Читать книгу "Пэлем Гренвилл Вудхаус. О пользе оптимизма - Александр Ливергант"

Есть, однако, одна вещь, которую он, человек на редкость доброжелательный, на дух не переносит. В литературе, как уже говорилось, – это всё негативное, мрачное, безысходное. В жизни – это атмосфера раздражения, злости, обиды, зависти. Таких людей сторонится и он сам, и веселые, беззаботные, благодушные персонажи его книг. В том числе совсем не веселый и уж точно не беззаботный дворецкий-интеллектуал Дживс.

Глава восьмая. Вся королевская рать

1

Вудхаус прав: Дживс вошел в его жизнь тихо и незаметно. И не вошел, а входил – постепенно. Напомним: в рассказе «На выручку юному Гасси» у него было всего-то две незначащие реплики. И не Дживс входил, а Дживс-и-Вустер. Вудхаус придумал не одного человека, а сразу двух, пару – по испытанному принципу антитезы, существующей в литературе, комической прежде всего, а также в театре, кино, цирке, ревю с незапамятных времен. «Здравствуй, Бим!» – «Здравствуй, Бом!» И если Бим в цилиндре и в штиблетах, то Бом, сомневаться не приходится, – в соломенном канотье и босиком. Соответственно, если Берти Вустер – фразёр, пьяница, выдумщик, и решения принимает скоропалительные, то Дживс несловоохотлив, скромен, всегда трезв и крайне осмотрителен. Невозможно представить, чтобы доктор Ватсон вдыхал кокаин, впрыскивал себе морфий и играл на скрипке. Что Пиквик находчив, а Сэм Уэллер великодушен и то и дело попадает впросак. Что Дон Кихот ездит верхом на осле, а преданный ему Санчо Панса рядится в рыцарские доспехи и читает рыцарские романы. Вот и «озорного бойскаута» Бертрама Вустера невозможно вообразить изъясняющимся на латыни и через слово цитирующим древних, «Короля Лира» или «Рыцаря Роланда» Роберта Браунинга, а корректного, образцово воспитанного Дживса – напившимся до такой степени, что «глаза выпрыгивают из орбит и, ударившись о стену, отскакивают, как теннисные мячи»[43]. Или чему-то удивившимся: «Давно уже пора привыкнуть к тому, что никакое, даже самое потрясающее известие не заставит Дживса подскочить и выпучить глаза»[44].

Предшественником Бертрама Вустера считается уже упоминавшийся в этой книге Реджи Пеппер; есть мнение, что и Реджи, и Вустер списаны с английского актера и режиссера Джорджа Гроссмита, а также – правда, лишь отчасти – с Питера Казалета, мужа Леоноры, о котором еще будет сказано. Что же касается Дживса, то его фамилию Вудхаус позаимствовал, как принято думать, у знаменитого игрока в крикет Перси Дживса, погибшего в 1916 году на полях Первой мировой войны[45].

Вот вкратце «дживско-вустерская» хронология 1915–1930 годов:

1915. В «Saturday Evening Post» выходит рассказ «На выручку юному Гасси»; дебют Дживса.

1917. В Лондоне выходит сборник рассказов «Левша на обе ноги», куда вошли «Лодырь Рокки и его тетушка» (1916), «Командует парадом Дживс» (1916), «Дживс и незваный гость» (1916) и еще несколько ранних рассказов.

1919. Выходит сборник «Мой слуга Дживс», куда вошли рассказы сразу из двух циклов: «Дживс – Вустер» и «Реджи Пеппер».

1920. По возвращении в Англию из Нью-Йорка Вудхаус рассказывает Уильяму Таунэнду, что написал для «Saturday Evening Post» несколько рассказов «про парня по имени Берти Вустер и его дворецкого».

1921. Вудхаус читает первый роман молодого английского прозаика Дэниса Маккейла «Что дальше». Герой романа – смышленый ушлый дворецкий. 13 мая 1921 года пишет Маккейлу восторженное письмо, приглашает его в ресторан. Спустя много лет, в книге «Жизнь вверх ногами» (1942), Маккейл вспомнит: «Вудхаус закатил роскошный банкет и сразу же заговорил о литературе. О литературе мог говорить часами. А еще – о китайских мопсах, крикете и футбольных матчах в своей школе».

1921–1922. Выходят рассказы с участием Дживса и Вустера: «Дживс в весеннее время» (в конце тридцатых этот рассказ разрастется в роман), «Дживс положен на обе лопатки», «Сэр Родерик приходит на ленч», «Горой за Бинго».

1923, май. «Неподражаемый Дживс» (В американском издании Джорджа Дорана – «Дживс»). Вошедшие в этот сборник рассказы первоначально печатались, причем почти одновременно, в лондонском «Strand Magazine» и в нью-йоркском «Cosmopolitan».

1925. «Так держать, Дживс».

1930 «Очень хорошо, Дживс».

Дживс и Вустер, как и лорд Эмсворт со товарищи, сопровождали Вудхауса на протяжении всей его жизни, и их отношение к миру и друг другу не стояло на месте. Не стояло на месте и в том смысле, что Вудхаус – хотя бывало это крайне редко – разлучал своих героев, как, скажем, в романе 1953 года «Не позвать ли нам Дживса?». В первых рассказах совсем еще молодой Берти менее самостоятелен, больше зависит от своего мудрого и изобретательного слуги и советчика. Без Дживса, «фанатика порядка», без его «молниеносной сообразительности» он не в состоянии сделать и шагу. Не в силах ни отстоять свою независимость в неустанной борьбе с грозной тетушкой Агатой, ни помочь друзьям выбраться из неловкой ситуации; а ведь Берти верен «старому доброму духу товарищества». И единственное средство для решения этих задач – «призвать на помощь Дживса», уж он-то не подведет, всегда найдет выход из положения, будь то уплывающее из рук наследство или фирменный «бронебойный эликсир» от похмелья. В рассказах же более поздних, относящихся к 1921–1922 годам, Вустер повзрослел (ему двадцать четыре), возмужал, немного остепенился. Теперь он, случается, спорит со своим слугой, более требователен к нему, отстаивает свою точку зрения, – хотя спорить с Дживсом едва ли имеет смысл: дворецкий внимательно, даже почтительно выслушает хозяина – и сделает всё по-своему, о чем никто не будет знать до самого конца. Хозяин же решает (во всяком случае, старается решать) многие вопросы без посредства «работника», собственноручно. При этом уверен в себе, не теряет присутствия духа:

«Какие бы трудности ни встретились ему на пути и сколько бы стрел ни запускала в него злодейка-судьба, Бертрам всегда будет держать хвост трубой», – бахвалится Вустер в «Брачном сезоне», как всегда, для пущей важности называя себя в третьем лице.

«В доме Вустера, – с гордостью и не без вызова заявляет Берти в рассказе «Поразительное происшествие со стариной Биффи», – Дживс не единственный, кто способен думать»[46].

В себе уверен, но по большей части попадает впросак: мало денег и много проблем.

«Вустер относится к той особой среде, – писал про него Ивлин Во, – где сытое безделье прихотливым образом сочетается с отчаянным безденежьем».