Читать книгу "Стоящие за твоим плечом - Александр Конторович"

– Так он пистолетом в вас кинул? – кивнул урядник. – То-то я и смотрю, что как-то странно он валялся… А что срубили обоих – так оно и правильно! Не вы – так вас! Тута и размышлять не о чем! Поднял супостат руку – бей и не думай! Господь – во всеблагой своей милости – уж опосля и рассудит…

– Ну… Я и не думал. Как-то оно само получилось…

– Так это у вас, Вашбродь, первый случай такой? – догадался Кафтанов. – Вот оно, значит как! – он порылся в карманах бешмета и вытащил оттуда небольшую фляжку. – Глотните, Ваше Благородие. Ей-бо, лучше будет!

Антон машинально глотнул – и закашлялся.

– Крепка горилка? – понимающе кивнул казак. – Ничё… В самый раз оно будет! Чай, не вы первый! У многих так-то оно случается. Не в обиду сказать, Ваше Благородие, у простого казака оно завсегда как-то проще получается. А вот как кто благородных кровей попадается – так тута и мысли всякие… Мол, да как же так и почему? А я так думаю, что неча тут антимонии разводить! Он тебе хто – друг сердечный? Нет! Ворог и супротивник! Небось, тебя не пожалел! Ну, срубил ты недруга – чего страдать-то? А иначе бы он о твою одёжу клинок бы свой обтёр… И ни разу бы не поморщился! – Кафтанов какое-то время помолчал и добавил. – Девку бы вам сейчас горячую – враз бы полегчало!

– Да… Спасибо, Степаныч, я уж как-нибудь и так перетерплю. Отойдёт оно… И… Вот что: ты уж меня тогда хоть по имени-отчеству называй, что ли…

– Никак то не можно, Ваше Благородие! – серьёзно ответил урядник. – Должен наш брат почтение и уважение к офицеру иметь! Нам токмо волю дай – никого над собой не потерпим, такие уж тут все ухорезы подобрались! Должен командир авторитет иметь – это уж всенепременно!

– Так ты ж ими и командуешь… Они вон как к тебе относятся, я же вижу! Какой ещё тут командир нужен?

– Эх, Антон Иванович! Мы с ними не один пуд соли вместе съели, из разных переделок друг друга вытаскивали – оттого оно так и есть! Их Благородие, подполковник Раков с нами тоже сколько вёрст бок о бок прошёл – и его не токмо за эполеты офицерские уважали. Однако ж при всех я его только Его Благородием и называл – есть такой в войске порядок! И не нами он установлен – не нам его и менять!

– Так то ж при всех…

– Благодарствую за честь, Ваше Благородие! Пусть так и будет – но токмо когда никого иного рядом нет! А при всех – вы офицер, а я – урядник!

Из-за поворота показалась корчма, возле которой суетился народ.

– Лекарь, должно, не приехал ещё… – поджал губу казак. – Иона Митрич – он, конечно, дело своё туго ведает… Но когда прибудет ещё… Обождите покудова здесь, а я Ахмета гляну.

– Так вместе и пойдём, – пожал плечами Сиверцев. – Что я, крови, что ли, испугаюсь?

* * *

На сдвинутых вместе столах лежал раненый, около которого сейчас суетились две молодухи.

– Как он? – кивнул в ту сторону Кафтанов.

– Плох… – покачала головою одна из девиц. – Должно, долго не протянет. Рану-то мы чистой тряпицей перевязали, да вина ему поднесли… Токмо – всё едино он пока никак в себя толком-то и не придёт…

– Пётр, ты тут, что ли? – послышалось со стороны сдвинутых столов. – Сюда пойди…

Движением руки отослав молодух в сторону, урядник подошёл к раненому.

Антон последовал за ним.

Ахмет, и верно, был очень плох. Пуля попала ему чуть ниже правого плеча, и на сделанной повязке сейчас расплывалось багровое пятно.

– Ахметка, не боись! Сей час Митрич будет! Он-то тебя и обиходит! – попробовал успокоить раненого казак.

– Нет, Пётр… На сей раз не выживу. Холод в ногах чую, он вверх ползёт… А… И этот твой парень тут… Хорошо рубится, пойдёт далеко…

– Не успел я, – виновато произнёс Сиверцев.

– Да и никто б не успел… Он, почитай, что с полутора десятков шагов стрелял, как и попал-то вообще? – ответствовал раненый. – Темно ж было… Вот и я его не углядел… – он повернул голову к Кафтанову. – Смотри, Пётр… На опасное дело идёшь! Я тебе ноне не сказывал… Думал, привиделось мне всё…

– О чём ты?

– Рауф… Ты берегись его! Неладно там… Старики наши говорят, что он совсем другим стал… Не иначе, как сам Иблис за спиною у него стоит! Ты знаешь… Многие вас не любят, да… – Ахмет закашлялся. – Так вот: даже и они стали последнее время говорить, что лучше уж с белым царём, нежели с Иблисом на одной стороне стоять. А ты знаешь, просто так у нас никто ничего не говорит…

– Ничё, поправишься ты! Тогда и поговорим!

– Ты не понял… Я видел Рауфа.

– Когда?!

– Семь дён назад. Он… Он и всам деле другой… Чёрный… Я не подошёл к нему. Ты знаешь, меня трудно напугать. Но даже и я не смог… – раненый замолчал и закрыл глаза.

Более он так ничего и не сказал, забылся…

А приехавший вскоре доктор только руками развёл.

– Ин, Степаныч, я всё же не Господь наш вседержитель! Чудес сотворять не обучен… Как он и до сей-то поры дожил…

Дожил…

Ну, это было ещё громко сказано. Раненый, так и не приходя более в сознание, вскорости умер.

Вернулись посланные к коменданту – там тоже ничего утешительного не оказалось. Никто из искомых контрабандистов так дома и не появился. Должно, сразу же в бега ударились.

– Что ж… – пожал плечами Кафтанов. – Тогда нам тута и делать более нечего. Домой пойдём. За Ахметкой корчмарь присмотрит, распорядится, чтобы того похоронили – как там у них полагается. Мы с ним на сей предмет переговорили уже, он всё сделает. Корчмарь – человек серьёзный, на него в таком деле положиться можно…

Отойдя на полтораста шагов от корчмы, Сиверцев спросил у урядника.

– А Ахмет этот… Ну, понял я, что мы именно его ждали. Он кто такой вообще? Откуда что ведать-то мог?

– Разбойник он, – попросту ответил казак.

– То есть? Душегуб, что ли?

– Абрек. Тута, Ваше Благородие, всё не так, как у нас… Иной человек, может, за душегубство никакое и не помышляет ни единым духом, ан жизнь может так завернуть… Ахмет пастухом ранее был. Стадо у него своё имелось, семья… Но так сложилось, что он с кем-то из старейшин ихних повздорил. Что да как – про то не ведаю, а он сам и не рассказывал. Да токмо в одночасье он всего и лишился. Саклю его сожгли, жену убили, а стадо отобрали. Одна только дорога у такого человека и остаётся – в абреки. Дом ему теперь – горы, крыша над головою – небо. Население местное, кстати сказать, таких вот людей понимает, да иногда и поддерживает – не все тут заедино с князьями выступают.

– И сколько же здесь таких?

– Много. И по-всякому они себя ведут. Иные – так и всамделе душегубами становятся. А прочие… Они сами по себе и живут. Могут даже на службу к кому-то наняться, бывает такое. Опять же – в том, что человек абреком стал, тут никто ничего зазорного не видит. Сегодня он абрек… А завтра, глядишь, и остепенился. Опять же – родня! Она своего завсегда поддержит, абрек он или кто…