Читать книгу "ВСД, панические атаки, неврозы: как сохранить здоровье в современном мире - Николай Стяжин"

Пациент сознает, что пересчет лестничных ступеней или собственных шагов (кстати, собственные шаги считал знаменитый изобретатель Никола Тесла) или произнесение оберегающей «мантры» не имеет никакого смысла, но тем не менее, он будет совершать ритуалы, поскольку они являются своеобразной платой за спокойствие, относительное и временное.

Согласно статистическим данным, самой распространенной компульсией является перепроверка, а в целом навязчивые расстройства отмечаются у 3 % населения планеты. Но эта цифра явно (и сильно) занижена. Многие случаи обсессивно-компульсивных расстройств статистика не охватывает, поскольку пациенты не сознают, что они больны, или же стыдятся обращаться к врачам «с такими пустяками». Да и не всегда навязчивости бывают настолько выраженными, чтобы восприниматься как болезнь. Болезненным расстройством считаются компульсии, длящиеся не менее одного часа в сутки, или же те, что каким-то образом ухудшают качество жизни. Все прочее относится к особенностям характера. Человек то и дело извиняется или имеет привычку считать свои шаги? Такой вот он чудак, и что с того? У каждого в голове свои «тараканы».

Иногда обсессивно-компульсивное расстройство может восприниматься окружающими как достоинство. Например, женщина с навязчивой потребностью наводить чистоту и порядок может стать очень хорошей горничной в отеле, которую руководство будет буквально «носить на руках», чтобы она не перешла к конкурентам. А человек с навязчивой потребностью каяться в своих прегрешениях может пользоваться уважением в религиозной общине. Навязчивая потребность в пересчете может оказаться полезной для кладовщика (во всяком случае, до тех пор, пока он не начнет пересчитывать углы домов). Но своему обладателю обсессивно-компульсивное расстройство никогда ничего хорошего не приносит, ведь это не результат свободного выбора личности, а нечто навязанное, ненужное. Что с того, что это расстройство воспринимается как оберегающее и с этой точки зрения представляет для своего обладателя определенную ценность? Это же всего лишь иллюзия безопасности…

Людей с обсессивно-компульсивными расстройствами можно часто видеть в кино. Примером может служить хотя бы известный психиатр и маньяк-людоед Ганнибал Лектер из сериала «Ганнибал», у которого повсюду царит идеальный порядок. Но, пожалуй, самым ярким примером является детектив Одис Вефф из четвертого сезона «Фарго», который должен несколько раз постучать в дверь, прежде чем ее открыть, или же несколько раз расстегнуть и застегнуть молнию на брюках, прежде чем их снять. Коллекция фарфоровых кукол дома у Веффа выставлена идеально симметрично, а сам он то и дело бормочет стишок-считалку про маленьких индейцев. «Армейский врач сказал, что я много беспокоюсь, – рассказывает Вефф коллеге. – А как можно не беспокоиться на войне?».

Откуда что берется?

К возникновению навязчивых состояний могут приводить повышенные тревожность и мнительность, перфекционизм, побуждающий «делать все правильно», гипертрофированное стремление к контролю над собой и окружающей реальностью, дефицит внимания, черепно-мозговые травмы и инфекционные поражения головного мозга, эпилепсия и ряд других заболеваний. Генетическая предрасположенность тоже имеет значение, только надо понимать, что по наследству передаются не сами расстройства, а предрасположенность к ним.

Человек устает беспокоиться, он устает от стремления контролировать все-все-все и желания делать все самым наилучшим образом. В результате у него развивается навязчивое расстройство, которое многие ученые расценивают как защитно-компенсаторную реакцию головного мозга. Уставший мозг, который не может справиться с объемом возложенной на него работы, совершает попытку свести множество разных тревог и действий к одной или нескольким навязчивым мыслям, которые гораздо проще контролировать. Лучше так, чем полный разлад, верно?

Существует и другая теория, согласно которой навязчивые мысли замещают потребности и эмоции, подавленные в результате чрезмерного самоконтроля. Подавлять свои эмоции – все равно что пытаться утопить резиновый мяч. Мяч будет оставаться под водой лишь до тех пор, пока вы будете его удерживать. Примерно то же самое происходит с подавляемыми эмоциями. Правда, есть одна разница. Мяч вынырнет на поверхность точно таким же, каким и был, а вот подавленные эмоции могут вернуться в измененном виде. «Загнал поглубже сильное переживание? – строго спрашивает Сознание. – Получи взамен бесконечное количество мелких и однообразных переживаний!»

Обсессивно-компульсивные расстройства преимущественно появляются в возрасте от 10 до 30 лет. Пусковыми факторами чаще всего служат страхи причинения вреда себе или другим людям, страх утраты чего-то важного, страх заражения (загрязнения), чрезмерное стремление к порядку или к правильным поступкам, сексуальные образы, а также различные суеверия. Но в целом навязчивые мысли могут быть какими угодно, дело не в этом, а в том, что они носят навязчивый характер.

Интересный факт – до конца прошлого века считалось, что навязчивыми расстройствами преимущественно страдают обладатели высокого интеллекта. Так считал сам основоположник психоанализа Зигмунд Фрейд. Однако в последнее время это мнение было опровергнуто. Гении могут спать спокойно, шансов на получение этого невроза у них ровно столько, сколько же и у остальных людей.

Разумеется, пациенты с обсессивно-компульсивным расстройством дают оценку своим навязчивым мыслям, ведь ясность сознания у них сохраняется. В большинстве случаев эти попытки приводят к формированию ложных убеждений, которые подпитывают навязчивые состояния. Давайте познакомимся со схемами этих ложных убеждений.

Я НЕ ДОЛЖЕН ТАК ДУМАТЬ.

Я НЕ ДОЛЖЕН ЭТОГО ДЕЛАТЬ.

Я ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ ВСЕ ПРАВИЛЬНО.

Я ДОЛЖЕН ВСЕ КОНТРОЛИРОВАТЬ,

ПОТОМУ ЧТО Я НЕСУ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

ЗА ВСЕ, ЧТО СО МНОЙ ПРОИСХОДИТ.

При невротическом расстройстве навязчивым мыслям придается слишком важное значение. Именно потому человек старается отделаться от них посредством каких-то ритуальных действий. Как вы уже понимаете (раз дочитали до этого места), все попытки избавиться от навязчивых мыслей на фоне признания их значимости заведомо обречены на провал. Эти попытки можно сравнить с попыткой вытащить себя за волосы из ямы или болота. Знаете, почему мы можем вытащить таким образом другого человека, но не можем вытащить себя самого? Дело в том, что при попытке «самовытягивания» рука отталкивается от того же тела, которое она стремится вытянуть. Сила, с которой кисть тянет тело за волосы вверх, равна силе, давящей на тело вниз в области плечевого сустава. В результате тело остается на том же месте. То же самое происходит и при оценивании навязчивых мыслей – с одной стороны, человек признает их значимость, а с другой – пытается от них избавиться. Насколько сильно признает значимость, настолько же сильно пытается избавиться и получает закономерный нулевой результат. Впрочем, это в физике он нулевой, а в психологии – отрицательный, поскольку болезнь закрепляется и прогрессирует. Важным стимулом прогресса является тревога, вызванная неспособностью контролировать собственные мысли. Человеку кажется, что он постепенно сходит с ума… А как же иначе? Ведь он, с одной стороны, осознает абсурдность своих действий, а с другой стороны – регулярно их совершает.