Читать книгу "Страна на дембель - Николай Нестеров"

— В начале апреля в Норвежском море в результате пожара утонет атомная подводная лодка «Комсомолец». Погибнет большая часть экипажа. Надеюсь эта информация окажется полезной для товарища адмирала, и флот сумеет предотвратить катастрофу?

Громов изменился в лице, словно ему только что сообщили о смерти близкого родственника. Впрочем моряки — они и есть одно большое братство.

— На советском военно-морском флоте нет подводной лодки с таким названием. Атомной — точно. Я бы знал. Ты ничего не перепутал?

— Слово в слово передал. Название дед четко и ясно произнес. «Комсомолец».

В этот момент у меня закралось подозрение, что это вообще не мой мир и не мое прошлое. Потому что название затонувшего ракетоносца я никак не мог перепутать. «Комсомолец» и «Курск» невозможно забыть или спутать с какими-то другими. Обе трагедии отчетливо сохранились в памяти.

Допускаю, с большой натяжкой, что мог перепутать месяц или даже год, когда произошла катастрофа, хоть это кажется совершенно невероятным. За давностью лет всякое может случится. Например, может оказаться, что это не атомный ракетоносец, а всего лишь атомная торпедная подлодка. Но совершенно точно она была с ядерными зарядами на борту. Наши еще пытались поднять их, а мерзопакостные америкашки прямо на глубине срезали и воровали измерительные приборы, следящие за уровнем радиации.

Но в любом случае подводная лодка с таким названием не могла не существовать в это время! Единственное объяснение — кавторанг просто запамятовал, или никогда не слышал о «Комсомольце». Что тоже очень и очень странно. На этой лодке был установлен абсолютный рекорд погружения для боевых кораблей. И явно это уже случилось раньше. Как мог флотский офицер такого уровня не слышать о подобном? Загадка сие есть.

Выдать подробности, не вызывая подозрений я не мог — очень странно было бы, если старик, ни с того ни с этого, начал бы мне рассказывать о рекордных глубины погружения затонувшей подлодки. Поэтому я пообещал «расспросить старика» и быстро свернул тему. Впереди еще два месяца до катастрофы, успеем разобраться.

Через три часа меня экстренно выдернули в штаб через дневального. Капитан второго ранга Громов был явно не в себе. Объяснилось все просто — он только что пообщался с адмиралом, и тот его огорошил новостью, что такая лодка действительно существует. Самое удивительное, что название «Комсомолец» ей присвоили неделю только назад, до этого у нее был лишь порядковый номер. Адмирала чуть удар не хватил, когда Громов сообщил о новом предсказании.

— Это же та самая К-278! Экспериментальная, проекта «Плавник», гордость Северного флота. Рекордсмены, блин… — осекся капитан, вспомнив по какому поводу меня вызвал. — Срочно связывайся с дедом. Нужны подробности. Главком будет ждать здесь еще сутки. Только не говори, что у тебя нет такой возможности. Лично придушу!

— Надо ехать в город. Оставить условный знак на оговоренном месте. Вечером ответ будет.

— Ну так чего сидишь. Бери машину и вперед.

«Условных знаков» я решил наставить с запасом. На трех разных улицах. Если за мной прицепился хвост, то усложним им задачу — пусть караулят сразу в нескольких местах. Надеюсь у них просто не хватит людей, чтобы контролировать все три точки сразу в течение суток, и тогда им придется лишь себя винить, что проморгали «дедушку».

«Ответный сигнал» давно готов. У меня их добрый десяток заготовлен, на все случаи жизни. В этот раз «посланием от старца» будут черточки на столбе линии электропередачи. Он деревянный и стоит впритык к забору. Царапины сделаны еще в декабре, так что я с чистой совестью «обнаружу» их завтра поутру и поеду на встречу с аксакалом за информацией, в точку «Б-2» поеду. С одной стороны это выглядит, как полная ахинея, с другой — конспирация требует именно таких извращений. Нельзя мне признаваться, не отпустят меня на дембель тогда ни за что. Где находится Б-2 я пока не решил, но подозреваю, что это будет пельменная на углу улиц Кирова и Шаумяна. Там довольно сносно готовят, и народа всегда полно — попробуй отследи, кто рядом сел или солонку со стола взял. Не забыть только спички с собой взять, надо будет сжечь листок бумаги, так чтобы наблюдатели заметили. Это и будет послание от старца. В этот раз без личной встречи. Он экстрасенс или кто? Ему вопрос заранее известен был. Прикольно выходит, хотя немного отдает маразмом.

Глава 14

Прежде, чем нанести официальный визит к товарищу Ахундову пришлось провести большую подготовительную работу. Самым сложным оказалось планирование времени. Водитель «Скорой» должен был исчезнуть, но так чтобы его не сразу хватились на работе, чтобы не насторожить подельников. Поэтому решили, что он уезжает один, семья остается в городе, по идее, им ничего не угрожает, дом продать не удалось, а тянуть дальше не было смысла. У Громова выпросил фотоаппарат, и напоследок наш агент сделал несколько снимков ценного икорного груза внутри «Скорой». Наглядные доказательства имеют более сильный психологический эффект по сравнению с бумажными документами.

Накануне визита, вечером отвез горе-контрабандиста на вокзал. Повезло, знакомый проводник поезда «Астара-Бакы», гражданка Тагиева, оказалась на месте. За двадцать рублей и обещание скорой почетной грамоты пристроил беглеца в купе проводника. Это вдвое дороже цены в кассе, но зато паспорт светить не пришлось, а значит, и пробить через милицейские связи его отъезд невозможно. Да и не купишь билеты на вокзале по госцене.

— Из Баку уезжаешь на автобусе. До Дербента или Махачкалы. Ни самолет, ни поезд тебе нельзя, засветишься. Затем берешь билет до Ростова или Волгограда. Дальше сам выбирай — куда. Хочешь в Сибирь, хочешь на Сахалин. Но чтобы год тебя в городе не было. Дом родственники продадут, семью потом заберешь, — напутствовал я преступника, помогая скрыться от правосудия.

Оно, конечно, плохо согласуется с принципами социалистического правосудия, но учитывая местную специфику никто на это не рассчитывал изначально. Результаты следствия, как и тот факт, что все откупятся и останутся на свободе, мне известны из прошлой жизни, поэтому совесть моя чиста. Тем более, что преступник пошел на сотрудничество и дал все признательные показания.

На Громова бумаги, извлеченные из библиотеки, если быть точным — из десятого тома собрания сочинений В. И. Ленина, произвели неизгладимое впечатление. Для разнообразия в этот не стал громко и вычурно выражаться, а молча ознакомился с показаниями водителя и долго стоял, дымя сигаретой, у открытого окна. Лишь холодно заметил, что допрос проведен неправильно, важные моменты упущены, оформление не к черту, и суд их никогда не примет.

С последним утверждением я охотно согласился. Суд нам даром не нужен.

— Что с этим теперь делать? — задал риторический вопрос капитан второго ранга.

— Трясти товарища Ахундова, как грушу. Экспроприация экспроприаторов, как говорил в свое время товарищ Сталин, вскрывая тифлисский банк.

— За языком тебе следить надо, Морозов. Ладно, я привык к твоим шуточкам контрреволюционным. Ляпнешь в другом месте, что тогда? Укоротят тебе твой длинный разговорный орган.