Читать книгу "Тайны мадам Дюбуа - Анастасия Логинова"

– Первый кто приходит на ум – господин Эспозито, итальянец, – не смущаясь, прямо сообщил муж. – Я имел удовольствие разговаривать с ним, так вот на итальянца он не особенно похож – скорее американец или даже англичанин. Он что-то недоговаривает, господин Вальц, это без сомнений.

– В его выездных документах указано, что в Российскую Империю он едет с целью путешествия, – заметил Вальц. – Путешественник – но морские виды его совершенно точно не интересуют, и к острову он никакого внимания не проявил. Похож, скорее, на дельца. Весь багаж состоит из небольшого чемодана да кейса для документов, который он даже в ресторан берет с собою. Одет всегда просто, но подчеркнуто аккуратно. И держится как военный. Эспозито… Вальц хмыкнул, – вы правы, месье Дюбуа, к этому итальянцу следует присмотреться, возможно, он и есть тот, кто освободил Шефера.

И тут муж даже меня удивил. Бесстрастно наблюдая за игрой света на хрустале с виски, он молвил:

– Вы все же допускаете ошибку, господин Вальц: говорите, что некто освободил Шефера в одиночку. Тем не менее кто-то отвлек юнгу, выманив его на лестницу – еще до удара по затылку. Сообщников у Шефера как минимум двое, выходит.

* * *

Я старалась вести себя тихо, однако, едва муж запер за Вальцем, обернулся точно на дверь спальной, приоткрытую на ширину пальца.

– Так и знал, что станешь подслушивать, неугомонная моя.

Я вышла наружу. Убедилась, что детская плотно закрыта и прильнула к мужу. Кажется, только когда он держал меня в своих объятьях, я чувствовала себя спокойно.

– Тебе удалось поспать хоть немного, – спросил он, перебирая пальцами мои волосы.

– Немного – удалось. – Подняла лицо, чтобы посмотреть в любимые черные глаза и молвила очень тихо, по-русски: – Женя…

Он тотчас приложил палец к моим губам. Поправил на французском:

– Нельзя, Лили, не теперь. Мы должны быть очень осторожны даже меж собою. Не могу поручиться, что Вальц не подслушивает нынче под дверью.

Я смешалась. А главное, муж не шутил – это точно.

– Прости… – выдохнула я. – Жан, милый, я лишь хотела сказать, что Вальц не прав – и ты не прав, ежели согласен с ним. Это не Шефер подсыпал цианид в бокал. Это глупость какая-то! Зачем ему убивать меня? Да еще и столь надуманным способом! Он с собою пронес на борт этот цианид, по-твоему?

Муж покачал головой:

– Как бы там ни было, исключать этого нельзя: мы ничего не знаем о Шефере.

Я отмахнулась:

– Но главное – я не стала говорить при Вальце, да и вовсе не знаю, как об этом сказать кому-то кроме тебя… Жан, перед смертью мадам Гроссо обратилась ко мне. Она кое-что сказала именно мне, не кому-то другому. Она говорила о книге, которую я должна забрать из ее спальной. Якобы там спрятана фотокарточка.

Муж изумленно приподнял брови. А я набрала в легкие больше воздуха, хоть и не знала, как сказать следующее – еще более важное. Ибо сама в суматохе осознала это не так давно и до сих пор не была уверена, что мне не почудилось.

Нет, не почудилось. Голос Жанны, я слышала до сих пор.

– Милый, она сказала мне это по-русски. На отличном правильном русском, на таком, как говорят в Петербурге. Пожалуй, на столь чистом языке, я и сама уж говорить не могу… Женя, не посчитай меня обезумевшей, но я думаю, что мадам Гроссо родилась в России.

Глава 11

6 июня, 07 часов 05 минут, Балтика, открытое море

В следующий раз я проснулась гораздо позже и даже смогла бы назвать себя отдохнувшей – если бы не чувство неясной тревоги. Что-то было не так. Да, пароход по-прежнему качало со страшной силой, но к этому я привыкнуть успела, и даже желудок меня не подводил. И все-таки что-то было не так.

С полминуты я вслушивалась лязг и скрежет парохода, в порывы ветра, атакующие иллюминатор. Из-за стенки доносились бодрые голоса Софи и Андре, моих ранних пташек… а потом меня осенило – паровая машина. Она больше не шумела, не работала.

И тогда уж паника охватила меня по-полной, ибо я точно знала, что никаких остановок вплоть до самого Гельсингфорса не намечено. Вскочила, накинула первое что под руку подвернулось и принялась искать мужа. Нашла, слава Богу, быстро, в гостиной – я даже не была уверена, что он ложился этой ночью.

– Что случилось? – спросила я, плотнее кутаясь в капот.

– Приказ командира корабля, – неохотно ответил муж, разбивая кочергой угли в горящем камине. – Впереди буря и шведский Готланд: можем сесть на мель, если не переждем. Экипаж остановил машину, пароход на якоре.

Я похолодела.

– Но… здесь же бомба! Что если этот Химик решит, будто остановка из-за него, и…

Муж, будто сражался с невидимым врагом, ударил кочергой особенно сильно. Искры фейерверком полетели вверх. Он швырнул кочергу и тяжело оперся на каминную полку.

– Жан… – позвала я, беспокоясь все сильней.

– Я все думаю, где же я так нагрешил, – ответил он чуть слышно. – Все вокруг сыпется, рушится с такой скоростью, что порой мне страшно просыпаться по утрам, Лили. Будто однажды, открыв глаза, я и тебя не увижу.

– Эй! – я легонько тронула его за руку. – Это же моя фраза. Это я всего боюсь и переживаю, как бы чего не случилось. Забыл? А ты над всем потешаешься и отвратительно шутишь. И лишь твоя самоуверенность порой позволяет и мне окончательно не сойти с ума от страха.

– Теперь еще получается, что мы идеальная пара? – хмыкнул он.

– Идеальная. А ты сомневался?

– Сомневался. Ты бы могла найти себе и кого получше.

– Могла бы, – пожала я плечами, и впрямь раздумывая. – Но, кажется, это твоя матушка говорила: лучшее – враг хорошего. Ну вот, ты хотя бы улыбнулся – всегда улыбаешься, когда я говорю о твоей матушке.

Я обняла его за талию и тотчас почувствовала теплые губы на своем виске.

– Улыбаюсь… поулыбался бы я, если б ты тогда ушла от меня.

– Но ведь я не ушла. И ни разу о том не пожалела.

– Я каждый день молюсь, чтобы ты о том не пожалела. Потому как если уйдешь… я даже обвинить тебя не посмею. Сколько раз ты меня терпела, и спасала, и прощала. На две жизни вперед хватит. А теперь еще все это… Пароход, Химик, Жанна Гроссо. Я не могу тебя больше подвести. Не имею права. Думаешь, я не вижу, как ты все время смотришь на восток, как ты хочешь туда вернуться, и как винишь меня за то, что нам пришлось уехать. Из-за меня пришлось – из-за моего упрямства, глупости, той самой напускной бравады!

– Мы вернемся, – неожиданно уверенно ответила я. – Рано или поздно ты найдешь выход – а я тебе помогу.

Но мужа это не удовлетворило. Он посмотрел на меня очень серьезно:

– Ты можешь помочь прямо сейчас.

Я с готовностью кивнула, вся превратившись в слух – так мне хотелось быть полезной. Но муж договорил: