще интереснее. Сардарийцы прекрасно осведомлены о том, что мандалы сути существуют. И сделали все, чтобы скрыть знание о них от людей, что нетипично для восточной традиции.

– Почему?

– Два варианта. Или эти вещи дают силу, или они опасны.

Последние слова Савицкий произнес настолько веско и убедительно, что Владу стало как-то не по себе.

– Ладно, – Русич резко встряхнул головой, отгоняя дурные чувства. – Какое это отношение имеет к нам?

– Столько лет никому из востоковедов не было никакого дела до этих мандал, – сказал Савицкий. – Тут не было предмета для исследований. Никто же не пытается найти могилу Колобка или бабушку Чебурашки… И вдруг я выясняю, что разговоры о мандалах сути активно ведутся в научной среде и кто-то собирает о них информацию.

– Кто?

– На изыскания зарядили многих ученых-востоковедов. Интерес подогрет достаточно умело. На конференции только и разговоров о них было.

– Если эти предметы столь важны, зачем звонить о них на каждом шагу? – спросил Влад.

– То, что они важны, – это тайна за семью печатями. А подогреть интерес – означает ориентировать ученых на поиск информации по данной тематике. И главное…

– Что главное.

– Главное – вырисовывается возможность найти эти самые мандалы сути.

Влад задумчиво выбил пальцами марш на подлокотнике кресла.

Савицкий вытащил из нагрудного кармана рубашки флешку и протянул ему:

– Вот список персонажей из научного сообщества, которые имеют отношение к исследованиям в данной области. И кто-то из них вполне может незаметно подогревать интерес к мандалам сути.

– Здесь есть старые знакомые? – поинтересовался Тунгус.

– Почти тот же круг лиц, который мы уже отрабатывали на предмет интереса к восточным раритетам, – ответил Савицкий.

– Значит, все-таки следы Управления контроля коммуникаций США? – испытующе посмотрел на аналитика Русич.

– Возможно… Влад, боюсь, у нас мало времени. Никто не знает, что произойдет, если «кодировщики» получат эти самые артефакты. Мы должны их опередить.

Влад откинулся на спинку кресла, прикидывая варианты. Фактор времени ставил его в сложное положение. Конечно, он не был мистиком и не слишком верил в сказки. Но авторитету Савицкого и тем более Гермеса доверял. И если два гиганта мысли хором поют об опасности, не доверять им он не мог.

– Чернобыль, говоришь… – произнес Влад.

Савицкий кивнул.

* * *

Вечером, вернувшись на Базу-два, Влад гонял на компе списки фигурантов и еще раз за разом просматривал имевшиеся материалы по «Барьеру-два».

Что делать? Никаких приемлемых вариантов, кроме самых грубых, он не видел. А это значило объявить войну одной из самых серьезных спецслужб, притом на подконтрольной ей территории.

Влад попытался составить план оперативных мероприятий, который включал бы комплекс мер по работе с каждым фигурантом, которого можно заподозрить в связях с «кодировщиками». География их обитания обширна. Франция, США, Израиль. За кем-то целесообразно установить техническое наблюдение. К кому-то можно попытаться подвести агента, кого-то придется просто захватывать и колоть. Как же все это стремно. И последствия предсказать невозможно. Но в ушах звучали слова Савицкого: «Чернобыль. Нет времени»…